На всём пути ребята не встретили ни души, а о цивилизации лишь иногда напоминал далёкий шум поезда. Слышался порой ещё и звон колокольчиков овечьего стада, но разглядеть его так и не удалось.
Они долго шли по плоскогорью, как вдруг перед ними открылась величественная картина старинного римского акведука с заросшими травой арками и каналом, где в кустарниках гнездились птицы. Акведук тянулся через равнины, поднимался в горы и уходил далеко к каньону.
Ребята нашли «водную линию» Мориса Моро.
Античный акведук, камни которого и сегодня, спустя тысячелетия, оставались великолепно подогнанными друг к другу, и в самом деле представлял собой воображаемую линию границы.
И хотя теперь он лежал в руинах в травянистой долине, всё равно поражал своими размерами и оставлял неизгладимое ощущение величия.
У ребят не оставалось сомнений, что делать дальше. Они сошли с тропинки и отправились вдоль акведука, входя в тень, которую отбрасывали горы.
— Ах, барон Войнич, это оказалось совершенно необычное… дело… — сказал кудрявый, стоя в телефонной кабине на площади Капитолия в Тулузе. — Мы следили за ней до самого аэропорта и… решили сесть в тот же самолёт, в который села она, а потом… упустили её! Мой брат думает, что она села в одну из туристических колясок, которые возят эти невыносимые вонючие лошади.
Белокурый, ожидавший возле телефонной кабины, рассеянно рассматривал одну из достопримечательностей в городе — средневековый домишко с деревянными брусьями на фасаде.
Он видел, что его брат, говоря по телефону, то кивает, то поднимает голову, слышал, как без конца повторяет «Извините, барон Войнич» и «Конечно, барон Войнич». И наконец, дождался, что тот повесил трубку.
— Ну и что?
Кудрявый провёл рукой по волосам.
— Ну и что! Я сказал ему, что просим извинить нас.
— А он?
— Его это не волнует. Он хочет знать о Корнуолле. Нашли ли мы Килморскую бухту.
— И ты сказал, что нашли.
— И тогда он разозлился ещё больше. Считает, что этого не может быть, что город этот не существует! Не может существовать!
— Ну, если он так считает…
— Я объяснил ему, как добраться до города, и он ответил: «Попробую».
— Что ответил? Попробую?
— Ну да. И… подожди-ка! Я сказал ему также, что эти трое мальчишек следят за виллой по нашему поручению. И тогда он немного успокоился. А потом, когда заговорили о Тулузе, опять взбесился. И…
— Пусть сам бегает за тринадцатилетней девчонкой. Я уже не в том возрасте для таких вещей.
— Вот так новость.
— Что, мой возраст?
— Нет. Похоже, что у девчонки, за которой мы следим, есть приятель в Венеции, которому она без конца посылает короткие эсэмэски. И послушай-ка, что ещё. Теперь нам следует немедленно отправиться в М.
— Куда?
— В М., в Пиренеях. Есть рейсовый автобус, который идёт туда из Тулузы. Мальчишки с девчонкой уже уехали. А нам приказано догнать их и следить за ними.
— Хочешь знать, что я об этом думаю?
— Нет, — ответил кудрявый, не спеша направляясь к автобусному вокзалу. — Приказ есть приказ, ничего не поделаешь.
Килморская бухта — небольшой портовый городок. С одной стороны гавани на вершине Солёного утёса высится башенка виллы «Арго» с её парком из вековых деревьев. С другой уходит далеко в море мыс, на котором возвышается маяк Леонардо Минаксо.
Старые дома на побережье теснятся так близко друг к другу, что порой с одного балкона можно запросто дотянуться до другого — напротив.
Джулия ехала с Нестором на мотоцикле по крутой дороге в город.
Спустя несколько минут они остановились на набережной у порта.
— Увидимся через час, — сказал Нестор, когда Джулия выбралась из коляски, и свернул к маяку.
Девочка провела рукой по волосам, радуясь, что опять чувствует себя хорошо, и направилась вверх по улочке к площади с красивым фонтаном в центре. На одной стороне здесь находилось почтовое отделение, а на другой — книжная лавка Калипсо со слегка качавшейся на ветру вывеской, которая сообщала:
КАЛИПСО
ХОРОШИЕ КНИГИ, СПАСЁННЫЕ ОТ МОРЯ
Книжная лавка была открыта.
Джулия подошла к витрине и заглянула в окно, надеясь увидеть кого-нибудь внутри. Потом толкнула дверь, при этом тихо звякнул колокольчик.
— Джулия! — услышала девочка радостное восклицание.
— Синди! — обрадовалась она, узнав одну из местных девочек, с которыми подружилась. Синди — бойкая, светловолосая сверстница Джулии — неизменно пребывала в отличном настроении. — Так что ты здесь делаешь? Сменила Калипсо?
— Я прихожу сюда только после обеда… чтобы лавка работала.
— Ну-ка, объясни толком.
— Ох, да тут нечего объяснять. Калипсо не будет ещё недели две, и она попросила меня присмотреть за лавкой… Распечатать посылки с новыми книгами, обновлять время от времени витрину.
Джулия осмотрелась: лавка в полном порядке, кругом много новых ярких обложек.
— Чем помочь тебе? — спросила Синди. — Художественная литература вон там. Домашние задания с ответами… мы стараемся держать их под прилавком, но они есть!
— Да ты что! А Калипсо всегда говорила мне, что их нет.
— Профессиональный секрет! — подмигнув, сказала Синди. — Есть, и по всем предметам.
— Ну, тогда я воспользуюсь. А нет ли… ещё каких-нибудь секретов, которые мне следует знать?
Синди рассмеялась:
— Думаю, больше нет.
Они поболтали ещё немного о том о сём, пока Джулия не заговорила наконец про то, что интересовало её больше всего. Вкратце описав записную книжку Мориса Моро, она спросила, не видела ли случайно Синди её в лавке.
— Не думаю… — ответила Синди, поразмыслив.
Потом прошла в отдел старой книги, где стояли четыре шкафа, и оглядела их.
— Ты уверена, что она была здесь, в лавке?
— Нисколько. Просто на всякий случай интересуюсь.
— Может, кто-нибудь купил её.
— В таком случае её, конечно, уже не найти.
— Я не сказала бы. Дело в том, что Калипсо ведёт точнейший учёт всех книг.
— На самом деле… Не думаю, что она продала её, Синди. Скорее всего это её собственная книжка… Калипсо вполне могла оставить её себе — не знаю, понятно ли я объясняю…
— Хочешь, посмотрим журнал регистрации. Или же…
Синди отодвинула занавеску за прилавком и жестом позвала Джулию за собой. Они оказались в небольшом помещении, где девочка сразу обратила внимание на дверь со сверкающей замочной скважиной. Должно быть, при этом Джулия слегка изменилась в лице, хотя и старалась скрыть своё волнение, потому что Синди удивилась: