Подскочивший Паблар дернул Друза за плечо, и тот, не глядя, ударил приятеля в лицо. Убийца как подкошенный рухнул на землю.
– Валите в город, я сказал!
Гезеш вскочил на коня, обернулся. Наемник волок тело Родинки подальше от дороги.
– Ты кретин, Друз! – Паблар, потирая челюсть, поднялся на ноги.
– Быстро!
Лесоруб поспешил в город. Его желание искренне! Он готов выполнить роль! Он хочет ее выполнить! Фурмагар чувствует это! Солдаты миновали ворота, не встретив никакого сопротивления. По пустым улицам гулял равнодушный, холодный ветер.
На мосту Гезеш обернулся, глядя на снующих вокруг Колонны ларсовцев. Церковники не торопились, стремясь нанести как можно больший урон равнодушному врагу.
– Закрывай ворота, братва! – крикнул кто-то из солдат.
– А храмовники? – еще один голос.
– Уйдут! Кони у них шустрые! Закрывай! Где тут механизм?
– Твою мать, там же наши! – взвыл оказавшийся рядом Паблар.
– Закрыть ворота, – прохрипел Гезеш.
– Там наши!
– Закрыть ворота! – рявкнул Лесоруб.
С десяток бойцов поспешили на поиски запорного механизма.
– Там же Друз... Кэп!
Гезеш его не слышал. Конь медленно вынес обессиленного седока на центр привратной площади. Тут всегда было шумно. Ярмарки, выступления бродячих артистов... А сейчас...
Заскрипели цепи опускающейся решетки, отрезая путь солдатам Безумия.
«Ты дошел, – очнулся голос Лика. – Конечно, пришлось помочь, но ведь дошел. Дело за малым. Исполни роль!»
– Да какую?! – заорал Гезеш. Стыд, отчаяние, ярость перемешались внутри, не давая понять, что сильнее рвет душу.
«А я напомню», – вкрадчиво сообщил голос.
* * *
– Род, твою мать, ну и в задницу ты меня затолкал. – Друз, покачиваясь, баюкал на коленях голову друга.
Мимо маршировала Колонна. Молча, без единого клича. Не обращая никакого внимания на сидящего у обочины наемника.
Ларсовцы, прекратив обстрел, кружили неподалеку. Колчаны храмовников опустели, и стрелкам осталось только наблюдать...
Проклятые шли в город.
– Род, дурак ты... – Наемник бросил взгляд на закрытые ворота. – Но хоть живой, а! Хорошо ведь, Род!
Друг молчал.
– Гез? – Джаззи подскочил к свалившемуся с коня товарищу. Тот, мотая головой, сидел на камнях и с искаженным от отчаяния лицом смотрел на высокую башню посреди города. Ту самую, что являлась ему во снах.
– В порядке? – Шут будто забыл про угрозы приятеля поженить его или повесить.
Лесоруб друга не услышал. У ворот суетились бойцы, готовясь принять последний бой. Рано или поздно, а Колонна пробьется.
– Паблар! – Шут отыскал взглядом убийцу.
– И это все? – проговорил Гезеш. – Это ВСЕ?
«Ну да, это – все. Мелочь, правда? Относительно последствий – ничтожный шаг! Но сколько лет его делали!» – проговорил Лик.
– Старый, ты меня пугаешь! – Джаззи присел рядом с другом.
– Что опять? – Паблар подбежал к приятелям, обернулся на ворота и с ожиданием воззрился на Лесоруба.
– В башню! – проговорил тот. – Мне надо в башню.
– Ну так пошли!
* * *
– Вот и все, Род, прикинь? Вот и все! – Друз с улыбкой посмотрел на уходящую к городу Колонну. – Добрались. Все живы. Если не желать зла – то зло и не отзовется. Понимаешь?
Родинка открыл глаза.
– Понимаешь, чертяка, это, оказывается, так просто! Не желаешь зла, и помирать не надо!
Наемник хохотнул.
– Наши успели! Время есть. Пока возьмут город – Гезеш сделает, что должен. Да и Колонне взять ворота тяжело будет, понимаешь? Покоцают ее там!
Родинка улыбнулся:
– Зло!
И ударил.
– Твою... – откинулся назад Друз. – Род! Ты чего?
Проклятый зашарил по земле руками в поисках оружия. Наемник вскочил на ноги, выхватил клинок.
– Род! Твою мать, это же я!
Родинка нащупал небольшой камень, сжал его в кулаке и поднялся.
– Зло!
* * *
У входа в башню Гезеш нерешительно замер, угрюмо глядя на скрывающуюся во тьме лестницу.
– Что за роль, Гез? – Паблар стащил шлем, выдохнул и покосился на ворота.
– Очень простая, – глухо произнес Лесоруб и поморщился. Сердце жевал страх, Искатель боялся, что оно не выдержит и остановится. – Очень простая...
Задержав дыхание и зажмурившись, он шагнул в темный проем.
– Да погоди ты! – Джаззи поспешил за другом. Следом метнулся Паблар.
«Они не пройдут!» – произнес Лик. Захрипел шут, ноги дундэйлца подкосились, и воин, гремя доспехом, повалился на пол. Убийца уперся в стену, удивленно посмотрел на Гезеша и сполз на камни.
– Что с ними? – взвыл Гезеш.
«Может войти только побывавший за Стеной!»
Бросившись к друзьям, Лесоруб схватил задыхающегося Паблара и потащил на улицу. На мостовой убийца расслабленно обмяк, а Гезеш со стоном отчаяния ринулся за Джаззи.
«Ты исправился...» – хмыкнул Лик.
Глядя на приходящих в себя приятелей, Искатель с грустью покачал головой:
– Не ходите за мной... Нельзя!
– Что за роль? – прохрипел убийца.
– Счастья вам, – не ответил на вопрос Гезеш.
Развернувшись, не слушая яростное сипение друга, он вошел в башню. Паблар умолял не уходить. Понял, наверное?
«Исправился! – удовлетворенно повторил Лик. – Я уже и не верил, что это возможно. Особенно после первого Прорыва».
Гезеш молчал, сосредоточенно считая ступени, прогоняя копошащийся в душе страх. Витая лестница в башне была правильной. Такой, чтобы правая рука не могла ударить во время штурма. Одним словом – грамотная лестница.
Как же он оказался прав в своих подозрениях о роли...
...она очень простая. Ты должен сигануть с этой башни вниз. Один шаг – и все... – Лик засмеялся. – Но перед этим ты должен будешь пройти через Черную Стену. Тут тебе поможет твой приятель Родергрим. Он уже в курсе.
– Какая еще Стена?
– Скоро появится, друг мой.
– Зачем мне это? – Гезеш нахмурился, вслушиваясь в смех на улице.
– Тебе? Незачем. А вот миру хорошо будет. Иначе – плохо.
– Я тебе не верю...