— Это плохо?
— Для холостяка вполне естественно. А где другое твое гнездышко?
— Думаешь, оно у меня имеется?
Она рассмеялась:
— Держу пари, у тебя две-три квартиры и в каждой по женщине.
— При таких расходах я сдал бы свой участок первому встречному за любую цену да еще кувыркался бы от радости.
— Есть в тебе нечто очень и очень странное. А что — никак не раскушу.
— Да и я тебя никак не раскушу.
Легкой походкой она приблизилась, обвила руками мою талию, тесно прижалась, глядя мне прямо в глаза, и спросила:
— Ну так как, Дональд, да или нет?
— Допустим, может быть.
Настроение у нее тут же изменилось. Она опустила руки, сделала шаг назад, осмотрела меня с ног до головы и холодно поинтересовалась:
— Когда будет готов ответ, Дональд?
— Как только ты достигнешь своего максимума.
— Я его достигла.
— Включая премию?
— Премии не предусмотрены условиями сделки. Премия — признак дружеского расположения.
— Как бы нам подружиться?
— Да так же, как ты заводишь дружбу с другими девушками. Скажи, где твоя вторая квартира?
— Я не прячу женщин. И у меня нет женщин на содержании… Ты на это намекаешь?
— А та прелестная крошка, что была с тобой вчера?
— Я ее не прячу. И не содержу.
— Скажу тебе о ней одну вещь, Дональд. Она влюблена в тебя.
— Если б ты знала ее лучше, — сказал я, смеясь, — ты бы поняла, сколь абсурдны подобные предположения.
— Я и так знаю ее достаточно хорошо, — заявила Бернис. Потом, резко отвернувшись, добавила: — Я ухожу.
Позвоню завтра.
— Куда?
— Сюда. Разве у тебя есть другое пристанище?
— Я могу выходить, заходить…
— Если выйдешь, попроси клерка передать мне: да или нет.
— Ты не изменишь условия? — спросил я.
— Нет.
— Я намерен дать согласие.
— Сие ровно ничего не значит, — возразила она. — Намерения — всего лишь импульс. Импульсы приходят и уходят. Я позвоню завтра.
— Может, скажешь, где я могу тебя найти?
— Потом.
— Когда завершим сделку?
— Возможно, — проговорила она лукаво. — Я намерена так поступить. Импульс зреет.
Я проводил Бернис до двери и позвонил клерку, чтоб предупредить таксиста, пока она спускается в лифте. Секунду-другую никто не брал трубку. Я ждал как на иголках. Наконец услышал: «Алло!»
— Будьте любезны, передайте шоферу, который ждет меня: его услуги вряд ли понадобятся. Кстати, лифт внизу?
— Нет пока. Но, кажется, спускается.
— Благодарю. Так отпустите, пожалуйста, таксиста.
Желательно, чтоб вас не слышали посторонние. И еще просьба: не называйте имен.
— Будет сделано, — отрапортовал он и повесил трубку.
Я приготовился ждать минут двадцать. Ровно через двадцать минут раздался телефонный звонок. Я схватил трубку.
— Это твой таксист говорит. Упорхнула пташка, обвела вокруг пальца.
— Не томи!
— Из лифта она вышла, как раз когда я выходил из вестибюля. Спросила, свободен ли я. Я ответил, что сейчас свободен, приехал по вызову, но получилась какая-то ошибка. Видно, мне дали неточный адрес. Села она в машину с этаким гонором и велела везти ее к вокзалу «Юнион». Ну, сам знаешь, как на этих вокзалах! Привозите пассажиров на одну стоянку, делаете круг и забираете пассажиров с другой… Привез я ее, она расплатилась. И тут мне показалось, что меня водят за нос. Припарковался — и за ней.
— И что же?
— Напрямую прошла туда, где садятся в такси. Наняла машину и уехала. Я не успел даже заметить номер, а тем более добраться до своей.
— От двадцатки сколько-нибудь осталось?
— И немало.
— Возьми себе. Ответь только на вопрос. Когда клерк говорил с тобой, она уже спустилась в вестибюль?
— Нет. Я находился у самых дверей, когда она вышла из лифта.
— Не заметил, говорила с клерком?
— Нет. Выпорхнула за дверь, посмотрела по сторонам, увидела мою машину и села.
— Ничего не понимаю, — признался я.
— Я тоже, — поддержал он. — Но что случилось, то случилось.
— Да уж, — вздохнул я, — ничего не поделаешь.
— Вот разве что попробовать найти того таксиста, — предложил он, — того, что увез ее с вокзала. Она ведь красотка, шофер наверняка вспомнит: ни багажа, ни сумочки, а вышла из вокзала.
— Пустая трата времени… Ну, установим, что она доехала до отеля где-нибудь в северной части города.
А потом могла пересечь вестибюль, выйти через черный ход и поймать другое такси.
— Видать, твоя подружка заметает следы, — заметил таксист.
— Изо всех сил! — согласился я. — Так что сдача твоя, и спи спокойно.
Приняв за доказанный факт, что полученная мной телеграмма была отбита в западном отделении телеграфа, я поехал туда на служебной колымаге часам к одиннадцати на следующий день. Над телетайпом на заднем плане возвышался мужчина. За стойкой приветливо улыбалась молодая женщина.
— Чем могу быть полезна? — обратилась она ко мне.
Я показал ей телеграмму. Благосклонная улыбка мигом исчезла с ее лица и сменилась вдруг миной картежника, прячущего свои карты.
— Ну и что? — спросила она.
— Я получил эту телеграмму.
— Вы Дональд Лэм?
— Совершенно верно.
— Фирма «Кул и Лэм»?
— Да.
— У вас есть какое-нибудь удостоверение?
Я показал водительские права.
— Что вас не устраивает в этой телеграмме?
— Отправитель. Мне нужен его адрес.
— Мы сохраняем адреса лиц, подписывающихся таким образом. На случай, чтобы вручить ответ, если он будет.