— Что это?! Ты не только мебель и посуду, но и даже припасы забыл из лагеря захватить?!
— Это, да будет тебе известно, Эрайн, диетическая пища. И тебе, с твоим ранением, лучше сейчас есть именно такую… Если ты, конечно, не хочешь осложнений. К тому же посмотри в мою тарелку, там такое же варево.
В общем, пришлось смириться и начать есть. Возможно, я был просто очень голоден, но бурда оказалась вполне съедобной. А чайлис так и вообще просто восхитительным! И было совсем неважно, что я пью его из старой, мятой, принадлежавшей какому-то тэлиаку кружки, а не из пиалы, как положено.
После того как мы с Ареином поели, старший эльф сменил мне повязку на ране. Выглядел бок жутко, но Миолин-Таали меня успокоил, сказал, что пару дней назад все было гораздо хуже, а сейчас рана уже начала заживать. Главное, удалось не допустить заражения, а шрам с помощью магии потом несложно будет убрать. Затем Ареин подхватил меня на руки и отнес в фургон. К сожалению, я был слишком слаб и вряд ли смог бы держаться в седле…
И вдруг я понял, что кого-то не хватает. Что кого-то я сегодня так и не увидел! И что, когда Ареин перечислял тех, кто остался в живых, он не назвал девчонку. Не назвал Ри.
— Подожди! — крикнул я Ареину, который успел не только закрепить меня на лежанке, но и вылезти из фургона. — А где Ри? Ну, та девчонка?
— Валяется связанная в другом фургоне.
— А-а-а… — протянул я.
И действительно, что тут скажешь? Ри, хотя и спасла мою жизнь, все равно осталась рабыней. Дикой, ненадежной, непредсказуемой. Такой, которую иначе как в парализующих браслетах и перевозить нельзя. А раз браслетов нет, то и обычные веревки сгодятся… И все-таки я чувствовал, что это неправильно. Несправедливо.
Ладно, на привале я навещу девчонку.
Следующие несколько часов превратились для меня в настоящий кошмар. Я чувствовал неимоверную слабость во всем теле, безумно хотелось спать, но стоило только закрыть глаза, провалиться в блаженную темноту… как фургон подпрыгивал на очередной кочке, и я просыпался. В конце концов я понял, что лучше даже и не пытаться заснуть. Да только чем себя занять? Не привык я лежать и ничего не делать.
Ареин захватил из лагеря сундук с моими книгами, но что-либо читать в фургоне оказалось просто невозможно. Во всяком случае, не в том состоянии, в котором я находился, не в том положении, в котором пребывал.
Казалось бы, еще вчера я путешествовал с большим отрядом воинов и с полным комфортом, а сейчас… Все вещи, призванные этот комфорт осуществлять, Ареин бросил в лагере. И, как бы ни хотелось, я не мог его в этом винить. Ну как без магии можно упаковать два огромных шатра? Или мою кровать? В том-то и дело, что никак.
Да и отряд наш стал весьма слабым, уязвимым. Шутка ли, всего четверо воинов-рабов и эльф. И совсем ни одного мага! Ареин ехал впереди отряда, двое тэлиаков позади — они не только выступали в роли некоего арьергарда, но еще следили за почти тремя десятками лошадей. Еще пара воинов держалась поблизости от моего фургона. Ну а постельные игрушки-дайрэн переквалифицировались в возниц. Эти девчонки сумели выжить после нападения орков лишь потому, что так и не выбрались из моего рухнувшего шатра.
Кстати, о девчонках…
Всю дорогу, все эти ужасные несколько часов, я волей-неволей вспоминал о Ри. Не давала мне покоя мысль, что дикарка валяется связанная в другом фургоне. Более того, я не был уверен, что ее во время привала покормили. Смешно, но я чувствовал себя так, будто предал девчонку.
С самого начала у меня сложились более чем странные отношения с Ри. Хотя если подумать, то даже само слово «отношения» применительно к какой-то там рабыне звучит как насмешка. Но между тем Ри так и не стала для меня простой рабыней и уже таковой никогда не будет.
Если нашу первую встречу с дикаркой еще можно было объяснить случайностью, непредсказуемой игрой обстоятельств (Ри ведь и не скрывала, что помешала притаившемуся на крыше стрелку лишь потому, что боялась последствий), то сейчас… Она вернулась, хотя спокойно могла убежать. Вступилась за меня, когда я уже простился если не с жизнью, то со свободой точно. Вышла практически безоружная против трех орков… А то, как она ловко разделалась с первыми двумя? Непроста Ри, совсем непроста… Потом пыталась отвлечь меня от боли разговорами, остановить кровь.
Так зачем держать связанным того, кто уже и не хочет сбежать? Того, кто не желает твоей смерти? Ведь если бы Ри хотела меня убить, то могла бы просто не вмешаться или потом добить и списать все на орков… Интересно, а о чем подумал Ареин, когда увидел Ри у моего тела? Ведь когда старший эльф пришел, я уже потерял сознание, а у дикарки руки были в моей крови…
Мне еще сильнее захотелось увидеть Ри, убедиться, что девчонка жива. Но для этого надо было объявить привал, попросить Ареина отнести меня к другому фургону. Нет, слишком много чести для какой-то полукровки! Тем более раз Миолин-Таали сказал, что девчонка лежит связанная, значит, так и есть.
Ареин объявил привал лишь через пару часов, когда солнце уже клонилось к закату. Именно привал, а не остановку на ночлег, эльф надеялся, что сегодня мы еще преодолеем десяток-другой ири.
— Я хочу увидеть девчонку, — сказал я Ареину.
Эльф на меня как-то странно посмотрел и кивнул:
— Хорошо. Заодно я хотел бы обсудить с тобой, как ты умудрился так глупо подставиться.
— Что вы, Миолин-Таали, имеете в виду? — напрягся я.
— Эрайн, ты ведь неплохой воин. Да, тебе не хватает опыта реальных схваток, но… как ты мог позволить какой-то девчонке ранить себя, почти убить?
— Подожди?! Ты думаешь, меня ранила Ри?!
Мелькнула мысль, что если бы мне все-таки пришлось сразиться с Ри один на один, без магии, то еще неизвестно — кто кого. Я, может, сильнее, но дикарка однозначно опытнее. Готов поспорить, она знает много грязных приемов и не стесняется ими пользоваться.
— А кто тогда?
— Орки!
Тем временем мы наконец подошли ко второму фургону. Да-да, именно подошли! И пусть я практически висел на Ареине, но на этот раз мне все-таки удалось избежать позора — я шел сам, а не старший эльф нес меня на руках.
Когда же я увидел девчонку…
— Аррито хэт! Ареин!!! Зачем?! Зачем ты это сделал?!!
Лодыжки и запястья рабыни были стянуты вместе за спиной, так что тело выгнулось дугой. На Ри была все та же одежда, что и в ночь нападения орков. Хотя какая одежда — грязные лохмотья, которые почти не скрывали тела, украшенного множеством синяков и засохшей кровью. Самый большой, желтовато-сизый синяк растекся по левой стороне лица.
— А что я должен был подумать, когда увидел рабыню рядом с телом своего принца?
— Что она пыталась мне помочь!
— Эта?! Дикая полукровка своему хозяину?..
— Ты! — приказал я одному из тэлиаков. — Быстро развяжи рабыню!