Джорджиана снова уткнулась в подушки.

— Уходите! Я сама не знаю, что говорю!

Люсинда потрепала ее по плечу.

— Тебе надо поскорее разобраться в этом, дорогая. Потому что не мы одни задаем эти вопросы, а мы не злые люди.

Не прошло и часа после их ухода, как кто-то тихо постучал в дверь. Когда Мэри открыла, за дверью стояла Жозефина, горничная первого этажа.

— Леди Джорджиана, я пришла доложить, что лорд Уэстбрук внизу, приехал навестить вас.

— Боже мой, я и забыла. Мы собирались прогуляться. Пожалуйста, скажи Паско, чтобы он объяснил, что со мной произошел несчастный случай, и пусть он перс даст маркизу мои извинения.

— Да, миледи, — присела Жозефина.

Через несколько минут она вернулась.

— Лорд Уэстбрук выражает свое огорчение по поводу несчастного случая и говорит, что напишет вам письмо.

— Спасибо, Жозефина.

После ее ухода Джорджи долго в раздумье лежала на постели. Все вокруг думали, что Тристан ухаживает за ней и что она охотно принимает его ухаживания. Беда была в том, что именно это она и делала. Она уже не владела собой и ждала с нетерпением каждой встречи. Все ее существо откликалось на звук его голоса и его прикосновения.

А что, если это не игра? И он искренен? И вдруг он и в самом деле попросит ее выйти за него замуж?

Джорджиана тяжело вздохнула, жалея, что не может встать и походить по комнате.

В движении ей легче думалось. Это была катастрофа, и, хуже всего, это было дело ее собственных рук.

— О, сдаюсь, — сказала Эдвина, наклоняясь, чтобы поймать Дракона и посадить его на колени. — Должна признаться, ты была права: они так вспыльчивы.

Милли могла испытывать удовлетворение от того, что Эдвина наконец хоть в чем-то признала ее правоту.

— Как жаль. Какое-то время казалось, что они хотят помириться.

— Значит, ты полагаешь, это будет мисс Джонс? — вздохнула сестра.

— Вероятно, пропади все пропадом. Она достаточно богата, но, кажется, слишком чопорна, чтобы ужиться в семье Карроуэй. И как только они поженятся, нас отошлют обратно в Эссекс. Нам можно уже сейчас попрощаться с мальчиками. Думаю, мы будем их видеть только на Рождество, поскольку нам запретят покидать коттедж.

— О, почему это не Джорджиана, — проворчала Эдвина.

Милли похлопала ее по колену.

— Но Тристан еще не женился. Я не стану прощаться, пока новая леди Дэр не вышвырнет меня за порог. Так что нам остается только надеяться на лучшее.

— И молиться, чтобы никто не сломал себе шею, — добавила Эдвина с вымученной улыбкой.

Глава 16

Не надсаживай себе этим мозгов…

У. Шекспир. Гамлет. Акт V, сцена 1 [13]

— А когда она потеряла сознание, он всю дорогу до дома тетушки нес ее на руках. Лорд Дэр так волновался, что не хотел отойти от ее постели. — Синтия Прентисс бросила себе в рот еще кусочек шоколада.

Амелия Джонс выбирала себе десерт без всякого интереса.

— Их семьи очень близки. Я полагаю, он хотел убедиться, что с ней все в порядке. Что в этом удивительного?

— Хм, — задумчиво заметила Фелисити, сидевшая по другую сторону от Амелии, — когда ты в последний раз ездила кататься с лордом Дэром, Амелия?

— Мы как раз на прошлой неделе выезжали на пикник, — вспомнила она, остановив свой выбор на засахаренных апельсиновых дольках. — И он был очень внимателен.

Тристан был настолько внимателен, что, вернувшись домой, она была готова выбирать свадебное платье. Однако с тех пор Амелия не только не видела его, но и не получала ни письма, ни букета цветов.

— Еще говорят, он послал ей огромный букет, — сказала Синтия, подтверждая слухи, доходившие до Амелии. — И как раз перед этим несчастным случаем.

Амелия заставила себя беззаботно рассмеяться.

— Вы обе любите сплетничать. Всем известно, что Тристан и леди Джорджиана недолюбливают друг друга. Я уверена, он просто проявил доброту ради ее кузена, герцога Уиклиффа.

Действительно, последние несколько дней прошли не так, как ожидала Амелия, но она знала, какие чувства питают друг к другу виконт и леди Джорджиана, — он в ее присутствии даже упомянул об упрямом, вспыльчивом характере своего врага. Тристану сейчас дают урок, после чего он безумно в нее влюбится, а к концу лета она станет виконтессой.

— Ну, может быть, ты и права, — сказала Фелисити. — Я хочу сказать, что лорд Дэр довольно красив, конечно, но все знают, что у него нет денег. Все, что он имеет, — это титул, а леди Джорджиана — дочь маркиза и кузина герцога. С какой стати ей быть виконтессой?

— Вот именно. И всем известно, что я получаю три тысячи дохода в год, поэтому не вижу смысла в дальнейшем обсуждении этой чепухи.

Тристан Карроуэй собирался жениться на ней. Он начал ухаживать за ней ради ее денег и еще потому, что находил ее очаровательной, и этого было достаточно для женитьбы.

— Вот он, — прошептала Синтия. — Может, тебе следует напомнить ему о твоих доходах.

Собравшись с духом, Амелия обернулась. Лорд Дэр только что вошел в главный зал «Олмэкса». Он был один, в черном вечернем фраке, плотно облегавшем его широкие плечи. Минуту Амелия с восхищением смотрела на него.

Он, с его высоким ростом и смуглой красотой, и она, с хорошенькой миниатюрной фигуркой, будут потрясающей парой. Конечно, они подходят друг другу — как раз на прошлой неделе отец, в случае объявления об их помолвке, предложил прибавить ей еще пятьдесят фунтов к тем, что давал «на булавки». Леди Дэр… да, из нее получится идеальная виконтесса.

Тристан, казалось, был чем-то озабочен, и, оглянувшись на своих циничных подруг, она направилась к оркестру с таким расчетом, чтобы с ним встретиться. Она радовалась, что сегодня надела свое желтое атласное платье с белыми кружевными рукавами. Все говорили, что оно придает ее глазам безупречно голубой цвет, как у фарфоровой куклы.

В последний момент она повернулась, чтобы помахать рукой Синтии, и натолкнулась прямо на него.

— О Боже, — произнесла она, споткнувшись таким образом, что ему пришлось подхватить ее под руки.

— Амелия, прошу прощения, — улыбнулся он, поддерживая ее. — Обычно я вижу, куда иду. Видимо, я довольно рассеян сегодня.

— Никаких извинений, Тристан. — Она поправила лиф платья, чтобы он непременно заметил ее глубокое декольте.

— Сегодня вы выглядите восхитительно!

— Благодарю вас. — Не переставая улыбаться, она сделала неглубокий реверанс, позволявший ему лучше рассмотреть ее грудь. Что бы ни говорила леди Джорджиана о пользе уроков, иногда мужчин совсем нетрудно раскусить. — Если вы и дальше будете так мило разговаривать, мне придется оставить для вас вальс.