Нестор опустил приёмник на пол, открыл его и подождал, пока солнечные батареи, которые Питер установил в нём, получат достаточно света, чтобы он заработал. И тем временем обошёл балкончик, разглядывая гавань Килморской бухты и холмы, покрытые лесом, где растёт кислица.
Потом взял приёмник, прошёл на лестницу, пригладил волосы и прислонился к стене, белённой известью.
Включил приёмник, и из динамика послышался типичный шум, какой бывает, когда радио не настроено ни на какую волну. Тогда он стал вращать ручку по часовой стрелке и обратно. Понятное дело, в Килморской бухте мало что можно поймать.
Единственный передатчик тут построили лет пятнадцать назад, соединив его с переделанным музыкальным автоматом, который с тех пор круглые сутки передавал музыку из коллекции грампластинок Блэка Вулкана. И никто в городе никогда не жаловался на это. Блэк владел великолепной коллекцией записей.
Перебирая частоты, Нестор поймал и этот сигнал и несколько секунд слушал отрывок из альбома 1970 года «В кильватере Посейдона» рок-группы «Кинг Кримзон».
Коллекция или не коллекция, но только диски из собрания Вулкана начинали устаревать. И рано или поздно их придётся сменить.
Нестор опять принялся крутить ручку настройки, пока не попал на волну, где стояла полнейшая тишина.
«Вот она, — сказал он про себя. — Вот нулевая частота».
Питер не раз пытался всеми способами объяснить Нестору, как работает эта частота, но ему плохо давались научные или слишком подробные объяснения. Он помнил только, что это называлось «фоновая космическая микроволновая радиация» и что её обнаружили в шестидесятых годах двое учёных, которые занимались радиоантеннами.
Питер говорил ещё, что этот радиосигнал исходит из космоса, со всех сторон и с одинаковой силой. Он говорил, что это эхо шума, вызванного Большим взрывом при возникновении Вселенной.
Нестора вполне устроило бы, если бы созданная Питером чёрная пластмассовая коробка позволила бы переговорить с Леонардо.
Он наклонился к микрофону и, нажав кнопку, включающую связь, произнёс:
— Леонардо? Леонардо Минаксо, слышишь меня? Это Нестор. Леонардо? Ответь. Говорит Нестор из Килморской бухты.
И отпустил кнопку, вслушиваясь в полнейшее безмолвие приёмника.
Он повторил обращение десятки раз без всякого результата, проверил, те ли нажимал кнопки, какие нужно, те ли крутил ручки. Сделал ещё пару попыток и наконец убедился, что ничего не получается.
Наверное, лучше вернуться к Джулии и попробовать как-то связаться с ребятами в Тулузе. Хотя бы по мобильнику Аниты из дома, «откуда хор голосов звучит», единственного места, откуда действительно можно звонить наружу.
Он снова взял приёмник под мышку и отнёс его туда, где нашёл.
— Пора бы уже обновить аппаратуру, Питер, — проговорил Нестор. — Эта совершенно не работает.
Поставил приёмник на стол и покрутил ручку, чтобы поймать передатчик Блэка Вулкана.
— …ОР! — вдруг каркнул приёмник, прежде чем зазвучала барабанная дробь.
Нестор вздрогнул. Он не ослышался?
Быстро повернул ручку в обратном направлении и перешёл на нулевую частоту. Нажал кнопку связи и произнёс:
— Леонардо? Слышишь меня? Перехожу на приём.
Секунд пять приёмник молчал, потом нестерпимо захрипел:
— Н… СТОР!.. ТО… Я… АРД!.. ШУ… …ЛОХО! ОЖУ!..
— Я тоже плохо слышу тебя. Где вы с Калипсо? Перехожу на приём.
— Не поверишь, перехожу на приём, — ответил Леонардо или, во всяком случае, так понял Нестор, прижавшись ухом к динамику, чтобы расслышать.
— Попробуй объяснить. Перехожу на приём.
— …МОРЕ! Что у вас случилось? Почему вызываешь? Перехожу на приём.
— Приехала одна девочка, которая прочитала мои дневники. Спасибо, что предупредила меня. Перехожу на приём.
В ответ он услышал смех.
— Пожалуйста. Очень рад. И ты для этого вызываешь меня? Перехожу на приём.
— Нет. Произошли другие события. Слишком долго объяснять, но мы отправились искать человека, который нуждается в нашей помощи. А вы когда вернётесь? Перехожу на приём.
— А кто это нуждается в нашей помощи? Не понимаю, постарайся объяснить как следует. Перехожу на приём.
Голос Леонардо зазвучал всё тише, как будто у батарей приёмника кончалась зарядка. В отчаянии Нестор поднял чёрную пластмассовую коробку и расположил её против ветра, так, что приёмник получит достаточно света, чтобы закончить разговор.
— Объясню, когда вернётесь. А теперь послушай: мы ищем одну книжку. Что тебе известно о Морисе Моро? Перехожу на приём.
— Что ты сказал? Какую книжку? Не расслышал. Перехожу на приём.
— Записная книжка с записями о путешествии. ПУТЕШЕСТВИИ! Перехожу на приём.
— Повтори имя. Перехожу на приём.
— МОРИС МОРО! Перехожу на приём.
— Подожди. Перехожу на приём.
Нестор подождал, но больше ничего не услышал.
— Леонардо? Калипсо? Вы ещё слышите меня? Перехожу на приём.
Голос Леонардо загремел из приёмника с такой силой, что Нестор невольно отшатнулся. Садовник взял приёмник, чтобы повернуть ручку громкости, и тут вдруг уронил его.
— …наю! Совсем не… аю!.. Кто это?
— Нет! — вскричал Нестор, пытаясь понять, что говорит Леонардо. Приёмник разбился, и какие-то детали из него покатились по полу. — Проклятье!
Он нажал кнопку вызова.
— ЛЕОНАРДО! ЗАПИСНАЯ КНИЖКА У ТЕБЯ? КТО ТАКОЙ МОРИС МОРО?
Потом присел возле приёмника, пытаясь уловить хоть какой-нибудь звук.
— …ИПСО! — прозвучал голос Калипсо. — Морис Моро был… УШКА!
— Что говорит Калипсо? Кто такой Морис Моро? Перехожу на приём.
Только какой-то далёкий хрип, слабый неразборчивый голос, словно кто-то звонит из царства призраков.
И больше ничего.
Нестор нахмурился.
Должно быть, он плохо расслышал.
Ему показалось, будто Калипсо сказала, что Морис Моро был её дедушка.
В вестибюле очень весёлые, абрикосового цвета обои.
Джулия не стала обращать внимания на крики братьев Флинт, доносившиеся с улицы, а начала медленно подниматься на второй этаж. Она очень разволновалась. И не потому только, что убежала от этих хулиганов, и потому, что проникла, словно воровка, в чужой дом.
В дом, куда её никто не приглашал.
Молча, ступенька за ступенькой, поднялась она наверх и вошла в просторную комнату с низким потолком. Два квадратных окна выходили на улицу, откуда она только что убежала. Открытые ставни пропускали мягкий свет. У входа стояла пара войлочных туфель, какие используют для натирки пола, а пол — из светлого дерева — и в самом деле так блестел, что в него можно было смотреться, как в зеркало.