А если ему улыбнуться? Интересно, а разговаривать с ним можно? Уж если ты, Фенолио, не знаешь ответа, то кто же его знает, дырявая твоя башка?
Великан остановился, внимательно рассматривая Фенолио. При этом он слегка приоткрыл горсть, и Фенолио воспользовался возможностью расправить свои старые кости.
Слова, снова нужны слова, и, как всегда, единственно правильные. Пожалуй, не так уж плохо быть немым и вообще обходиться без слов!
— Мм! — Да, Фенолио, великолепное начало, ничего не скажешь! — Как тебя зовут? — Еще лучше!
Великан подул ему в лицо и что-то сказал. Да, он, несомненно, произносил слова, но Фенолио их не понимал! Как же так получилось?
Как он на него смотрит! Точно такой вид был у старшего внука Фенолио, когда он обнаружил на кухне большого черного жука. Мальчонке было очень интересно и немного боязно. А потом жук стал дергать ножками, и Пиппо испуганно бросил его на пол и растоптал. Так что не шевели руками и ногами, Фенолио! Не дергайся, как бы не болели твои старые кости. Эти пальцы! Каждый длиной со всю его руку.
Но великан тем временем потерял к нему интерес. Он с явной тревогой осматривал другую свою добычу. Потом потряс Черного Принца, как остановившиеся часы, убедился, что тот все равно не шевелится, и тяжело вздохнул. Потом опустился на колени — удивительно легко для такой громады, — печально посмотрел в темное лицо и бережно положил Принца под дерево, на мягкий мох. В точности так поступали внуки Фенолио с мертвыми птичками, которых отнимали у кошки. И с тем же выражением они хоронили трупики на грядке с розами.
Великан не стал сооружать для Черного Принца крест из веток, как делал Пиппо для каждой мертвой зверюшки. Зарыть его он тоже не пытался. Он просто присыпал его опавшей листвой, очень осторожно, словно боялся разбудить. Потом выпрямился, посмотрел на Фенолио, как бы желая убедиться, что хоть этот пока дышит, и пошел дальше шагами, в каждом из которых умещалось десять человечьих шагов, а может, и больше. Куда? Далеко, Фенолио, подальше от людей!
Он почувствовал, что огромные пальцы снова крепче сомкнулись вокруг него, и тут — Фенолио не поверил своим ушам — великан замурлыкал песенку, ту самую, которой Роксана убаюкивала детей по вечерам. Значит, великаны поют человечьи песни? Как бы то ни было, он был явно очень доволен собой и миром, несмотря на сломавшуюся чернолицую игрушку. Наверное, представляет себе, как вручит сыну или дочке странное создание, которое само свалилось ему в руку. Фенолио вздрогнул. А если дитя вздумает поотрывать ему ручки и ножки, как малыши иногда делают с насекомыми?
"Дурак ты! — подумал он. — Зарвавшийся старый дурак! Права Лореданша! Что тебя отличает, так это мания величия. Как ты мог подумать, что есть слова, способные совладать с великаном?" Шаг, другой… Прощай, Омбра! Видимо, он так никогда и не узнает, что сталось с детьми… и с Мортимером.
Фенолио закрыл глаза. И вдруг ему послышались тоненькие, но очень настырные голоса внуков: "Дедушка, изобрази нам покойника!" Пожалуйста! Это не трудно. Сколько раз он ложился на диван и не шевелился, сколько они ни тыкали пальчиками ему в живот и в щеки. Покойник есть покойник.
Фенолио тихо застонал, расслабил все мышцы и сделал стеклянный взгляд.
Есть! Великан остановился и огорченно уставился на него. Дыши неглубоко, Фенолио, а лучше совсем не дьппи. Правда, тогда твоя глупая старая голова, наверное, лопнет.
Великан подул ему в лицо. Фенолио едва не чихнул. Но внуки тоже так делали, он привык. Правда, у них рты были поменьше и дыхание не такое пахучее. Тихо, Фенолио!
Тихо.
На огромном лице выразилось разочарование. Из широкой груди снова вырвался тяжелый вздох. Великан осторожно потрогал Фенолио указательным пальцем, пробормотал несколько непонятных слов и опустился на колени. У Фенолио закружилась голова от быстрого спуска, но он упорно изображал покойника. Великан растерянно огляделся, словно из-за деревьев мог появиться кто-нибудь, способный починить игрушку. С серого неба полетели редкие хлопья — снова похолодало — и опустились на руки великану. Эти руки были зелеными, как мох, серыми, как кора деревьев, и побелели, когда снег пошел гуще. Великан со вздохом пробормотал что-то. Он явно был разочарован. Потом он положил Фенолио на мох так же осторожно, как прежде Черного Принца, на всякий случай еще раз ткнул его пальцем — не шевелись, Фенолио! — и высыпал ему в лицо горсть сухих листьев заодно с мокрицами и прочими многоногими лесными жителями, которые бросились искать укрытия в одежде Фенолио. Играем в покойника! Пиппо вот однажды посадил тебе на нос гусеницу, а ты все равно не шевельнулся, к большому его разочарованию.
Да, он не шевельнул ни одним мускулом, даже когда у него по щеке поползло что-то мохнатое. Он ждал, чтобы шаги удалились, чтобы земля под ним перестала вибрировать, как барабан. И вот призванный им помощник удалился, бросил их… Что теперь делать?
Все стихло. Гул постепенно замер вдали. Фенолио стряхнул с лица сухую листву и со стоном выпрямился. На ногах как будто кто-то сидел, однако они его поддержали. Только куда их направить, Фенолио? Ну конечно, по следам великана! Ведь они в конце концо приведут тебя обратно к гнездам. Уж эти следы, наверное, даже ты сможешь отыскать.
Ага. Вот первый отпечаток гигантской стопы до чего же болят ребра! Нет ли там переломов? Ну что ж в таком случае придется обратиться за помощью к Роксане. Приятная перспектива, между прочим.
Правда, его ожидает и кое-что другое: острый язык сеньоры Лоредан. Да, она уж найдет что сказать об эксперименте с великаном. И Зяблик…
Фенолио невольно ускорил шаг, несмотря на боль в ребрах. Что, если там всех уже постаскивали с дерева? И Лореданшу, и детей, Мегги, и Минерву, Роксану и всех остальных… Ах, почему он не написал просто, что Зяблик и все его люди померли от чумы? В этом-то и проблема с сочинительством, что путей так бесконечно много. Откуда узнать, какой из них правильный? Признайся уж, Фенолио, великан был просто гораздо интереснее. Не говоря уж о том, что чуму, надо думать, высота не остановила бы.
На мгновение он замер, прислушиваясь, не идет ли чудище обратно. Чудище, Фенолио? А что этот великан тебе сделал? Откусил голову, оторвал ногу? Вот именно!
И с Черным Принцем вышел просто несчастный случай. Где же то место, где он его положил? Деревья все одинаковые, а от одного следа великана до другого можно заблудиться, такой широкий у него шаг. Фенолио посмотрел на небо.
На лоб ему падали снежинки. Уже темнеет! Этого еще не хватало! Ему тут же вспомнились все создания, которыми он населил ночь в этом мире. Ни с одним из них ему не хотелось встречаться.
Чу! Что это? Шаги! Он отступил за ближайшее дерево.
— Чернильный Шелкопряд!
Кто-то шел к нему. Баптиста? Фенолио страшно обрадовался, увидев рябое лицо. Сейчас оно казалось ему самым прекрасным на свете.
— Ты жив! — радостно воскликнул Баптиста. — Мы уж думали, великан тебя сожрал.