Владя соглашается, и Настя приводит план в действие. Игорь мирно спит в пансионате, а кот Базилио и лиса Алиса шарят в его вещах. Ничего не найдено! Карты нет!
– Сообразила, – вдруг восклицает Настя, – только сейчас. Ну-ка вспомни! Игорь же рассказывал тебе о смерти отца, отчима и матери. Семья ехала за кладом и попала в аварию, небось карта у них с собой была, она пропала с вещами во время происшествия.
– Действительно, – бормочет Владик, – могло быть и так.
– Пошли отсюда, – злится Настя, – столько времени из-за тебя зря потеряли. Да и я хороша! Поверила в дурацкую идею с кладом. Будь у Самойлова карта, он бы давно сам все выкопал.
– Я думал, он не знает, куда отец бумагу спрятал, – попытался оправдаться Владик.
– Индюк тоже много думал, а потом в супе оказался, – зашипела Настя, – знал бы ты, как мне надоело немую из себя корчить. Ну-ка, дай ее сюда!
Не успел Владя вздрогнуть, как Настя схватила портрет Франсуазы, разодрала его и, запихнув обрывки в сумку, сообщила:
– Фу, прямо легче стало! Надеюсь, никогда больше не увижусь с кретином, способным балдеть от листка календаря.
В кабинете наступила тишина, отчего-то Макс и Нора уставились на меня во все глаза.
– Дальше что? – поежился я, не понимая, по какой причине лучший приятель и хозяйка буравят Ивана Павловича взглядами.
– А ничего, – пожала плечами Нора, – был долгий разговор с Игорем, ему пришлось понять, что Франсуазы никогда не было, просто нечестные люди, воспользовавшись его фобией, создали фантом. Что же касается клада и карты, кажется…
Но тут я, позабыв все правила приличия, оборвал Нору на полуслове:
– Откуда Владя узнал, что Гофмайстер подменил ожерелье?
Нора улыбнулась, а Макс воскликнул:
– Хороший вопрос. Борис вообще-то был нечист на руку, его подозревали в не слишком благовидных делах, но впрямую поймать не сумели.
– Знаю, – кивнул я, – Кока рассказывала про кусок золотого подсвечника, таинственно потерявшего свой вес, про испарившиеся невесть куда жемчужины, только прищучить ювелира было трудно. Константин, второй муж Ани, матери Игоря, жил на одной лестничной клетке с Гофмайстером. Ни в какие клады Костя, простой, добрый, наивный мужчина, не верил. Но Федор, отец Игоря, так увлекательно повествовал о своих поисках, что, несмотря на здоровый скептицизм, в голове Кости заворочалась мысль: а вдруг профессор прав? Что, если грязное ожерелье часть бесценного клада?
Вот Костя и решил показать колье Гофмайстеру, чтобы узнать: подлинное оно или нет. Борис, неплохо знавший соседа, спросил:
– Где же ты раздобыл сию красотищу?
По словам Влади, он узнал от Арины, что Костя наивно рассказал, в чем дело, голос у парня был зычный, и Арина, в то время подросток, хорошо услышала все подробности. Потом девочка приметила у папы в мастерской два колье, похожих, словно новорожденные поросята, только одно сверкающее, другое тусклое, и спросила отца:
– Это что?
Борис, не подозревавший, что дочь любит подслушивать его беседы с клиентами, быстро ответил:
– Да так, одна дама имитацию заказала.
– А которое из них настоящее? – продолжала интересоваться Арина.
– То, что сверкает, – пояснил отец, – я его отмыл, видишь красоту? Жаль, ты семейному ремеслу учиться не желаешь, хочешь, объясню, каким образом новодел состарить можно?
– Зачем ты копию грязной сделал? – прищурилась Арина.
Борис, совершенно не смущаясь, ответил:
– Таково желание клиента.
– А тут висюлечек не хватает, – ткнула дочь пальцем в одно из ожерелий.
– Верно, – кивнул ювелир, – у тебя хороший глаз, слишком кропотливая работа, по времени не успевал, это колье через два часа заберут, впрочем, я сумею им объяснить… Ступай, Ариша, попей чаю.
Сообразив, что дочери не следует много рассказывать, ювелир выдворил девочку, но та, поняв, что папа не желает быть откровенным до конца, дождалась прихода Константина и мигом понеслась в ванную, с которой соседствовала мастерская. Арина хорошо знала, если взять банку, приставить ее к стене и прильнуть ухом к емкости, все разговоры в мастерской будут отлично слышны.
Очень скоро девочка сообразила – отец опять обманул клиента. Арина не осуждала папу, в конце концов, драгоценности постоянно крадут, к тому же отец заботится о дочери, ожерелье пойдет ей в приданое. Так и вышло, когда девочке исполнилось шестнадцать, папа повесил ей на шею колье со словами:
– Знай, моя радость, оно бесценно, это вещь с историей. Об этой красоте даже книга есть в моей библиотеке. Я ведь всю жизнь собираю литературу об украшениях. История похожа на сказку: жила-была леди Маунти…
Арина выслушала о пиратах и, изображая наивную дурочку, спросила:
– Как оно к нам попало?
Борис на секунду замялся, потом сказал:
– Один человек, профессор, сумел найти клад, вернее, узнал место, где он спрятан, но вытащил лишь это колье, остальные ценности он достать не смог. Ученый хранил ожерелье, но потом у него настали трудные времена, и он продал его мне, заказав себе имитацию, чтобы жена не нервничала.
Арина кивнула, она хорошо понимала, что папа врет.
– Носить его просто так нельзя, – поучал отец, – только по особым случаям, а если кто интерес проявлять начнет, следует отвечать: «Колье принадлежит нашей семье на протяжении нескольких веков». Хотя… все погибли.
– Кто? – изумилась Арина.
– Те, кто мог бы задать этот вопрос, – задумчиво протянул папа, – повезло! Ладно, детка, ступай.
После смерти отца Арина открыла сейф и стала показывать Владе украшения, дошло дело и до колье.
– С ним связана одна история, – сообщила она, – красивая легенда про пиратов.
Арина подробно рассказала любимому о леди Маунти и поделалась своими наблюдениями о подмене ожерелья.
– Некрасиво, наверное, – объясняла она Владику, – получается, что отец ограбил того профессора. Интересно, ученый и впрямь клад нашел или это враки?
– Борис просто пошутил, – ответил Влад, – ну не дурь ли – пираты, разбойники, спасенная аристократка, забудь о ерунде и никому больше не рассказывай.