– В порт! Быстро! Заплачу вдвое!
Он надеялся затеряться в портовой суете, уйти от преследования. Извозчик нахлестывал лошадей. Но, оглянувшись, Вольский заметил, что сзади за ним едет, не отставая, такая же извозчичья пролетка и в ней, хамски ухмыляясь, сидит все тот же мордатый тип.
Вольский попытался собраться с ускользающими мыслями. Если его преследует полиция, а, судя по беспардонности слежки, это так и есть, то главное сейчас – это избавиться от бриллиантов. Черный замшевый мешочек во внутреннем кармане сюртука жег его тело, как раскаленный уголь. Отдать бриллианты татарам? Где их сейчас искать, да и если он наведет на них полицию, то от татар потом нигде не спасешься, со дна Черного моря достанут. Оставалось одно: наиболее естественным было передать бриллианты курьеру, не дожидаясь завтрашнего дня и прихода «Пестеля». Раньше они с баронессой считали, что у Вольского бриллианты будут в большей безопасности, но какая уж тут баронесса, когда земля горит под ногами! Если он сдаст бриллианты курьеру, то этим развяжет себе руки, с поличным полиция его уже не возьмет.
В людской толчее возле порта пролетка сбавила ход. Преследовавший экипаж немного отстал, и Вольский, улучив минутку, сунул извозчику деньги, соскочил на землю и смешался с толпой. Он сам удивился, насколько ловко у него получилось уйти от слежки, но отмахнулся от шевельнувшегося в голове подозрения, что не все ладно. Поминутно оглядываясь, он пошел быстрым шагом к гостинице «Таврида», в которой остановился курьер. Слежки пока не было видно, значит, ему удалось на некоторое время обрести свободу. Однако не следует обольщаться – если уж сели ему на хвост, то скоро снова обнаружат: Феодосия – город маленький. Но за это время он сможет отдать курьеру камни.
Перед входом в гостиницу Вольский наклонился, как будто завязывал шнурок, и внимательно оглядел улицу. Не заметив никого подозрительного, он вошел в обшарпанное здание и поднялся на второй этаж. Постучал в дверь седьмого номера.
– Войдите! – услышал он знакомый голос курьера.
Борис был в номере и наблюдал из окна за улицей. Недавно он видел, как напротив гостиницы появился вчерашний молодой татарин, к нему сразу же подошли двое дюжих молодцов из контрразведки, подхватили под руки и уволокли в переулок.
– Господин Вольский? Чем обязан?
Вольский трясущимися руками стал расстегивать пуговицы сюртука.
– Послушайте, обстоятельства изменились. Посылку я передам вам сейчас.
– Но вы утверждали, что это опасно, из чего я понял, что вы не доверяете мне и отдадите камни только завтра перед отправкой «Пестеля»? – В голосе Бориса послышались подозрительные нотки.
– Я повторяю – обстоятельства изменились. За мной следят, полиция, – неохотно признался Вольский.
– И вы не нашли ничего лучшего, как привести их сюда? – Борис схватил Вольского за лацканы сюртука и встряхнул.
– Не волнуйтесь, мне удалось оторваться, полиция действует грубо и непрофессионально. – Произнеся эти слова вслух, Вольский сам поразился, как неправдоподобно они звучат, но достал из потайного кармана черный замшевый мешочек, наблюдая за улицей в окно.
Показалось ему или нет, что мелькнула вдалеке бритая голова Керима? Он моргнул, но голова уже исчезла. Вольский оглянулся и увидел, что курьер направил на него револьвер и взвел предохранитель. Подставили! – осенило Вольского. Подставили проклятые татары! Теперь всю уголовщину свалят на него, а сами останутся в стороне… И курьера заменили они…
В то же мгновение дверь номера распахнулась, и на пороге появился представительный офицер средних лет в пенсне, сзади него протискивались двое казаков.
– Господин Вольский, он же Стоценко, он же Алпатов, – жестким голосом произнес офицер, – вы арестовываетесь военной контрразведкой по целому ряду обвинений. Извольте передать мне пакет. – И Горецкий протянул руку к проклятому замшевому мешочку.
Вольский переводил глаза с Бориса на офицера. Вот черт, подвело чутье! Прошляпил подставного курьера. Он скосил глаза на окно, но один из казаков уже стоял рядом, и, безнадежно махнув рукой, Вольский протянул камни контрразведчику.
Баронесса Штраум проснулась поздним утром. Сегодня никакие нежеланные посетители не тревожили сладкий утренний сон прелестной Софи. Баронесса потянулась в постели и постаралась вспомнить что-нибудь приятное. Тогда с утра будет хорошее настроение, день пройдет гладко, и не отложится на лице ни единой морщинки. Однако сегодня что-то не вспоминалось ничего приятного. Ее жизнь в этом городе была трудной и опасной, знакомые в салоне все ужасно надоели. Несколько оживляло скучное существование присутствие симпатичного молодого человека, но он оказался курьером, так что и с ним теперь могли связывать баронессу только деловые отношения. Она на минуту прислушалась к себе, что-то безотчетно тревожило ее с утра, какая-то тень бродила в мозгу.
Софи тряхнула головой, выпрыгнула из постели и, прежде чем крикнуть снизу горничную с умыванием, подошла к окну, но по давно установившейся привычке не стала отдергивать кружевную занавеску, а осторожно приподняла краешек. Как только она оглядела улицу напротив дома, так сразу поняла причину своего беспокойства после пробуждения. Напротив ее окон стоял черномазый вертлявый молодой человек с тросточкой – филер. Он прохаживался по тротуару и время от времени демонстративно поглядывал на окна баронессы.
Софи подавила в себе желание опрометью отскочить от окна. Она медленно отпустила занавеску, отошла обратно к кровати и задумалась. Не татарин, те бы не стали следить, а просто пришли бы в дом и узнали все, что им надо. Скорее всего этот из полиции – в контрразведке действовали бы осторожнее. Что нужно от нее феодосийской полиции? Ни в каких ограблениях и кражах она не принимала непосредственного участия, Вольский использовал ее исключительно для связи и особых поручений. Контрразведка арестовала Вольского и курьера, пришел ее черед? Но тогда при чем тут полиция?
Так или иначе, она будет действовать быстро. Бриллианты у Вольского, так что татары не будут иметь к ней никаких претензий, все остальное ее не касается, Вольский пусть выпутывается как сможет.
Баронесса позвала служанку, умылась, выпила утренний кофе, стараясь не выглядеть озабоченной. Затем она оделась для утренней прогулки в белое, прихватила зонтик и крошечный ридикюль и вышла на улицу, где было уже довольно жарко. Филер, не скрываясь, двинулся за ней.
Красавица с фиалковыми глазами, улыбаясь знакомым, прогуливалась по Итальянской. Глядя в витрины магазинов, она выяснила, что филер, преследующий ее, является единственным. Это вызвало у нее прилив бодрости. Она зашла в кондитерскую «Бликнер и Робинзон», поболтала там с хозяином и попробовала новый сорт шоколадных конфет. Там она встретила знакомого по салону и долго говорила с ним о пустяках, делая серьезное озабоченное лицо, а сама посмеивалась, думая, какие его ожидают неприятности завтра в полиции.