С благоговением оба мага распростерлись перед мистическим символом спасения и вечности; из сердца их полилась горячая молитва к Отцу всего сущего, непостижимому Создателю всех чудес, которыми наделена вселенная.
В эту самую минуту колокол начал звонить, и его странные звуки, могучие, как гром, и однако мягкие, как воздушная музыка, потрясали все фибры человека.
Ясные и спокойные встали Супрамати и Дахир. Никакое перо не опишет того, что они перечувствовали в эту минуту. Наполнявшая их душу гармония изгладила и рассеяла все тени, все сомнения, все страдания, пожирающие сердце человека-профана, которого плотские инстинкты держат в своих острых когтях.
Колокол смолк, но вдали послышался легкий мелодичный звук, точно пела Эолова арфа.
– Эбрамар едет, – сказали в одно время Дахир и Супрамати, и оба поспешно направились к берегу.
Там только что причалила лодка, из которой вышел Эбрамар, а с ним еще двое в белом одеянии, которые несли что-то на красных подушечках; в руках Эбрамара была небольшая золотая шкатулка.
Прибывшие шли величаво и торжественно и остановились перед молодыми людьми, в смущении и нерешительности смотревшими на них.
– Привет вам, мужественные работники, достойно использовавшие науку и данное вам могущество. Продолжайте идти тем же путем. А теперь примите следуемую вам награду и дары от ваших братьев-магов, – сказал Эбрамар, открывая шкатулку.
Дахир и Супрамати опустились на колени. Эбрамар обмакнул кисточку в голубоватую жидкость, находившуюся в шкатулке, и начертал ею знак на их челе. В ту же минуту на головах их вспыхнуло пламя.
– Это первый лепесток венца магов; по нему вас узнают все адепты и его устрашатся силы зла.
Затем с одной из подушек он взял два больших золотых нагрудных знака, сверкавших камнями, и надел им на шею, а с другой подушки – две магические чаши, которые дал им в руки. После этого он поднял их и обнял; два других мага также поцеловали их.
Затем, помолившись у жертвенника, все направились в пещеру, где молодые хозяева предложили гостям обед исключительно из произведений их острова.
Завязалась оживленная беседа, и Эбрамар сообщил ученикам, что сопровождавшие его маги решили поселиться на острове, оплодотворенном благодаря их труду, и построить здесь дом для специальных научных работ. Они уезжали в тот же вечер и должны были возвратиться через несколько суток. Эбрамар же рассчитывал провести на острове весь следующий день для подробного осмотра их царства, а вечером намеревался вместе с ними уехать в один из их гималайских дворцов.
На следующий день Эбрамар с учениками обошли остров. Все было тщательно осмотрено и Супрамати с Дахиром дали отчет, какие способы они употребили на то, чтобы сделать плодородным и населить порученный им пустынный клочок земли.
Эбрамар хвалил, судил и объяснял, дополняя свой осмотр теоретическими и практическими указаниями в области науки, примененной обоими адептами.
По возвращении в пещеру разговор продолжался на ту же тему.
Супрамати показывал электрические снаряды, с помощью которых он ускорял развитие зародышей животных и растений, извлеченных из первобытной материи, добавив при этом, что не один раз пожалел о невозможности воспользоваться прямо таинственной эссенцией, которая могла в мгновение ока восстановить или создать вполне организм, как, например, дерево или даже человеческое тело.
– Но ты предписал нам идти медленным, научным путем, и мы старались не отступать от этой программы.
– Такое ограничение было необходимо для того, чтобы посвятить вас во все подробности работы механизма природы. А пользоваться первобытной материей относительно легко, – ответил с улыбкой Эбрамар.
– Да я вовсе не протестую против такого распоряжения, – мудрого и полезного, как всякое из твоих указаний, – ответил весело Супрамати. – Я хотел задать другой вопрос. Признавая
за первобытной материей свойство оживлять и восстанавливать, нельзя ли было бы при ее содействии предотвратить смерть планеты, оживить истощенные соки нашей земли. Это необыкновенное вещество до такой степени плодотворно, что достаточно будет бесконечно малых частиц, чтобы совершать настоящие чудеса. Нельзя ли сделать запасы жизненного эликсира в недоступных местах, и когда ослабнут или иссякнут внутренние источники, иным способом вдохнуть жизнь? Например, поливая землю, выращивать леса, возродить исчезнувшую растительность, хлеб что ли, для пропитания неимущих во время голода?
– Для всей планеты это было бы трудно; а местами такая помощь возможна. Но, во всяком случае, это будет искусственное оплодотворение, и как только запас первобытной материи, заложенный или впрыснутый в данное место, истощится, а возобновлять его неоткуда, все пойдет прахом и снова превратится в пустыню. Это была бы лишь гальванизация, а не воскрешение. Это ведь не человеческое тело; у организма планеты более сложные требования. Да и мы, выпивая жизненный эликсир, разве не умираем в первый момент, пораженные, словно молнией, силой страшной, поглощенной нами стихии? Только впоследствии совершается воскрешение, и обновленный организм готов служить нам почти беспредельное время. Помнишь жертву Нарайяны, Лилиану, тело которой он окунул в жидкость, заключавшую в себе первобытную эссенцию? Вспомни описание, как потом обновился ее организм.
– Да, учитель. В несколько месяцев она дошла до совершенной дряхлости и думала, что умирает от удара, а когда опомнилась, то снова сделалась молодой и сильной.
– Именно. Вот такие-то неполные смерть и воскрешение переживают планеты. Это то, что в индийских традициях называется «ночью Брамы».
Геологические перевороты потрясают планету, и жизнь как будто останавливается; а через некоторое время отдыха подкрепившая свои силы и обновленная земля принимается за прежнюю работу. И так до окончательной катастрофы, которая может быть ускорена или отдалена, смотря по тому, сберегут ли или расточат обитатели планеты силы матери-кормилицы, – закончил Эбрамар.
– Все это я понимаю, но мне кажется, что установленный на нашей планете порядок не рационален и способствует ее разрушению. Почему человечество, населяющее нашу планету, не может быть бессмертно, то есть жить планетной жизнью и, в известных пределах, получать свое духовное воспитание? Давая надлежащую дозу грудным детям, можно было бы создать новое поколение людей и воспитывать его в желаемых условиях, почему и совершенствование его подвигалось бы быстрее.
Ведь и грустно и невеликодушно смотреть, как человечества наследуют друг другу, одно другого ненужнее, ничтожнее, порочнее. Сколько проходит бесполезных и зловредных жизней; сколько печали и страданий, тяжких утрат, страшных происшествий переживают люди прежде, чем умереть; а затем сменяются столь же бесполезными и злыми существами.
Если планете предназначено жить тысячелетия, почему же не допустить, чтобы ее населяли люди здоровые, сильные, красивые и ученые? Одного флакона первобытной материи достаточно было бы для миллионов людей, а места всем хватит.