Здоровяк отрицательно помотал головой.
— Никогда не слышал. Хотя в старину люди частенько вспоминали о Слове. Некоторые до сих пор помнят его, правда, их осталось очень мало. Да и смысла в нем особого нет. Но ты все-таки расскажи мне о своем посохе поподробнее. — Он помолчал. — Послушай, я знаю, ты думаешь, что я чересчур любопытен. Но мне нравится всякое оружие. При моем роде занятий я постоянно пользуюсь им и вижу, как используют его другие, но я никогда не видел ничего похожего на твой посох.
Сидер пожал плечами.
— Насколько мне известно, второго такого нет. В долине, где я живу, их когда-то было два, но один был уничтожен. Так что теперь остался только этот, и я — единственный, кто может им пользоваться, а в руках других он — бесполезная вещь.
Здоровяк некоторое время раздумывал над его словами. Потом он ухмыльнулся, сунул руку за спину и вытащил из чехла зловещее на вид оружие с закопченным черным стволом.
— Когда-нибудь встречал такую штуку?
— Нет, — ответил Серый Страж. — Но я знаю, что это оружие времен Великих Войн. Его применяла правительственная армия, а потом — ополченцы, после того как армия была разгромлена. Оно стреляет металлическими зарядами, верно?
— Да, патронами с металлической дробью. — Здоровяк сунул руку в карман и показал ему один заряд. Длиной он был около трех дюймов и примерно дюйм в диаметре, покрыт металлической оболочкой с нанесенными на ней красными кольцами. — Если выстрелить такой штукой в человека, она проделает в нем сквозную дыру размером с кулак. От него никто не защищен, даже хагенали. Говоришь, у тебя последняя из этих черных штуковин? Что ж, у меня тоже последний экземпляр. «Тайсон Флечетт», лучший бластер, который когда-либо производили оружейники. Он сменил нескольких владельцев, пока не попал к моему отцу, а уже от него — ко мне. Я хорошо забочусь о своем любимце.
Он протянул оружие Сидеру, чтобы тот осмотрел его. Сидер заколебался, но потом кивнул и принял бластер. Он внимательно разглядывал его, вспоминая все, что слышал об этом чудовищном оружии от людей из долины, которые утверждали, что их предки принесли с собой несколько таких штуковин, прежде чем туманы сгустились и запечатали их в анклаве. Постепенно бластеры заржавели и пришли в негодность, так что их выбросили и забыли о них. Со временем, насколько он помнил, заряды тоже превратились в бесполезный хлам. А потом потерялись и они.
— Можешь оставить свою магию себе, — продолжил Деладион. — Я предпочитаю свой «Флечетт». Он еще никогда не подводил меня и не подведет.
Похоже, он ничуть не сомневался в этом. Сидер протянул ему оружие.
— Я так и не понял, как оно действует. Знаю только, что оно спасло мне жизнь. Главное, что тебе оно служит верно.
Здоровяк согласно закивал.
— Безотказная вещь. У меня были и другие штучки — другое оружие и взрывчатка. Все дело в том, что я умею с ним обращаться, знаю, как ухаживать за ним и поддерживать в работоспособном состоянии, чтобы оно выполняло ту работу, для которой предназначено. Большинство людей уверены, что достаточно просто направить оружие на цель и выстрелить в нужный момент — и все, никаких проблем. Эти люди уже умерли или скоро умрут. Но только не я! — Его лицо озарилось широкой улыбкой. — А как насчет тебя, Сидер? Ты делаешь что-либо, чтобы твой черный посох оставался безотказным? За ним нужен какой-то особый уход?
И вновь Деладион как-то уж очень навязчиво интересовался посохом. Сидер пару секунд молча всматривался в него, а потом сказал:
— Обычно я о таких вещах не распространяюсь. Дело не в том, что я не доверяю людям, — это привычка. Но ты спас мне жизнь и кажешься неплохим малым. Поэтому я готов заключить с тобой сделку. Я расскажу тебе о посохе, если ты взамен расскажешь мне о мире, в котором живешь, — потому как мне о нем ничего не известно. Я столько времени провел в изоляции, в долине высоко в горах, что не имею ни малейшего представления о том, что здесь сейчас происходит. Возьмем этих хагеналей. До сегодняшнего дня я о них не слышал и ни разу не встречал их. Я не знаю, как тут у вас обстоят дела, а знать это мне необходимо.
Здоровяк в недоумении уставился на него:
— Ты не знаешь ничего?
— Не больше того, что увидел с тех пор, как спустился с гор, а это было день или два назад. Правда, кое-что ты мне рассказал.
Деладион покачал головой.
— Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Тебе повезло, что ты до сих пор жив, даже учитывая мою помощь. — Он, в свою очередь, помолчал, разглядывая Сидера. — Значит, ты предлагаешь, чтобы мы еще немного времени провели вместе, обмениваясь сведениями: я об этом мире и о тех, кто в нем живет, а ты — о посохе и его магии? Я правильно тебя понял?
Сидер кивнул.
— Я все равно не смогу пуститься в путь прямо сейчас, во всяком случае самостоятельно. Я даже не знаю, сумею ли отыскать безопасное местечко, чтобы передохнуть, пока не заживут мои раны. Я обязан тебе жизнью, но то, что ты меня спас, налагает и на тебя некие обязательства. Никогда не слышал ни о чем подобном? Так что, если ты найдешь нам уютную берлогу и согласишься побыть со мной еще денек или около того, я буду тебе весьма признателен. Но если не можешь, то я пойму.
— Почему же, я могу остаться с тобой. Пока еще я сам себе хозяин. И все безопасные местечки в этой части страны мне известны наперечет. Это моя территория, Сидер, и я знаю здесь все, что следует знать. — Он поскреб заросший щетиной подбородок и передернул плечами. — Ладно, я согласен на такую сделку. Ты мне нравишься. И мне не по душе мысль о том, что ты можешь умереть, если я брошу тебя одного. Ты прав — откуда тебе знать, где можно отыскать безопасное местечко? Даже если бы ты был в состоянии отправиться в путь, я не поставил бы на то, что ты сумеешь вернуться обратно без посторонней помощи. Во всяком случае, пока ты мало что знаешь.
Сидер промолчал — сказать ему было нечего.
Здоровяк поднялся на ноги.
— Что ж, отлично. Для начала нам нужно подумать о том, где можно укрыться. Там мы и поговорим. Так ты можешь идти?
Выяснилось, что Серый Страж и стоять-то толком не мог. Он попытался сделать шаг с помощью Деладиона Инча, но тут же повалился на землю — он ослабел и к тому же у него закружилась голова. Здоровяк велел Сидеру оставаться на месте, заявив, что он кое-что придумал. Он направился в лес и вернулся буквально через пару минут, держа в руках стволы двух молодых деревьев. Ему понадобилось меньше двадцати минут, чтобы соорудить некое подобие салазок из плаща, натянутого меж двух шестов, которые он сделал из стволов деревьев, обрубив на них ветки своим огромным ножом. Как только салазки были готовы, он заставил Сидера лечь на них, а сам впрягся с одной стороны, ухватившись за концы шестов своим лапищами. Таким порядком они двинулись в путь. Путешествие оказалось не из приятных — салазки подпрыгивали на неровностях почвы, усеянной камнями, и Сидер даже подумал, что лучше было бы ему все-таки идти пешком. Но Инч, похоже, нутром чуял, что тот еще не готов к такому подвигу, а вслух заявил, что у Сидера могут наличествовать внутренние повреждения, о которых он даже не подозревает. Так что Сидер вынужден был смириться с таким способом передвижения. Он откинулся на спину и стиснул зубы, терпеливо снося толчки и тряску, сжимая в руках посох и чувствуя, что магия отвечает ему. Он знал, что у носящего посох раны заживают быстрее, чем у обычных людей, и уже ощущал, как его кости и мышцы срастаются.