Лина сделала паузу, собираясь с мыслями. Медленно, неуверенно, соединив воедино полузабытые, бредовые воспоминания, девушка заговорила:
– Итак, ты кто-то вроде духа артефакта и жил в камне Истинного Мира. Когда демон Ирдатус проигрывал свою последнюю битву, он отправил тебя в небытие, где ты провел много тысяч лет. Эти годы повлияли на тебя не лучшим образом, сильно ослабили. Когда фиболо попытался меня спасти от ракшасов и бомбежки, он нанес мне несколько ран своими шипами, и на тебя попала кровь. Ты проснулся и признал меня своей… Не могу сказать… Кем ты меня признал?
– Я признал тебя Алисой из Страны Чудес.
– Это все мой бред виноват, – усмехнулась Лина. – Неудивительно, я ведь тогда едва не умерла.
– Да. Мы говорили. А потом не говорили. Всегда молчала. Я ведь маленький.
– Знаю. Ты иногда говоришь на уровне трехлетнего ребенка, но иной раз выдаешь очень умные фразы.
– Я умный, – торжественно произнес голос.
– Да, от скромности ты точно не умрешь, – улыбнулась Лина. – Странно, но когда я пришла в себя, то ничего про тебя не помнила. Все разговоры позабылись. Хотя, что это были за разговоры, бред один… Так значит, ты как джинн из сказки, только живешь в кристалле аметиста?
– Да. Но я не живу, я есть.
– Теперь я не удивляюсь, что Гайка не смогла даже поцарапать этот кристалл. Ты умеешь за себя постоять. Постой! Так это из-за тебя барахлили часы и приборы после того, как я забрала тебя из мастерской?
– Да. Я радовался. Ты стала со мной. Я делал. Мало делал. Радовался. Я ведь маленький.
– Хорошо, что ты радовался мало, представляю, что бы творилось в противном случае. Голос, кто бы ты ни был, я благодарю тебя за спасение… Хотя и зря это было… наверное.
– Я не «кто-то», я Мартовский Кролик.
– Ну разумеется! – рассмеялась Лина. – Как я могла про это позабыть! Эх, Кролик, хорошо, что я тогда про тебя забыла. Знаешь, я ведь полная дура была и… В общем, если бы вспомнила, то отдала бы тебя нашим ученым, а от них ты бы прямиком попал к квари.
– Нет, нельзя. Не хочу. Я маленький, не отдавай меня.
– Не бойся, малыш, не отдам. Только я себе не принадлежу. Кролик, скорее всего, я завтра умру, так что ты останешься один.
– Не умирай, Алиса из Страны Чудес. Мне плохо. Не надо, я ведь маленький.
– Но я не могу выбирать, все решат за меня. Знаешь, я даже не понимаю, стоит ли мне пытаться избежать смерти. Да и как это сделать? Кролик, один раз ты меня уже спас, тогда, в тайге. Можешь еще спасти?
– Зачем спасать Алису? Страшного нет. Ведь бомбы не падают.
– Бомбы не самое худшее. Эх, Кролик, знал бы ты, как мне сейчас плохо.
– Я могу помочь Алисе?
– Не знаю. Насколько я помню, твои возможности мизерные. Что ты умеешь?
– Я умею делать! – торжественно произнес Кролик.
– Ценный навык, – вздохнула Лина. – Насколько я помню, тогда ты просто усилил мой щит, использовав для этого энергию погибающих демонов. Боюсь, сейчас не та ситуация. Не печалься, Кролик, что бы со мной ни случилось, ты найдешь себе новую Алису из Страны Чудес. Ты очень ценный, ведь не зря за тобой охотились высшие демоны и дикие орды. Хотя, боюсь, в нашем мире ты почти бесполезен. Откуда ты вообще взялся?
– Я заблудился.
– Я тоже заблудилась, – печально произнесла Лина. – Очень сильно заблудилась.
– Смешно. Мы заблудились и стали быть вместе.
– Странное у тебя чувство юмора, – вновь погрустнела девушка.
– Дай, – умоляюще произнес голос.
Лина подняла руку, смочила кристалл в слезах, вновь потянувшихся по щекам. Странно, но она явственно почувствовала удовлетворение поразительного разума, существующего в кристаллических структурах, да еще и требующего присутствия биологических созданий, живущих с ним в странном симбиозе. Где-то на задворках сознания она догадывалась, что артефакт, попавший к ней столь странным образом, способен на нечто большее, чем усиление ментального щита в форс-мажорных обстоятельствах, но столь же отчетливо понимала – до утра ей явно не успеть узнать ничего нового. Нахлынувшие воспоминания о прежних беседах, проходивших в бреду и наяву, говорили одно: Кролик – капризное создание со странной логикой и искаженным пониманием картины мира. Поразительно, что она вообще научилась слышать его наяву. Впрочем, это вряд ли поможет, когда Ланс придумает для нее способ казни, – возможности артефакта были ничтожны, это Лина помнила хорошо. Да, в свое время он спас ее от авиации Ордена, но свою роль тогда сыграло везение – от прямого попадания крупнокалиберной авиабомбы она бы погибла мгновенно.
– А зачем тебе слезы? Или кровь? Ты ведь их не поглощаешь?
– Я голоден. Ведь я маленький. И я боюсь.
– Понятно, – вздохнула Лина. – Трудновато с тобой общаться. А я вот не боюсь… отбоялась.
– Боюсь, боюсь, я боюсь. Боюсь. Меня заберут. А я ведь маленький.
– Куда заберут?
– Туда.
– А поточнее?
– Туда, где я буду бояться еще больше. За мной пришли, забрать туда. Боюсь.
– Кто за тобой пришел?
– Он, опять он.
Общаться было неимоверно трудно, но Лина начала кое-что понимать:
– За тобой пришли фиболо?
– Да. Нет. Не пришли. Идут. Близко идут.
– Сюда идут демоны?
– Да. Демоны. И не демоны. Сюда идут все. Все. Все. Все идут. Все сюда.
– Кролик, с тобой очень трудно разговаривать. Как вообще фиболо смогли узнать о том, что ты у меня?
– Я ведь маленький.
– Понятно, – вздохнула Лина.
– Они идут, быстро идут. Боюсь.
Утешить Кролика Лина не успела – ей помешали.
– Эй, Практикантка! – мужской, приглушенно-шипящий голос донесся с потолка.
Девушка начала подозревать, что сбрендила окончательно – этого и следовало ожидать после всего случившегося. Очевидно, шизофрения прогрессировала и к утру у нее будет целая толпа интересных собеседников. Не выдержав, она истерически хохотнула:
– Я слышу голоса!
– Тихо! Мудак услышит!
– Так вы еще и не один?
– Один я, один.
– А кто тогда услышать может?
– Как кто? Чмырь парашный, охранничек наш. Я до него еще доберусь, вырву ему гланды через задницу.
Только тут до Лины начало доходить, что голос слишком реален и, несмотря на странный лексикон, выражается вполне адекватно. Встав, она развернулась, подняла голову. Так и есть – в зарешеченном окошке под самым потолком маячило человеческое лицо. Судя по всему, это был обитатель соседней камеры, наверное, весь ряд маленьких помещений был связан этими продухами для вентиляции. Непонятно, как он вообще смог туда забраться: до окошка было не меньше трех метров – по стене, покрытой слоем цементной «шубы», подниматься смог бы только паук.