Не такой уж он симпатяга, как мне показалось вначале.
Не симпатяга, но и не липучка, форсировать события не стал, просто внес предложение и отвалил от стойки. Я смотрю на прямую, лишенную всяких сантиментов спину, на аккуратную практичную задницу: никакой он не Франсуа Пеллетье, он и правда – Фрэнки.
Из двадцати семи номеров заняты (с учетом прибывших шестерых) десять. День, когда мы с Домиником прогорим, гораздо ближе, кажется. «Мы с Домиником» – эта чудесная формула спасала меня до сегодняшнего дня. Ради нее я занимаюсь кондиционерами и кухней, езжу в аэропорт за псевдосерферами и целыми днями торчу на ресэпшене. Но теперь все изменилось. И меняется – каждую минуту, каждую секунду, каждое мгновение.
К чудесной формуле прибавился новый элемент, и одного этого оказалось достаточно, чтобы полностью исказить ее сущность.
Чертовски красивые глаза – что я делаю на проклятом ресэпшене?
Чертовски красивые глаза – что я забыла в проклятой Эс-Суэйре, забытой богом задолго до меня?
Чертовски красивые глаза – мне нужно увидеться с Ясином. Я почти уверена, что одна из его улыбок скажет мне больше, чем говорила до сих пор.
Чертовски красивые глаза – они и сейчас передо мной.
Это – не наваждение, нет.
Чертовски красивые глаза принадлежат vip-персоне, внимательно изучающей меня с противоположной стороны стойки.
– Вы?! – я не верю собственным глазам, совсем не таким красивым. – Что вы здесь делаете?
– Мне пришлось арендовать машину, – сообщает vip-персона вместо приветствия. – Это обошлось недешево.
– Надеюсь, вы не выставите мне счет?
– Нет.
Я начинаю перекладывать бумаги, я щелкаю ручкой, я отодвигаю ящик стола – все эти жалкие ухищрения направлены на то, чтобы не встретиться с чертовски красивыми глазами.
– Чем могу быть полезна?
– Вы уже могли быть полезны, – в голосе vip-персоны нет злости, но и ничего другого тоже нет. Полное безветрие, я чувствую себя застрявшей в складках ледника, без всякой страховки, без всякого снаряжения.
– О'кей. Давайте начнем все сначала.
– О'кей. Давайте попытаемся. Это отель «Sous Le del de Paris»?
– Если верить вывеске – да.
– Свободные места есть?
Отель Доминика (и без того небольшой) съеживается до размеров коробки из-под пиццы с последним черствым куском на дне: он не полезет в глотку даже электромонтеру, даже разносчику овощей – что уж говорить о vip-персоне!
– Свободные места… э-э… свободные места…
– С ними какие-то затруднения?
– Нет. Никаких затруднений нет. Хотя в разгар сезона свободные места отыскать трудно. – Мне важно поддержать престиж отеля Доминика. А заодно – и свой собственный престиж. Остаток ночи уйдет на выяснение причин, почему это так важно. Но ночь еще не наступила.
– Сейчас ведь не разгар сезона?
– Нет. Вам нужен номер с видом?
– Ау вас имеются номера с видом? – vip-персона удивлена, если не сказать – потрясена. – Вообще-то мне нужен просто номер. Любой номер. Желательно – с работающим сливным бачком.
Еще никому не удавалось вот так, походя, оскорбить отель Доминика.
– У нас здесь, конечно, не «Риц» и не «Амбассадор», но на бачки еще никто не жаловался. Второй этаж и вид на океан вас устроит?
– Валяйте второй этаж.
– За океан придется доплатить.
– Сколько?
– Пятьдесят евро.
Vip-персона перегибается через стойку: теперь чертовски красивые глаза приблизились ко мне вплотную, и я могу рассмотреть их. Темные с едва заметными зеленоватыми прожилками, что-то это мне напоминает. Нуда – ту первую бусину, которую выложил передо мной Ясин.
Забавно.
– Дополнительных пятьдесят евро в сутки. За океан, – говорю я.
– А он того стоит, океан?
Океан шумит, не умолкая, – подобно испорченному сливному бачку. Прожекторы горят всю ночь. И десятки Рональдо, гоняющих мяч в свете прожекторов. И десятки Рональдиньо.
– Нет. Он того не стоит.
– Тогда я оставлю пятьдесят евро себе. Давайте ключ.
Полностью раздавленная железной логикой vip-персоны, я отдаю ей ключ от двадцать пятого номера.
И только спустя несколько минут, когда она уже скрылась в недрах отеля, до меня доходит смысл произошедшего:
– я не потрудилась взять у vip-персоны паспорт;
– я не заполнила регистрационную карточку;
– я поселила его в номере рядом с собой.
Последнее обстоятельство пугает меня больше всего. «Воспользоваться служебным положением», вот как это называется. У двадцать пятого номера и номера двадцать семь, который занимаю я, – смежный балкон, разделенный узкой фанерной перегородкой. И дверь в стене, закрытая с незапамятных времен. Но это не означает, что ее невозможно открыть. Просто ключа от нее не существует.
Меня ждет ужин с Домиником.
Я так заинтригована чертовски красивыми глазами, что почти забыла об этом. И мне совсем не хочется есть, мне хочется вернуться к себе в номер.
Не сейчас.
Вернуться сейчас означало бы капитулировать. Признать, что состариться в Эс-Суэйре мне не суждено, что привязанность к Доминику – фантом, что привязанность к отелю Доминика "-ложь, я просто использовала их – и Доминика, и отель; я пережидала время – именно так. В любом случае – был бы другой город, и другой отель, и другой Доминик.
Они ничего не стоят, ровным счетом ничего.
…Ничего не стоящий Доминик ждет меня на террасе. В окружении песка – он летит с океана, в ореоле прожекторов – их. только что включили. Картину дополняют несколько парашютов и несколько воздушных змеев, несмотря на вечер болтающихся в небе. Идиллическая картина сотворения мира по серферу, Доминик здесь нужен так же, как лыжи в пустыне.
–.Привет! – Я улыбаюсь Доминику самой ласковой из своих улыбок. Самой ласковой и самой фальшивой.
– Все в порядке? – интересуется Доминик.
– Все отлично.
– Ты встретила их?
– Да.
– Никого не потеряла по пути?
– Нет.
Доминик не просто изучает меня, как проделывал это неоднократно после моих возвращений из аэропорта, он пожирает меня глазами.
– Кто прибыл на этот раз?
– Шестеро и один, – врать Доминику я не в состоянии.