Блур помнил этого Стража еще человеком. Сложно было поверить в то, что собирающий смертельные дары мертвец когда-то был улыбающимся, никогда не унывающим убийцей. Проклятьем тех, кому не повезло оказаться в лесах, где орудовал его отряд. Циничным, смертельно опасным противником врагов Анхора.
Стрелок считался признанным мастером маскировки, засад и хитроумных ловушек. Настоящий сын прошедшей войны. Иллюзионист лично одобрил кандидатуру командира Лесной Смерти.
Тогда он еще был человеком.
Тогда он еще был тем, кто наравне с Халдом, Рочеком, Лаваном, Белой и Твердецом основывал Братство.
Следующим пришел Собиратель. Чудовищно худой, высокий Страж пересек болото напрямую, и следом за Поставленным показались шеренги мертвецов. Войско из собранных им трупов. Здесь были как солдаты далеких лет, так и те, кому после войны не посчастливилось умереть неподалеку от границы с Путаными местами. Бывший чародей по имени Монтелла веками щепетильно пополнял свою армию, и, наконец, пришло ее время действовать.
С востока, сквозь заросли, проломился огромный Мертвый Латник. Неторопливо подошел к Одинокому Стрелку и застыл рядом ржавым изваянием. Герой древней войны. Единственный из тех, кто был приговорен стать Поставленным. Первый генерал, потерявший человеческий облик в кровавой жатве Халда и Усмия. Последний уцелевший в многочисленных битвах паладин Небесного Горна. Ирония судьбы.
Иллюзионист скинул с себя чары маскировки. Помнят ли они себя так, как он сам?
Склонились деревья перед хромым Старым Лесником, бывшим командиром егерских бригад. С лязгом вышел к соратникам Горелом, прославившийся сражениями у Южных Пределов. Теперь он и Мертвый Латник управляли духоглотами.
В момент обряда никто не знал, какие способности обретут выпившие зелье добровольцы. Халд отстраненно улыбался, и ничего не рассказывал. Лишь пожимал плечами и жадно наблюдал за тем, как меняются мертвые генералы. Блур его ненавидел. Всей душой, от всего сердца. Если бы он знал, кем окажется посланник Небесного… Если бы он знал, что тот приведет с Мерзлых островов проклятого шамана.
Но теперь поздно. Те, кого он считал своими соратниками – вкусили темную силу Кузен. Забыли о вере, забыли о создателях. И он не мог простить им такого падения. Не мог простить им судьбы Рочека и Лавана, ставших цепными псами после нового заклинания Халда. Только одно удерживало Поставленного от мести: они разрушили его веру, но сохранили ее для тысяч простых анхорцев. Они действительно заботились о своей стране. Но служить ей вместе с теми, кто добровольно лег на наковальню Подземного, Блур не хотел. Поэтому выбрал путь Стража и унес с собой мастерство созидания Поставленных.
Пришел Псарь во главе с завывающей сворой мертвых чудовищ. Пришла Дева. Прежде красивая женщина первой вызвалась добровольцем, вдохновив своим примером многих других. Иллюзионист оказался единственным, кто был против ее кандидатуры. Он до хрипоты спорил с остальными членами совета, пытался убедить их, что обращать надо только мужчин. Не потому, что те лучше, а потому что дико видеть, как на смерть идет леди. Но его не послушали, и Путаные места получили первого Стража.
Последним явился Жнец, и Иллюзионист почувствовал, как теплеет у него там, где прежде была душа. Лишь угроза с юга дала им возможность увидеть друг друга после обряда. Вооруженный двумя длинными кинжалами, юркий, как змея, мертвец вылез прямо из-под земли, остановился напротив Блура, но ничего не сказал. Лишь зеленый огонь во впавших глазницах полыхнул чуть сильнее.
Иллюзионист кивнул родному брату в ответ и, убедившись, что Псарь успокоил своих костлявых чудовищ, прохрипел:
– Пришло время нашей битвы!
Девять Поставленных безучастно внимали его словам. Девять демонов Путаных мест, которые смогли прийти, не нарушив целостности границ. Остальные по-прежнему несли свою вечную вахту в лесах к востоку и западу.
Но и столь малого числа Стражей хватит для того, чтобы южане прокляли тот день, когда решили вторгнуться в Анхор.
Путаные места оказались крепким орешком для армии Мереана. Несмотря на запредельное число магов, несмотря на профессионализм и выучку простых солдат – продвижение войск по границе с Анхором давалось Империи с трудом. Все новые части уходили в девственный с виду лес, и все больше полнились лазареты с раненными бойцами на землях Зуррага. Солдатам приходилось идти в Путаные места, глядя на то, как тащат обратно тех, кто там уже побывал. Боевой дух сильнейшей державы мира неумолимо падал.
Потери старались замалчивать, и потому слухи принимали порою совсем невероятные объемы. Говорили, что за пять дней похода армия Мереана сократилась на десять тысяч бойцов. Полевые лазареты переполнились ранеными, и на окраине спешно строили новые бараки. Для обслуживания госпиталей сюда согнали жителей всех окрестных деревень, чем и воспользовался Эйдор. После бегства из цитадели Теневого полка он, отыскав Руда, дни и ночи проводил в попытках найти способ миновать границу с Анхором и, узнав о происходящем, понял, что ухватил удачу за хвост. Салли, к сожалению, ему спасти не удалось. Борода нашел смерть на небольшой виселице во дворе старой крепости, которая вскоре «неожиданно» сгорела дотла, и по тем же слухам, «полыхала пламенем Кузен три дня кряду».
Вампир людскому преувеличению не удивлялся – человеку свойственно додумывать детали. Его больше изумляла та мощь, что вырвалась в момент мести. Изумляла, и заставляла почти физически страдать от жажды новых возможностей. Сейчас Эйдор был уверен, что справится с десятком чародеев третьей ступени, и не обессилит к концу боя. Вокруг юноши бурлил океан магии.
К конспирации, на этот раз, вампир подошел серьезно. Не ограничился одним изменением внешности. Теперь ни один из сильнейших волшебников Смутных Королевств не смог бы почувствовать Силу, таящуюся в молодом парне-водовозе, но на этом юноша не остановился.
Телегу, в которой они ежедневно тряслись до ближайшего озера, водил пожилой, но еще крепкий седовласый зуррагец, на котором висел шедевр эйдоровского искусства. Юноша ни на минуту не забывал о том, что совсем недалеко отсюда могут быть Каратели Братства. Что они в любой момент могут навестить старого знакомого. И потому позаботился, чтобы Палачи, если явятся, решили, что вампир принял личину возницы. К сожалению, он не мог полностью приписать себе столь хитроумную задумку. Идею подкинул Барс.
Далекий анхорский усмиец в последнее время гораздо реже выходил на связь с молодым чародеем, но если вдруг объявлялся, то беседа затягивалась надолго, и из нее вампир узнавал то, от чего лазутчики Мереана все как один получили бы дворянство.
На той стороне Путаных мест, во главе анхорской армии, южан ждал сам король, а со всех сторон к нему стекались войска Ордена. Несмотря на радужную для северян картину – прогнозы Барс давал неутешительные. Армии успеют, армии дадут бой, но культура войны давно утрачена, и следы о ней можно встретить только там, где ежедневно гибнут сотни имперских воинов. Поставленные, как лучшие генералы прошлого, знали настоящую войну. Нынешние полководцы, не из числа Верховных, о тех временах помнили лишь понаслышке.