Жозефина стояла в темноте. Ночные звуки Лондона окутывали ее колючим плащом. Она распахнула дверь и вернулась одна. Ее отец хотел видеть ее замужем за Мельбурном. Впервые она задумалась о том, что такой союз будет значить для Себастьяна Гриффина. У него нет необходимости жениться. И если он снова вступит в брак, то только потому, что кто-то сможет удовлетворить его… глубинные потребности. Если это будет она… если она не оправдает его надежд, окажется неспособной соответствовать этому… Тогда пусть поможет ей Господь, потому что герцог Мельбурн не будет иметь к ней никакого снисхождения.
— Что значит «странный»? — Леди Деверилл, загородив глаза от солнца, смотрела на мужа, расхаживающего около нарциссов. Другой рукой она удерживала на одеяле их пятимесячную дочь Роуз, которая пыталась поймать ртом вьющуюся около нее бабочку.
— Не знаю, — ответил Валентин. Непривычные колебания его голоса тревожили больше того, что он говорил. — Я сказал бы, что он казался… непривычно смущенным.
— Сядь, пока я не ослепла от солнца. — Элинор похлопала рукой по одеялу. — И скажи мне, почему это мой брат казался смущенным. Вчера был бал в «Олмаке». Там скучают, а не смущаются.
Валентин сел на одеяло, посадил дочь себе на колени и принялся рассеянно играть ее пальчиками.
— Поверь, я его прекрасно знаю. — Таким задумчивым и озабоченным жена редко его видела. — Себастьян попросил составить ему компанию, чтобы я здраво посмотрел на все со стороны. Гости из Коста-Хабичуэлы были любезны и горели желанием произвести хорошее впечатление, как и любой, прибывший в Лондон за финансовой поддержкой. Но девица…
— Ты имеешь в виду принцессу Жозефину, которая публично дала моему брату пощечину?
— Спрячь свои коготки, любимая. — Валентин поцеловал ее так нежно и чувственно, что Элинор порадовалась, что сидит. — Он неотрывно смотрит на нее, когда она этого не видит, а в лицо он ей постоянно говорит колкости или держится официально, почти грубо.
У Элинор перехватило дыхание.
— Он влюбился в нее. О Господи!
— Я так и подумал, как только он признался, что она его раздражает. Но… — Подняв дочку, Валентин заглянул ей в глаза. — Держись подальше от мужчин, моя сладкая. Они порочны и неискренни. Уж я-то знаю, я сам мужчина. — Роуз засмеялась, схватив отца за нос. — Пока ты думаешь, что это забавно. Но подожди…
— Валентин, ты меняешь тему.
Он встал, держа на руке Роуз, а другую подал Элинор, помогая подняться.
— Тебе нужно поговорить с ним. Ты женщина и его сестра, он может сказать тебе то, о чем со мной умалчивает.
Нелл улыбнулась и потянулась снова поцеловать мужа.
— Подумать только, ты заботишься о других, держа на руках ребенка.
— Да, я обречен. Иди. А мы с Роуз обсудим преимущества безбрачия.
С любовью посмотрев на мужа и дочь, Элинор пошла в дом переодеться и велела подать карету. Шансы, что старший брат доверится ей, очень невелики, но если поведение Себастьяна беспокоит даже Валентина, она должна во всем разобраться. Четыре года назад, когда Шарлотта умерла, Себастьян попросил сестру не переезжать к тете Тремейн, а остаться в Гриффин-Хаусе. Он попросил Шарлеманя и Закери оставить свои холостяцкие квартиры и тоже вернуться домой. Они сделали это без колебаний, но теперь все снова разъехались, вступили в брак, счастливы и живут собственной жизнью.
Себастьян тоже решил изменить свою жизнь? Нелл всем сердцем надеялась на это. С другой стороны, он знает эту принцессу Жозефину только четыре дня. Или три? Определенно нужно выяснить, что, черт побери, происходит. И немедленно.
— Хотите еще бисквит, ваша светлость?
Себастьян поднял глаза от проспекта и скрестил лодыжки, чтобы ослабить боль в бедре. Сидеть на крошечном стуле в детской Пип удобно семилетней девочке, но он больше шести футов ростом.
— С удовольствием, леди Пенелопа.
Она положила угощение ему на тарелку.
— Я так рада, что вчера вечером вы позволили мне отправиться на выступление акробатов. Думаю, я могла бы быть акробатом. Или жонглером.
Он кивнул:
— Жонглирование могло бы пригодиться в твоей пиратской карьере.
— И я так думаю. — Пип налила себе лимонаду из миниатюрного чайника. — Я надеялась дольше поговорить с принцессой.
Себастьян скрыл пробежавшую по мышцам дрожь.
— Она тебе нравится?
— Ну, она хорошо играла на фортепьяно и рассказала забавную историю о том, как ходила по магазинам на Ямайке. Но она оскорбила тебя. Если бы я знала, что она тебе не нравится, я бы с ней не слишком церемонилась.
— Ну почему же не нравится, — возразил Себастьян, задаваясь вопросом, почему защищает Жозефину. — Просто ее присутствие здесь было необязательным.
— Я понимаю, — кивнула Пип. — Но и ты пойми: ты постоянно видишь Принни и других королевских особ, а я — нет.
— Извини. Я это запомню. Дверь детской распахнулась.
— Добрый день. — Закери изобразил церемонный поклон. — Я слышал, леди Пенелопа устраивает чай. Позвольте присоединиться к вам?
Пип встала и сделала реверанс.
— Конечно, лорд Закери. Садитесь, пожалуйста. Закери направился к одному из больших кресел у стены.
— Садись за стол, — проинструктировал Себастьян, переворачивая страницу проспекта.
— Я только сниму сюртук, — ответил младший брат, сняв серый сюртук и выставив напоказ черный жилет. Вернувшись в центр комнаты, он осторожно опустился на детский стул.
— Бисквит тебя интересует? — спросил Себастьян.
— Конечно.
Пип разливала лимонад, раскладывала бисквиты, Себастьян снова углубился в книгу. Подробности поразили его: описано разнообразие климата в зависимости от высоты над морем, значительная часть текста посвящена тому, как переселенцам обустроить комфортабельную жизнь, полностью охвачены и городские профессии, и сельское хозяйство. Описание было знакомым и смертельно скучным. Не счесть, сколько подобных документов он прочитал за эти годы.
— Я слышал, ты вчера вечером был в «Олмаке», — резко сказал Закери.
Подняв глаза, Себастьян отпил глоток лимонада.
— Да.
— И Принни появился?
— Да, минут на двадцать. Полагаю, он с леди Джерси в натянутых отношениях. Почему ты спрашиваешь?
— Только чтобы поддержать беседу. — Зак поглощал бисквит. — Ты сопровождал гостей из Коста-Хабичуэлы?
— Коста-Хабичуэла находится в Центральной Америке, — объявила Пип.
— Да, — снова подтвердил Себастьян. — Ведешь наблюдение?
— Нет. — Закери натянуто рассмеялся. — Разумеется, нет.
— Жаль, что вы не привезли Гарольда, — вздохнула Пип. — Он любит бисквиты.