Проход оказался более длинным, чем поначалу представлялось Пантерре. Спустя некоторое время он сузился до двадцати футов и начал петлять из стороны в сторону. Ни один дракон наподобие того, которого они видели, не смог бы протиснуться в такую щель, подумалось Пантерре, и мысль эта принесла ему некоторое успокоение. Но юношу беспокоило то, что он уже не мог сориентироваться и теперь совершенно не представлял, где они находятся.
В конце концов, когда им уже стало казаться, что проход никогда не закончится, впереди посветлело, скальные стены разбежались в стороны, и члены маленького отряда обнаружили, что карабкаются по каменной осыпи на широкий хребет кряжа, который без устали секли струи дождя и порывы ветра. Кутаясь в свои дорожные накидки и пригнув головы, путники сгрудились на небольшой скальной полочке и стали вглядываться в туманную дымку вдали. Над голой, выжженной землей, изрезанной ручьями и реками, русла которых причудливо извивались и пересекались, клубились тяжелые черные тучи. Те немногие деревья, что торчали здесь и там, казались мертвыми. Ветви их почернели и высохли, листва давным-давно была унесена страшным катаклизмом, который уничтожил этот мир много веков назад. Повсюду, настолько хватало взгляда, были видны только следы смерти и разрушения. Голая земля, мрачные скалы и мертвый лес — Пантерра и представить себе не мог, что когда-либо увидит столь безжизненный пейзаж.
— Тени, — прошептала Фрина, останавливаясь рядом с ним.
— Здесь все мертво. — Пру озвучила невысказанную Пантеррой мысль. — Все.
— Не совсем, — возразил Тенерифе, указывая куда-то рукой.
Вдалеке, где уже невозможно было рассмотреть какие-либо детали, из сумрака поднимались столбы дыма. Впрочем, погода была настолько плохой, что путники не были уверены в том, что глаза их не обманывают. Друзья долго стояли и смотрели на дым.
— Я не понимаю, что вижу, — наконец проговорил Таша.
Изо всей пятерки у него было самое острое зрение, так что остальные смирились с тем, что им не стоит даже и пытаться разглядеть что-либо вдали.
— Надо подойти ближе и посмотреть, — внезапно предложила Фрина. И вновь она обвела взглядом товарищей. Их лица выражали недовольство. — Мы забрались уже достаточно далеко, так почему бы не сделать еще несколько шагов?
— Потому что теперь мы ступили на территорию, о которой ничего не знаем, — отметил Таша. — И теперь разведка становится делом намного более опасным. Боюсь даже представить, что скажет твой отец, если узнает, что мы согласились с твоим предложением. Полагаю, мы сделали все, что могли. Пора возвращаться.
— А что, если там — Люди? Что, если они смогут рассказать нам о том, что произошло с их миром?
— А что, если их там нет и они ничего не станут рассказывать, зато захотят пообедать нами? — проворчал Тенерифе. — Возвращаемся, кузина!
Принцесса резко повернулась к нему.
— Я не хочу сдаваться, не хочу упускать такую возможность! Я должна увидеть все собственными глазами!
Не говоря ни слова, Таша подхватил ее на руки и перебросил через плечо.
— Пора возвращаться, принцесса. Тебе, чтобы удовлетворить свое любопытство, придется дождаться другого раза.
Фрина стала брыкаться и колотить кулачками по его спине, требуя, чтобы он немедленно опустил ее на землю. Пантерра и представить себе не мог, что дочь короля может так вести себя, и ему не понравилось то, что он при этом почувствовал. Очевидно, Фрина Амарантайн была из тех, кто привык добиваться своего любой ценой, и она приходила в ярость, когда ей отказывали.
— Это глупо! — продолжала буйствовать принцесса на высоте своего положения на плече двоюродного брата. — Мы ведь отправились в разведку! Мы должны узнать как можно больше!
— Мы можем сделать это в следующий раз, — ответил Тенерифе, шагая рядом с братом, но стараясь держаться от него на безопасном расстоянии на тот случай, если Фрина решит наброситься и на него. — Когда мы лучше подготовимся.
— Когда с нами будет больше людей, когда мы будем лучше вооружены. Не нужно суетиться, — добавил Таша. — А ну-ка перестань брыкаться! Кому я говорю!
И принцесса послушалась. Она обмякла у него на плече, словно лишившись последних сил. Повисев так пару секунд, она спокойным тоном попросила:
— Опусти меня на землю.
Таша заколебался, но потом все же поставил ее на ноги и быстро отступил в сторону.
— Мы пришли, чтобы узнать, в каком состоянии находится барьер, что ограждал нас от внешнего мира, Фрина. Мы узнали то, что хотели. И теперь нам нужно вернуться и доложить обо всем твоему отцу и Большому Совету, и пусть они решают, что делать дальше.
— Знаю, — проворчала принцесса, поправляя одежду и отряхиваясь. — Я просто подумала, что, раз уж мы здесь… — Она оборвала себя на полуслове. — Я просто подумала, что мы могли бы сделать больше, разузнать еще что-нибудь. Но я понимаю, что ты имеешь в виду, Таша. И я согласна с тобой. Но я обязательно вернусь сюда!
— И мы пойдем с тобой, — пообещал ей Таша.
Пантерра надеялся, что здоровяк говорит не от лица всех присутствующих, потому что он совсем не был уверен в том, что им с Пру захочется вернуться сюда. После увиденного юноша склонялся к тому, что должен вернуться в Гленск-Вуд и сообщить о случившемся Погу Крэю и членам Совета. Принять им это будет нелегко, но он был уверен, что теперь им с Пру удастся убедить всех в своей правоте. Всем в долине предстоит осознать тот неприятный факт, что защитные барьеры рухнули и что отныне их дом открыт для внешнего мира. Людям потребуется время, чтобы свыкнуться с этой мыслью, и чем скорее это произойдет, тем лучше.
Внезапно он увидел кое-что, чего не замечал раньше. Слева, неподалеку от отвесной стены прохода, в небо поднимался дымок, едва заметный во влажном воздухе. «Это дым от костра, — моментально определил юноша, — причем до него не более четверти мили».
— Смотрите! — воскликнул он, привлекая внимание остальных, и указал рукой в ту сторону.
Все принялись всматриваться в серые сумерки и тоже увидели дымок.
— Чья-то стоянка… — негромко произнес Тенерифе и умолк.
— Теперь мы просто обязаны отправиться туда! — тут же заявила Фрина. — Это ведь совсем рядом! Правда, Таша? Ну, отвечай же!
Но ее двоюродный брат не спешил с ответом. Пантерра видел, что тот тщательно подбирает свои слова.
— Мы пришли сюда не за этим, кузина, — наконец сказал он.
Но он явно колебался, и это не ускользнуло от внимания принцессы. Она обернулась к Пану:
— Мы можем подойти поближе, посмотреть, что там такое, и сразу же вернуться обратно. Это ведь недалеко, да и времени займет совсем немного. Скажи ему, Пан! Если мы сделаем это, то, быть может, сумеем узнать что-либо важное. Разве тебе не хочется взглянуть на тех, кто сумел приспособиться к жизни в таких условиях?
Пану и впрямь хотелось посмотреть на них, но рисковать понапрасну он не желал. Они по-прежнему не имели понятия, насколько опасен этот новый мир, и ему не хотелось выяснять это, рискуя жизнью.