— Ну переборщили немного, — пожал плечами Брейн, поморщился и добавил: — От этой твари всего можно ожидать. Будь моя воля… ножом по горлу — и в яму с краагами.
Услышав голоса, Нефрит яростно замычала.
— Но воля не твоя… Вынь у девчонки кляп изо рта, а то у нас беседы точно не получится.
Брейн подошел к пленнице.
— Если только подумаешь укусить, убью, — проворчал он и резко ударил носком сапога по ребрам.
Девчонка сдавленно застонала и тут же замычала, замотала головой из стороны в сторону.
— Брейн! Я приказал вынуть кляп, а не избивать эту девку!
— Извини. Но когда я вижу эту тварь, у меня внутри все переворачивается…
Патрульный наконец справился с кляпом, и пленница закашлялась.
— Я хочу видеть ее лицо.
С трудом сдержал ругательство. Чуть ли не пол-лица девчонки покрывал здоровущий лиловый синяк, верхняя губа оказалась рассечена и, как и нижняя, основательно припухла.
Иногда мне становится стыдно за своих людей, ведь я в ответе не только за них, но и за их поступки. Еще совсем недавно я сам планировал поквитаться с Нефрит. Но сейчас… сейчас мне было противно.
Страх… Страх порождает жестокость. Ведь так хорошо измываться над беззащитным противником.
— Ты хотела поговорить со мной?
— Да, — прохрипела девчонка, — но, может, меня сначала развяжут и позволят подняться с пола?
Все-таки Нефрит та еще язва. Даже сейчас.
— Брейн, развяжи ее и на этот раз постарайся обойтись без рукоприкладства.
— Уверен? — переспросил меня командир патруля.
— Неужели ты думаешь, что я не справлюсь с какой-то девчонкой? — усмехнулся я. — И особенно после того, как она пару часов провалялась связанная на холодном мокром полу?
Развязывал пленницу патрульный долго. Девчонка вела себя на удивление тихо и миролюбиво, лишь иногда сдавленно шипела или ругалась сквозь зубы, когда Брейн слишком резко дергал за веревки.
Все это время я подпирал косяк двери и думал, какого Хайдаша я здесь делаю, ведь вместо того, чтобы любоваться на изукрашенную мордашку воровки, мог бы хоть немного поспать.
Нефрит медленно, придерживаясь за стену, поднялась на ноги, начала массировать и разминать пострадавшие конечности. Брейн, посчитав за благо держаться от лишенной пут воровки подальше, вышел в коридор и встал напротив двери в камеру.
— Ну теперь мы можем поговорить?
— Угу, — кивнула девчонка, не прекращая своих занятий, — только наедине и там, где нас не смогут подслушать.
— А может, тебе еще ужин и горячую ванну предложить? — Нет, ну какова наглость, а?
— Было бы очень неплохо, — попыталась раздвинуть опухшие губы в улыбке гостья, — но только после того, как мы поговорим.
— Знаешь, я и так слишком много потратил на тебя времени. Так что или говори сейчас, или следующая наша беседа состоится месяца через полтора, не раньше.
— Да? — удивленно приподняла бровь глупая девчонка. — Не думала, что дорога на корабле в Вольгород и обратно занимает столько времени…
Откуда?!. Ну да, язык у этой бестии подвешен хорошо (настолько, что впору укоротить хотя бы наполовину), не удивлюсь, если во время своего прошлого визита она разговорила кого-то и узнала кое-что из того, что знать ей не следовало. А ведь просил же я Сажу не оставлять воровку без присмотра. Неужели… он? Точно — Сажа!
— И с этим ты пришла сюда?! Разговорила мальчишку и решила, что можешь вот так просто прийти и начать диктовать условия?
— Вообще-то, — нагло ухмыльнулась девица, — когда мы виделись в последний раз, ты был так любезен, что разрешил мне навещать тебя в любое время…
Хайдаш! Я мысленно застонал, вот ранкова тварь!
— Мне нужно всего лишь с тобой поговорить, — продолжила воровка. — Наедине… Хотя если ты так хочешь, то мы можем и при этом… — кивнула в сторону Брейна и понизила голос, теперь мне приходилось напрягать весь свой слух, чтобы понять, что она там бормочет, — обсудить некоторые особенности твоего происхождения. Например, от кого, от мамы или от папы, тебе достался такой нечеловечески чуткий слух… Только вот Брейна, скорее всего, тебе тогда придется убить.
Я ворвался в камеру, схватил девку за шею и прижал к стене.
— Что? Что ты этим хочешь сказать? — зашипел ей на ухо.
— Может, все-таки поговорим… наедине? — прохрипела задыхающаяся воровка.
Чуть ослабил давление, хотя так хотелось поступить наоборот. Сжать ее худенькую шейку посильнее! Интересно, эта тварь скорее умерла бы от удушения или от того, что я сломал бы ей шейные позвонки?
— Ну, — еле слышно прошептала Нефрит, — нам ведь с тобой так нравится изображать цивилизованных… людей?
— Хорошо. Поговорим, и даже наедине, — прорычал я. — Но ты об этом еще пожалеешь!
Все так же удерживая воровку за шею, я выволок ее из камеры и, протащив несколько шагов по коридору, толкнул в пыточную. Только у этого помещения на третьем уровне была достаточно толстая и крепкая дверь, которая не пропускала наружу ни единого звука.
— Мм… да тут миленько! — услышал я голос несносной девчонки.
Джаред, держи себя в руках!.. Она не знает. Она не может этого знать!!! Она просто играет с тобой!.. Но ты так себя ведешь, что уже и последняя идиотка (а таковой, кстати, Нефрит не является) давно бы догадалась, что с твоими родителями что-то не так…
— Ты, — обратился к ничего не понимающему Брейну, — что бы ни случилось, меня не беспокоить! И никого даже близко к этой двери не подпускай, понял?!
— Да…
Я вошел в пыточную, закрыл дверь и обернулся к воровке. Девчонка не придумала ничего лучше, чем усесться прямо на пыточный стол, и теперь с самым непринужденным видом болтала ногами.
— Ну о чем ты хочешь поговорить? — как можно спокойнее спросил я.
— Мне очень нужно попасть в Вольгород.
— «Грета» не берет пассажиров, — покачал головой я.
— Я щедро заплачу, — не унималась воровка.
— Чем? — усмехнулся я. — Тем серебром и самоцветами, что были у тебя в заплечном мешке? Так они уже и так мои. Или, может быть, ты мне предложишь себя?
— А что, неужели ты согласишься? — удивленно приподняла бровь девчонка.
Даже сейчас, грязная и побитая, Нефрит была хороша… Хайдаш!!! Эта тварь опять играет со мной!
— Кажется, мы хотели поговорить о моих родителях?..
— Может, ты хотел сказать, о вампирах?
Я метнулся к воровке, но эта бестия ловко перекувырнулась и оказалась по другую сторону стола, на котором недавно сидела.
— Что тебе известно?! Говори!