Вслед за пулеметчиками выбрался какой-то хмурый малый: расстелив по лестнице красную ковровую дорожку, он исчез. Ему на смену спустились… Граций вчера насмотрелся на несостоявшихся жертв – красавицы как на подбор. Глаз от них было не отвести. Но всех их оптом можно было обменять за локон волос любой из двух див, прилетевших на этом чудесном самолете.
Блузки дивной белизны выгодно подчеркивали нешуточного объема груди; юбки, столь же белоснежные, были столь коротки, что едва прикрывали колени; туфли (того же цвета) на длинных тонких каблуках. Лица ангелов, тщательно уложенные светлые волосы водопадами стекают по спинам.
Челюсти солдат отвисли до земли, а глаза остекленели. Эттис, суетливо подпрыгнув, издал позорный звук – нечто вроде восторженного цыплячьего писка. Граций перестал доверять глазам – похоже, они его решили обмануть. Выберись из аэроплана бегемот с роялем, это вызвало бы куда меньшее изумление.
Такие феи здесь неуместны. Им совершенно нечего делать в подобной дыре. Столь приятное зрелище здесь абсолютно невозможно. Здесь ведь истинная клоака мира, а не фешенебельный бордель «Красного Амстердама» с табличкой «Только для аристократов».
Не бывает такого.
Первая девушка достигла земли. Белоснежная туфелька первым делом угодила в безобразную коровью лепешку. Дива, уничтожая очарование сказки, выругалась с профессионализмом портового грузчика, проделав это столь громко, что даже Граций за сотню шагов легко расслышал каждое слово.
Весьма бодрый старичок, показавшись в дверях самолета, беззлобно упрекнул «фею»:
– Кристина, мы не в Амстердаме. Посматривай под ноги и не ругайся, будто саперный капрал, – тебе это не идет.
– Мудрик мой, нас здесь вообще не встречают! И здесь вообще все загажено! Взгляни – даже ступить некуда! Здесь ужасно!
– Кристина, раз мы не разбились при посадке, значит, встретили нас уже достаточно достойно. Веди себя прилично – не заставляй меня сожалеть о твоем присутствии. Эй! Господа солдаты, могу ли я узнать, где находится ваше командование?!
Обалдевшие рядовые, так и замершие перед гвардейцами, дружно указали в сторону Грация. Непонятный старик уверенно направился к советнику. Тот, следя за его приближением, мучительно пытался понять: что это за хрен в костюме?!
Костюм, кстати, сугубо штатский и далеко не роскошный – так клерки одеваются или чиновники среднего звена. Серые цвета, лишь рубашка столь же белоснежная, как одежда у девушек, да галстук темно-синий. Ни малейших следов форменного мундира – все сугубо гражданское. Да и военной выправки не заметно. Лицо смутно знакомое, но где он мог видеть этого человека, Граций не помнил.
Новый советник светлого рея? Или кто-то из его скучающей родни решил посмотреть на войну своими глазами? А может, испытания нового самолета проводятся и его сюда занесло случайно? Если так, то жаль, что не разбился по пути: Грацию своих хлопот хватает и возиться с сановными гостями некогда.
А возиться придется: свита серьезная (хоть и экстравагантная), техника еще более серьезная – кого попало на такую не допустят.
Старик остановился в трех шагах от советника, небрежно пригладил седой ежик густых волос, искренне улыбнулся, снисходительно кивнул:
– Я так понимаю, что имею честь видеть советника светлого рея Альрика? Вы, вероятно, Граций?
– Да, это так. Могу я узнать: кто вы такой и с какой целью пожаловали?
– Можете. Меня здесь все зовут Энжер. А о моей цели мы сейчас поговорим.
– Это что – несмешная шутка? Какой Энжер?
– Нет, мальчик, я серьезен как никогда. Какой Энжер? Вот такой – единственный.
Старик выудил из кармана что-то блестящее, бросил Грацию. Тот, поймав, уставился на монету: обычный амстердамский десятифранковик – универсальная надежнейшая валюта, имеющая хождение по всем архипелагам Коалиции. Человек, вычеканенный в профиль на аверсе монеты, был советнику знаком.
Он стоял сейчас в трех шагах.
Если бы предусмотрительный Феррк не догадался принести к месту действия бочонок, Граций бы опозорился, плюхнувшись задом в мокрую траву: ноги отказались его держать. Присев, советник тут же вскочил, а потом опять присел. Что-то попытался вымолвить, но не смог произнести ни слова.
Это действительно Энжер! Что он здесь делает, совершенно непонятно, но понятно одно – Граций сейчас не в состоянии обеспечить ему надлежащей охраны. Если с этим великим человеком что-нибудь случится на территории, подконтрольной советнику… Нет, не хочется даже думать о такой катастрофе! Коалиция легко простит гибель всех своих королей с наследниками заодно, но этой смерти не простит ни за что.
Энжер бесценен. Энжером нельзя рисковать. Пусть умрут все, но Энжер должен жить.
СВЕТЛЫЕ И ТЕМНЫЕ БОГИ!!! Этому человеку нечего здесь делать!!! Он не имеет права даже приближаться к проклятым островам Темной Династии!!!
Но тем не менее Энжер почему-то находился здесь. Упади с его головы хоть один волосок, для Грация придумают столь жестокую казнь, что даже садисты-омры поседеют от ужаса. Высокое положение не спасет – и светлый рей ничем здесь не поможет. Или будет жестоко казнен вместе со своим советником.
Нового светлого рея найти при желании можно, а вот нового Энжера уже не будет.
Растерявшись так, как никогда в жизни не терялся, Граций выдал совершенно идиотское:
– Господин Энжер, я так рад встрече, что просто нет слов! Я просто счастлив! Кстати, из какого зада выбрались те демоны, которые вас сюда притащили?!
* * *
Скелет пролежал здесь достаточно долго – на выбеленных костях не осталось ни клочка плоти. Да и кости уцелели далеко не все: не хватало черепа и кое-чего из мелочи.
Северные земли – не самое безопасное место в мире: здесь всякое случается, но мертвые тела под ногами попадаются нечасто. Если быть точным – это первое за всю дорогу. До этого на Тропе ничего зловещего не встречалось. Здесь вообще мало интересного. Мальчик вел отряд от одной трехгранной каменной пирамидки к другой – это были местные ориентиры. На сильно заросших участках он и вовсе шел, будто по наитию, – ни разу не сбился с дороги. А сбиться было проще простого: десятилетия запустения свое дело сделали: на следах паломников вымахали высоченные деревья и кустарники. От деревянных беседок, устроенных через каждую тысячу шагов, не осталось практически ничего. Идти приходилось по дебрям и буреломам; лишь изредка ноги отдыхали на ступеньках подъемов и врезок.
У подножия одной из таких лестниц и наткнулись на скелет.
Присев, Ххот изучил кости, вынес вердикт:
– Или раздели догола, или очень долго пролежал и все сгнило. Если так, то одет был легко: шерсть не очень-то гниет, как и выделанная кожа. А вот лен или хлопок долго не тянут. Часть костей звери растащили, они же и голову небось уволокли. Кому она еще может понадобиться?