— Надеюсь, вас это впечатлит, — продолжал он. — Я взял коляску, так что все сопровождающие могут ехать. Вы уверены, что не хотите захватить с собой дворецкого или садовника?
Поскольку Эви решила не разговаривать с Сентом, она только хмыкнула и протянула руку груму, чтобы тот помог ей сесть в экипаж. Ничуть не обескураженный ее молчанием, Сент-Обин присоединился к ней, уселся рядом на низкую скамейку и, взяв вожжи, тронул с места превосходную пару серых.
Эвелина понимала, что ей следовало бы сначала спросить Сента, куда они направляются, прежде чем принимать решение не разговаривать с ним. Она бросила на него быстрый взгляд. Сент способен много чего натворить за очень короткое время. Она лично убедилась в этом в театре.
Минут через пятнадцать стало ясно, что они едут не в зоопарк и не в Гайд-парк.
— Куда это мы? — спросила наконец Эви.
— Мне казалось, мы не разговариваем.
— Это не разговор, — подчеркнула она. — Это вопрос о месте назначения. Пожалуйста, дайте ответ.
Он искоса взглянул на нее.
— Нет, это сюрприз.
Прекрасно. Ему хочется вредничать. Ну что ж, она умеет вредничать тоже.
— Помните, я сказала, что ненавижу вас.
Сент кивнул, его взгляд стал жестче.
— Я помню каждое нелестное замечание, высказанное вами в мой адрес. Я надеюсь в конце концов дождаться ваших извинений.
— Никогда.
— «Никогда» — слишком долгий период времени, Эвелина Мария.
— Совершенно верно.
Они свернули на старинную, обрамленную деревьями улицу, по обеим сторонам которой располагались большие ветхие особняки давным-давно обедневших мелкопоместных дворян. Тощая черная собака выбежала на дорогу прямо перед ними. Лай испугал лошадей, и они было понесли, но маркиз без всяких видимых усилий осадил их.
Проехав еще полквартала вперед, Сент направил коляску к правой стороне улицы и остановился. Напротив них стояла огромная черная карета с опущенными занавесками. Легкая тревога зашевелилась где-то внутри Эвелины. Она внезапно подумала, что недавно держала его в плену, так почему бы и ему не поступить с ней так же? Эта тихая старая улица как нельзя лучше подходит для подобной цели.
Сент закрепил вожжи и спрыгнул на землю. Обойдя коляску с другой стороны, он протянул руки Эвелине. Ей не хотелось прикасаться к нему, потому что когда это случалось, она сразу же забывала, какой он неисправимый распутник. Однако нечего было и думать самой спуститься на землю в ее длинном платье и выходных туфлях. Глубоко вздохнув, Эви встала. Но как только она сделала это, Сент подступил ближе, обеими руками обхватил ее за талию и спустил на землю.
— Отойдите от меня, — прошептала Эви, уставившись на его простой, искусно завязанный галстук, чтобы не поддаться соблазну взглянуть ему в глаза. За этим последовали бы поцелуи, объятия и остальные нелепости, а она была слишком зла на него, чтобы допустить все это.
— Ненадолго, — ответил он и отпустил ее. — Пойдем.
Не дожидаясь ответа, он направился по улице, а затем по короткой изгибающейся дорожке к самому большому из старинных помещичьих домов. Поскольку любопытство взяло верх над опасениями, Эвелина последовала за ним.
У дверей их встретил слегка сутулый прихрамывающий джентльмен преклонного возраста.
— Лорд Сент-Обин, полагаю? — спросил он, протягивая Сенту руку.
Они обменялись рукопожатиями.
— Сэр Питер Ладлоу, благодарю вас за то, что согласились встретиться со мной.
— Не составило никакого труда. — Через плечо маркиза он посмотрел на Эви. — Вы не хотели бы вместе с леди совершить обход?
— Не…
— Да, непременно, — перебил ее Сент, предлагая ей руку. — Еще раз благодарю.
Ну что ж, он определенно ведет себя учтиво вопреки ожиданиям. В сопровождении Салли они вошли в старинный особняк. Звук шагов эхом отдавался в пустом просторном вестибюле, и Эвелина крепче сомкнула пальцы на руке Сента. Что бы он ни затеял, она не спустит с него глаз, пока они в целости и сохранности не вернутся домой.
— Как вы, без сомнения, уже видели вчера, — говорил сэр Питер, шагая во главе процессии, — большая часть мебели и шторы на окнах давно пришли в негодность, полы скрипят, а стены и крышу слегка залатали и подремонтировали после дождя прошлой зимой.
— Напомните еще раз, сколько здесь комнат? — спросил Сент.
— Двадцать семь. Сюда входят две общие комнаты наверху, библиотека и малая гостиная внизу. Бальный зал и гостиная находятся на четвертом этаже вместе с музыкальной комнатой, а столовая внизу, прямо вот здесь. На самом нижнем этаже, рядом с кухней и кладовой, — дюжина комнат для слуг.
— Сент, — сказала Эви, задумавшись, не хочет ли он и вправду держать ее в плену в этом огромном старом доме.
— Тише, — прошептал он. — Давай осмотрим столовую, почему бы нет?
Несколькими ярдами дальше по коридору сэр Питер отворил широкие двойные двери. Прямоугольная комната походила скорее на средневековый обеденный зал, рассчитанный примерно на семьдесят пять гостей.
Сент вытащил из кармана клочок бумаги, нацарапал что-то на нем огрызком карандаша и протянул его сэру Питеру. Эви заметила, как глаза пожилого джентльмена на мгновение расширились, прежде чем он согласно кивнул.
— Пусть ваш поверенный встретится с моим, — сказал он, доставая из кармана ключ. — А это можете взять сейчас.
Маркиз взял ключ и, к удивлению Эви, снова протянул руку.
— Благодарю вас, сэр Питер.
— Благодарю вас, юноша. Мне нравятся парни, которые платят не торгуясь. — Он слегка коснулся шляпы, прощаясь с Эви. — Всего вам хорошего, миледи.
Как только захлопнулась парадная дверь, Эвелина расслабила пальцы, сжимавшие руку Сента.
— Вы, очевидно, пригласили меня быть свидетелем. Так что происходит? — требовательно спросила она.
Сент скривил губы.
— Отпусти служанку.
— Нет.
— Тогда я ничего не скажу.
Так он и сделает; она уже достаточно хорошо его знала, чтобы понимать это. Нахмурившись, она обернулась к служанке.
— Салли, пожалуйста, подожди снаружи, — распорядилась она. — Но вернись не позже чем через пять минут.
Салли присела в глубоком реверансе.
— Да, мисс Раддик.
Как только девушка вышла, Эви снова обернулась к Сен-ту. Пять минут были слишком долгим и вместе с тем слишком коротким сроком, чтобы оставаться с ним наедине, но она настраивала себя быть готовой ко всему.
— Ну вот мы и одни, — вымолвила она. — И какую бы… гнусность вы ни замыслили, все же не забывайте, что полностью заслужили то, что я с вами сделала.