– Плохо воспитанная девочка, – хмыкнула Люка, – забудем о ней, вспомним о Сонечке Квашининой. Мила, скромна и…
– Фу, – взлетел Пусик, – ее мать торговка селедкой!
– И что? – выкатила глазки Люка. – Отметим: не обычной, кондовой российской рыбой в бочках с рассолом, а банками с анчоусами, произведенными во Франции, согласитесь, это две большие разницы.
– Разница бывает одна, – едко заявил Пусик, – и селедка тоже, хоть в бадью ее сунь, хоть в стекло запаяй. Вава, тебе нравятся девушки, пахнущие рыбой?
– Нет, – честно ответил я.
– Значит, Сонечка не подходит, – резюмировал Пусик. – Думаем, девочки, ищем, кто?
– Лариса Замятина, – выкрикнула Кока.
– Она уже пятый раз в разводе, – напомнила Мака, – просто Мессалина какая-то!
– Аня Ветловская, – вспомнила Мисюсь.
– Господи, ей шестьдесят два, – взвизгнула Зюка.
– Да ну? – вытаращилась Мисюсь. – А говорит, недавно двадцатипятилетие отметила.
– Сказать можно любую вещь, – ехидно заявила Мака, – кое-кто из нас уверяет, что ей тридцать!
– Ты про меня? – хором воскликнули остальные «девочки».
– Кошечки, не ссорьтесь, – попытался купировать скандал Пусик.
Куда там! Перебивая друг друга, «девочки» начали кричать на Маку.
– Сама-то паспорт три раза меняла.
– Подтяжку делала!
– Силикон везде накачала.
– А ноги-то варикозные не спрячешь, да ты юбку надеть не можешь! – азартно выкрикнула Люка.
Тут Мака не выдержала и отбила мяч:
– А сама-то чего вечно в брюках ходишь?
– Они мне к лицу! – заявила Люка.
Услыхав ее ответ, я постарался скрыть смешок и закашлял. Мака испепелила меня взглядом и ринулась в бой:
– Ой, ой, не ври-ка! Да у тебя на нижних конечностях узлы и звездочки.
Люка прищурилась, потом жестом фокусницы задрала вверх брючины:
– Где?
Присутствующие вперились взглядом в костлявые ножищи.
– Ну и где варикоз? – торжествующе вопрошала Люка.
Честно говоря, я был немало удивлен открывшейся картиной, хотя очень хорошо знал, что милые дамы научились маскировать некие возрастные явления под косметическими средствами. Николетта, например, начинает день с нанесения тонального крема, потом на жирный слой «замазки» кладется еще одна «штукатурка», на этот раз призванная спрятать от чужих глаз пигментные пятна, потом румяна, рассыпчатая пудра, снова корректор, опять облако дисперсной пыли, тушь на ресницы, губная помада, тени для век… В общем, бедным мужчинам не стоит быть в курсе всех подробностей, типа отшелушивающих полосок и лифчиков с силиконовыми прокладками. Проведя два часа у зеркала, маменька выпархивает из спальни юной девушкой. Но есть у дам в возрасте некие проблемные места, которые практически невозможно замаскировать: локти, колени и голени. В принципе, кожу можно подтянуть и получить замечательную шею, бюст вернет девичьи формы после приобретения силиконового протеза, но локти и колени – это беда. А на ногах весь вид портят узлы. Уж не знаю, каким образом справлялись с проблемой женщины в тридцатых годах прошлого века. Им не повезло более всего, длинные платья канули в Лету. Но потом великая Шанель додумалась одеть соплеменниц в брюки, и с тех пор милые дамы после энного возраста предпочитают щеголять в джинсах, слаксах, капри, бриджах, дудочках – в чем угодно, лишь бы прикрыть выдающие возраст вены. Но у Люки оказались почти идеальные ноги. Неужели она и их покрывает толстым слоем тонального крема?
– Подумаешь, удивила, – прошипела Мисюсь, – нашла чем хвастаться. Я тоже асклезан употребляю, мажу им ноги сто лет! Вот, глядите, кожа как у младенца!
– Чем она их мажет? – в один голос воскликнули Пусик и Мака, а Люка быстро ответила:
– Скипидаром, слышала такой рецепт? Моя мамочка, царствие ей небесное, скипидаром пользовалась.
Мисюсь засмеялась:
– Твоя матушка скончалась еще до Первой мировой войны, ну той, что в тысяча девятьсот четырнадцатом году началась, может, тогда скипидаром и пользовались, но потом получше средства придумали. Неужели вы никогда про асклезан не слышали? Верится с трудом! Чем вы ноги-то мажете?
– Я их ничем не мажу, – живо отозвалась Люка, – они у меня от природы такие!
Мисюсь махнула рукой:
– Значит, таблетки пьешь. Все тот же асклезан. Вы, девушки, имейте в виду, от него ножки как новые делаются.
Николетта схватилась за блокнот.
– А мужчинам помогает? – озадаченно поинтересовался Пусик.
Мисюсь ухмыльнулась:
– Всем хорошо, я, между прочим, не понимаю людей, которые в сто лет врут, что сохранились сами по себе. Я честно признаюсь: ноги мажу, принимаю витамины, а лицо ботоксом обколола. По-моему, надо не стыдиться, а гордиться тем, что за собой следишь!
– Я сохранилась естественным образом! – упорствовала Люка. – Всем известно, что ты, Мака, старше меня на девять месяцев!
Мака засопела, потом зарыдала, Пусик забегал по гостиной, Люка со стоном упала в кресло, маменька сделала вид, что лишается сознания.
– Воды! – истерично кричала Кока. – Немедленно, скорей, Вава, принеси нам коньяк!
Неожиданно я почувствовал легкость во всем теле, неведомая сила подхватила меня и понесла к двери.
– И конфет на закуску! – крикнула с дивана Мака, решившая на пару мгновений прекратить плач. – Шоколадных, без орехов.
Я спокойно дошел до прихожей, надел куртку и побежал по лестнице вниз. В конце концов все не так и плохо, Николетта не беременна от Пусика, никакого младенца она усыновлять не станет, маменька не испытывает ни малейшей любви к детям, и никто не отдаст ребенка одинокой, очень пожилой особе.
Сейчас милые дамы порыдают, обнаружат, что Иван Павлович убежал, придут в полнейшее негодование и начнут мне названивать. Мобильный примутся атаковать и Вера с Лизой, странно, что телефон до сих пор не раскалился от гнева, хотя я же его выключил!
И как мне сейчас поступить? Возвращаться к Николетте нет ни малейшего желания, и совсем неохота связывать свою судьбу с Верой или Лизой. Так что делать?