— Хмельного меда в походе пить не стоит, — нравоучительно ответил юный голос. — После оного твои стрелы мимо ворога летят, а сам чужим мечам ровно подставляешься!
— Тогда я обойдусь водой, княже, — сразу понял, кто его навестил, Ротгкхон. — Мне нужен крепкий еловый хлыст в длину чуть более, нежели ширина реки, — и через два часа мост будет готов.
— Ты получишь ствол, — кивнул Святогор. — Но поперва тебе есть более важное поручение.
— Всегда рад служить, княже, — приложив руку к груди, склонился вербовщик.
— Я вижу, — согласился княжич. — Но дело сие донельзя опасным будет, зело рискованным. Голову рискуешь сложить.
— В моем мире клятва верности важнее жизни, княже, — твердо ответил Ротгкхон.
— Счастливы князья, которым служат такие воины, Лесослав! — Святогор развернул плечи и вскинул подбородок, повел взглядом на новиков, на стоящих поодаль дружинников, словно намекая: вот так и только так должен отвечать служивый человек своему повелителю!
— Что я должен сделать, княже? — спросил Ротгкхон.
— Завтра с утра на месте снесенного тобой дома начнется стройка. Ты должен охранять ее. Оборонить, чего бы это ни стоило! Коли исполнишь, станешь сотником. Набери два десятка добровольцев. Пообещай именем моим двойную долю…
— Дозволь мне, княже! Дозволь нам! — встрепенулись черносотенцы.
— Нет, вам умирать рано, — покачал головой Святогор. — Сие поручение для опытных мужей.
— Мне разреши! — выступил боярин Валуй. — Я со своей сотней стройку прикрою.
— Сотни слишком много, побратим, — ответил Святогор. — Оставь при себе два десятка охотников, самых опытных и умелых. Прочих отошли. В дозор отправь, пусть деревни окрестные еще раз осмотрят. Здесь рядом лишних ратников не оставляй.
— Исполню в точности.
— Хорошо. — Княжич еще раз скользнул глазом по сложенным плотам, по валу и стене над ним, прошел мимо молчаливого Журбы, но вдруг остановился и оглянулся: — И еще одно, Лесослав. Дело твое важное. Однако же никаких укреплений, тынов, ловушек или иных хитростей оборонительных делать не смей!
— Ты читаешь мои мысли, княже, — усмехнулся Ротгкхон. — Я как раз прикидывал, где рожны в три ряда вкопать.
— Запрещаю. Отвагой своей и мечом стройку сию защищай!
— Исполню в точности, княже, — приложил руку к груди вербовщик.
Святогор ушел, сопровождаемый угрюмым Журбой, стреляющим по сторонам глазами.
— Ты чего-нибудь понял, дружище? — тихо поинтересовался Ротгкхон. — Оборонять не щадя сил, однако же укреплений не строя и числом малым?
— Нет, — ответил боярин. — Но коли велено, надобно исполнять. Пойду охотников на смерть среди ратников скликать.
Вскорости большая часть Валуева отряда поднялась в седло и ушла на юг искать поживы в булгарских деревнях. Правда, теперь, после того, как неведомая застава у Сомовьей пади подала тревожный сигнал, селяне должны были спрятаться в чащах и топях по замаскированным схронам. Оставшиеся дружинники проверяли оружие — смотрели, ладно ли сидят наконечники рогатин, не рассохлись ли щиты, правили клинки мечей и ножей.
— Чего-то грустно стало, — сделал вывод Лесослав. — Меда хмельного нам нельзя — так, может, хоть каши вне срока заварить? Спешить некуда, вяленое мясо в этом разе хорошо разварится. А у меня его половина мешка!
Мысль была принята со всеобщим одобрением, и неизменный кашевар Велига потрусил с котелком за водой.
Остаток дня прошел в покое и сытом блаженстве. Дружинники развалились тут и там возле отведенной князем для иноземца избы. На пустырь из леса тем временем на четверках лошадей плотники таскали одно за другим длинные свежесрубленные бревна. Не просто длинные — целые стволы по пятнадцать сажен в длину. Да и сами работники были не юнцами из черной сотни, а опытными, пожилыми мастеровыми, не имеющими никаких признаков принадлежности к дружине — ни доспехов, ни оружия, ни шлемов.
— Это еще что затевается? — удивился Лесослав.
— Камнемет княжич ставит, — зевнул боярин. — Дурак он, князь Ондузский. Зря он Вышемира отравить пытался. Теперь мы ему город дотла спалим, дабы другим кудесникам неповадно было Руси вредить.
— Он пытался отравить муромского князя? — удивился Ротгкхон.
— Да. А ты думал, отчего мы сюда с мечом пришли?
— Жизнь — это борьба, — пожал плечами вербовщик. — Вся история человеческая из войн состоит. Честные и храбрые собирают дружины и армии, умные и трудолюбивые нанимают защитников и держатся за друзей. Страны воюют друг с другом. Сильные покоряют слабых, равные созидают союзы, богатые покупают бедных, хитрые обманывают честных. И так будет всегда и везде, пока вся Вселенная не станет одной единой Империей. Вселенной честных и трудолюбивых людей во главе с мудрым справедливым правителем. И только тогда везде и всюду наступит мир. Какая разница, отчего случилась война на этот раз? Когда у людей нет единой власти, повод всегда найдется.
— Ты говоришь об этом с таким безразличием, что у меня мурашки по коже, — вздрогнул боярин. — Нет, я не боюсь сражений и люблю возвращаться со славой и добычей. Но нельзя же воевать просто так! Русский витязь обнажает клинок только для защиты правды и справедливости!
— Это хорошо, — улыбнулся Ротгкхон. — Правда и справедливость — это и есть смысл существования Империи. Из тебя получится прекрасный воин Наследника.
— Подожди, — забеспокоился боярин и даже присел. — Что такое «империя»? Это название твоего народа, твоей страны или имя твоего повелителя? И что ты называешь «правдой и справедливостью»?
— Да, это название моей родины, — не стал пока вдаваться в детали вербовщик. — И смысл ее правды, для начала, — это установление полного мира везде и всюду. Разве это плохая цель? Представь себе, что многие поколения селян, ремесленников, купцов будут рождаться, жениться, рожать и растить детей, нянчить внуков и покидать мир, так ни разу в жизни не столкнувшись с ужасами войны? И это будут не просто счастливчики, а многие, многие поколения — все до единого человека, весь мир целиком!
— Ты воюешь, чтобы добиться мира? — рассмеялся боярин Валуй.
— А чего тут удивительного? — перекатился на бок Ротгкхон. — Вот представь себе, что ты пошел отсюда на юг, все дальше и дальше, присоединяя к Мурому все новые земли. Эти земли будут становиться муромскими и уже никогда не будут воевать между собой. И чем дальше ты уйдешь, тем больше мирных городов и весей останется за твоей спиной. А когда ты дойдешь до края земли, мир наступит для всех.
— Города, которые я встречу, могут воспротивиться присоединению, Лесослав.
Ротгкхон приподнял брови, потом красноречиво вытянул меч и положил рядом с собой.
— Они могут оказаться сильнее! — предположил Валуй.
— Это долгий путь, боярин, — улыбнулся вербовщик. — Путь поколений.