Сент кивнул:
— Это хорошие новости. Спасибо.
Слуга вышел, но дворецкий задержался в дверях.
— Милорд!
— Да?
— Я… осмелился распорядиться, чтобы миссис Дули приготовила суп к обеду. Вы останетесь дома?
Тревожная мысль мелькнула в памяти маркиза.
— А собственно, какой сегодня день?
Сенту показалось, что по лицу Джансена скользнула мимо летная улыбка, прежде чем оно приняло свое обычное стоическое выражение.
— Сегодня пятница, милорд.
— Пятница. — Сент вытащил свои карманные часы. Во семь пятнадцать. — Проклятие. Я опоздал. Пошли ко мне Пемберли, — сказал он, поднимаясь и направляясь к двери.
К тому времени как маркиз де Сент-Обин постучал в дверь особняка лорда и леди Хаутон, было уже почти девять часов вечера. С нетерпением ожидая встречи с Эвелиной после трех дней разлуки, Сент понимал, что она вряд ли будет рада его видеть Это беспокоило, поскольку она могла просто назло ему согласиться на союз с Кларенсом Алвингтоном. Было совершенно не обходимо уговорить ее отправиться с ним завтра на пикник.
— Лорд Сент-Обин, — приветствовал его маркиз Хаутон, поднявшись, чтобы пожать ему руку. — Надеюсь, вы не подумали, что мы начнем обедать без вас.
Сент умышленно не смотрел на Эвелину. Ему нужно было сосредоточиться, а под ее взглядом он не смог бы этого сделать.
— Хаутон, очень любезно с вашей стороны пригласить меня. Приношу свои извинения за опоздание. Боюсь, моя встреча с поверенным несколько затянулась.
— Да, мы слышали, что вы заключили сделку с принцем Георгом относительно земли для нового парка, — протянул Виктор Раддик, тоже поднявшись.
Внутренне содрогнувшись, Сент кивнул.
— В Лондоне легко приобрести здание; парков же теперь явно не хватает.
— И в самом деле их мало, — сказал Веллингтон, протягивая руку. — Еще раз благодарю за бутылку отличного хереса, Сент. В жизни не пробовал ничего лучшего.
— Очень рад, ваша светлость.
Сент занял место между леди Алвингтон и миссис Раддик, заметив, что оно находится прямо напротив Эвелины. Здесь ему еще труднее было не смотреть на нее. Тем более что каждой клеточкой своего существа он желал вытащить ее из комнаты и все объяснить. Искреннее раскаяние. Еще одно новое для него чувство. За эти дни он испытал его в полной мере.
— Так скажите мне, ваша светлость, вам с мистером Раддиком удалось найти общих знакомых в Индии?
Таким образом Сент вновь завел разговор, прерванный его появлением, и напомнил Виктору, что именно он предоставил ему возможность поговорить с Веллингтоном этим вечером. Неплохо для одной фразы. Вздохнув, он постелил на колени салфетку и поднял глаза.
Эвелина разговаривала с Кларенсом Алвингтоном и, судя по всему, проявляла огромный интерес к жемчужной булавке в галстуке этого пижона. Девушка, как всегда, была очаровательна. Без сомнения, ради своего брата, но Сент спрашивал себя, догадалась ли она, зачем мистер Раддик постоянно подсылает к ней Алвингтона.
Он-то давно догадался, и ему это чертовски не нравилось.
— Кларенс, что-то вас не видно последнее время у Джентльмена Джексона, — протянул Сент, втыкая вилку в жареную свинину, которую разносил лакей.
— Да, боюсь, я был слишком занят сочинением стихов, — ответил Галстук, бросая нежный взгляд в сторону Эвелины.
Сент готов был придушить мерзавца.
— Стихов?
— Сонета, по правде говоря.
Сент был мало знаком с Кларенсом, обычно они вращались в разных кругах. Однако необычайная замысловатость галстука и сногсшибательный покрой жилета и сюртука щеголя дали Сенту ясно понять, насколько «хороша» должна быть его поэзия. Как игрок с большим стажем, он решил рискнуть и предоставить Эвелине возможность насладиться этим творением.
— Почему бы вам не порадовать нас в таком случае? Денди покраснел.
— О, он еще не совсем готов.
— Вы же среди друзей, — продолжал настаивать Сент, улыбаясь самой чарующей улыбкой. — А сочинение стихов всегда приводит меня в восхищение.
— Вам нет необходимости читать ваш сонет, мистер Алвингтон, если вы не хотите, — тихо сказала Эвелина, мельком взглянув на Сента.
— О, Кларенс так талантлив, — вставила его мать со смешком. — Когда он был в школе, то почти каждую неделю посылал нам свои сочинения.
— Поистине восхитительно, — сказал Сент, кивая. Если так проводили свои вечера добропорядочные граждане, то он был рад прослыть повесой.
— Ну хорошо, — произнес Кларенс сияя. Откашлявшись, он встал. — Как я уже сказал, это еще не законченное произведение, но мне будет приятно услышать ваше мнение о нем.
— Господи помилуй, — пробормотал лорд Алвингтон себе под нос, но Сент притворился, что не слышит.
Раз в Лондоне летом, средь уличной суеты,
Мне выпало счастье твой облик небесный узреть -
Как ангел, ступивший на Землю, явилась мне ты,
В восторге сошел я с коляски, чтоб ближе тебя
рассмотреть.
Румянец начал заливать щеки Эвелины. Она еще раз взглянула на Сента, который не спускал с нее глаз, страстно желая, чтобы до нее наконец дошло, почему Кларенс Алвингтон наг чал посвящать стихи земным ангелам.
Я спросил твое имя, но мне не ответила ты,
Лишь жаркий румянец ланиты твои озарял,
Чиста ты, как капля росы, окропившей под солнцем
листы,
Плененный тобою, я сердце свое потерял.
— «Озарял» и «потерял», — произнесла его мать с самодовольной улыбкой. — Это просто замечательно, дорогой. Продолжай.
О, Эвелина, восторг моей души, свет моих очей,
— Вот видите, я использовал «восторг» дважды, так что здесь нужно будет подыскать другое слово, — продолжал он.
Мне мнится твой образ в каждой звезде на небе ночей,
А когда возвращается день и становится снова светлей,
Я все еще вижу тебя в сверкании солнца лучей.
Пока все дружно аплодировали, Сент наблюдал за Эвелиной. Она переводила взгляд с Кларенса на своего брата и обратно, и с каждой секундой лицо ее мрачнело.
— Очень мило, мистер Алвингтон, — наконец произнесла она, отхлебнув изрядный глоток вина. — Я…
— Мне казалось, что в сонете четырнадцать строк, — вмешался Сент, поскольку у Эвелины был такой вид, словно она не могла решить, расхохотаться ли ей или наброситься на поэта с кулаками. — Но я насчитал всего двенадцать.