Медведь сидел в тени деревьев, мрачно уставившись прямо перед собой. Да, сильно здоровяка прижгло. Лесоруб передернулся, глядя на покрывшееся волдырями лицо приятеля. Видимо, Гнев бросил его спиной вниз, и плюхнулся сверху. Руки небось тоже сжег.
Рыбак и Друз деловито собирали с земли поломанные ветром ветки для костра. О чем-то беседовали трое веселящихся ковыльцев. Кировей и вроде бы Мех и Лир. Идиллия! А ведь недавно неслись по дороге в ужасе и проклинали все и вся.
– Где Гнев? – спросил Лесоруб.
– Там. – Фарш махнул рукой в сторону леса. На лице воина появилась насмешливая улыбка.
«Ох, не стоит тебе так улыбаться», – мрачно подумал Гезеш. Он хорошо запомнил, как, спасаясь в подвале, Фарш по нему пробежался.
– Кэп, ты как? – Из-за угла дома вышел Родинка, на ходу завязывая придерживавшую штаны веревку.
– В порядке.
– Уже хорошо. – Приятель подмигнул и сквозь зубы сплюнул на землю. – Повезло нам, да?
– Да... – Капитан медленно кивнул.
– Чего жрать будем? – подал голос Рыбак.
– У нас большой выбор? – с издевкой спросил у него черноглазый солдат. Либо Лир, либо Мех. Пока еще Лесоруб не мог отличить двух неразлучных бойцов друг от друга.
– Ну да, рыба или рыба, – в тон ему ответил охотник.
– Тогда рыбу, – с серьезным видом встрял Джаззи, однако глаза воина смеялись.
Рыбак захохотал и пошел выбирать место для костра.
Лесоруб смотрел на приятелей и пытался понять, почему они так веселы. Потому что выжили? У них нет страха, что Ветер появится еще не раз и им может не повезти? Или тут иная причина?
С другой стороны, так гораздо легче жить. Выбросив лишние мысли из головы, Гезеш пошел к колодцу, чтобы опрокинуть пару ведер на изнывающее от усталости и жары тело.
Ожоги Медведя оказались не очень серьезными. Однако воин с трудом перемещался по лагерю и, когда, наконец, его уложили спать, долго бурчал, скрипя зубами от боли.
– Пара недель, и будет как новенький, – равнодушно сообщил Гнев, – ему еще повезло, будь Ветер минут на пять дольше – обугливаться б начал.
– С тобой хорошо на севере, в снегах, – фыркнул Джаззи, сидевший рядом с Горящим. – И отогреешь, и снега растопишь.
Паблар громко засмеялся. Лесоруб неодобрительно посмотрел на воина: иногда того пробивали непонятные приступы смеха. В такие моменты казалось, что стоит показать ему палец – и веселье часа на два обеспечено.
– Не смешно, – заметил, наконец, Гезеш. Паблар повалился с бревна на землю, заходясь в хохоте.
– На Святых Землях Ветер чаще гуляет. Долго пробираться будем, да еще и церковники... – Гнев на шутки внимания не обращал. Разлегшийся у костра мадрал передернулся и оскалил клыки:
– Да, ненавижу...
– Слушай, ты мне обрисуй, что это за церковники? – хмуро буркнул Лесоруб.
– А ты не помнишь? – рыкнул мадрал.
– Жгут все, что не так движется. Что движется нормально – толкают и вновь жгут, – со знанием дела сообщил Джаззи.
– Они так борются против Безумия. Убивают его порождения – тех, кого могут убить, – нечисть жгут, иноземцев подозрительных. – Огонь под доспехами Гнева заклокотал. – Раньше туда паломничество Проклятых было. Думали найти избавление в смерти. Считали, что святые отцы лучшие специалисты в умерщвлении.
– Проклятые?
– Я – Проклятый. Вы – колонновцы. Хоть и зоветесь Проклятыми – но это не то, по вам нельзя сказать – затронуло ли вас проклятие, – раздраженно заметил Гнев.
– А почему паломничество?
– Потому что не каждого Проклятого можно убить, а почти каждый мечтает о смерти. Например, Горящих нельзя. Каменных, Призраков... Но тем, кто попал в лапы ларсовцев, я не завидую. Они ведь тоже убить нас не могут. У них просто тюрьма для Проклятых есть. И знаешь, лучше бродить по миру и мучиться, чем вести жизнь растения в их застенке. Горящих, я слышал, закапывают в песок по шею и оставляют гореть. С Призраками их маги разбираются. Окаменевших – в болота сажают.
– Каменные?
– Это живой камень. Человек-голем. Не знаю, что за проклятье такое – ни разу с ними не общался. Призраки – призраки и есть. Их сейчас мало осталось, гораздо меньше, чем раньше. Таких отлавливают почти повсюду. Маги очень любят их энергию использовать. Ну, да ты их видел, – Гнев повернул голову к Гезешу. – Мудрый сказал, что одного вы на болоте повстречали. Это Харрач. Один из чародеев эпохи Безумия. По Топям шатается. Там его не трогают, а, наоборот, почитают.
– Дух Топей? – смекнул Лесоруб.
– Именно так. По-моему, он даже счастлив. Так что для него проклятье – дар.
– Мда... – протянул Джаззи и подбросил в костер полено.
– Так что пробираться по землям церковников будет рискованно. Чтобы вас не подставлять – я по следу пойду, в дневном переходе от отряда. Только в города не заходите.
– Нет, – твердо заявил Гезеш. – Пойдем вместе, по горной гряде. Кутхх такой план предлагал.
– Не уверен я в Кутххе. Дружинникам достаточно просто пересечь земли Ларса, замаскировавшись под церковников. Тянуть за собой Дикие отряды, которые там не любят, бессмысленно. Сомневаюсь, что они предпочтут идти по гряде, когда можно двигаться по дорогам.
– Разберемся, – отрезал Лесоруб и смутился повелевающим ноткам в своем голосе.
Гнев вновь повернул голову к капитану, языки пламени лизнули потемневшее забрало шлема.
– Хорошо, командир. – В голосе Горящего проскользнула улыбка.
– Что находится за Святыми Землями? – Гезеш почесал нос, чувствуя жгущий взгляд Тьмы.
– На севере, за рекой, Умрал. Дальше на запад – Гуффанг. Но туда идти не советую.
– Почему?
– Во-первых, надо пересечь Святые Земли. А Ветер и церковники – это, как я уже говорил, серьезно. Во-вторых, Гуффанг – это полуостров. Оттуда путь на континент только через войска ларсовцев. Иначе – никак. Говорят – именно в Гуффанге находятся все базы Хозяев Рек. А жить там никто не живет. Во время Безумия там чума все города и села выкосила, и только потом пришли пираты.
– Откуда ты все это знаешь? – покачал головой Гезеш.
– Он – Горящий, чудак, – встрял Тьма. – Горящий!
– И что?
– Я стал им во время Эпохи, – равнодушно сообщил Гнев. – Тьма, он этого не знает, не заводись.
– То есть...
– Да, ему много лет, – с ядом в голосе сообщил мадрал.
– Гнев – один из Паладинов Башни, – улыбнулся Джаззи.
– Да, – кивнул Горящий. – Я походил по миру.
– Но как?..
– Не важно, – вспыхнул Гнев.
Когда Гезеш отправился спать, его догнал Паблар. Воин оглянулся на сидящего у костра Гнева и проговорил: