– Ты, однако, не знаешь, что такое претензии?
– Ты меня спрашиваешь? – растерянно отшатнулся Хадамаха.
– Да эти двое надо мной смеются, стойбищным обзывают, – обиженно косясь на привязанных к нему приятелей, пробурчал Черный. – Понял, ты тоже не знаешь. Но над тобой, однако, не смеются! – укоризненно добавил он.
Нет, он с ними с ума не сойдет! Потому как уже сошел!
– Р-р-разговорчики! – подражая дяде, прикрикнул Хадамаха и с силой дернул за связывающую всех троих веревку. Прихватил бубен и клинок скуластого – бубен ощутимо завозился у него под мышкой, явно устраиваясь поудобнее, – и как связку вяленой рыбы поволок своих пленников прочь с развалин. Те шли покорно, не сопротивляясь, но волосы на затылке у Хадамахи все равно шевелились: не знает он, какую игру ведет голубоволосая девчонка, но если эта игра ей надоест, Огненный шар в спину обеспечен!
– Эй, Хадамаха! – удивленно окликнул кто-то из стражников. – Ты куда?
– Не трогай его! – вмешался его седоусый напарник. – Видишь, арестовал уже кого-то. Не слыхал разве, наш Хадамаха аресты завсегда без штанов производит.
– Зачем? – наивно удивился первый стражник.
– Пугает, наверное, – с невозмутимой серьезностью откликнулся седоусый. – Злодеи как его в таком виде узреют, так сразу сдаются!
Сзади послышался дружный стражницкий гогот. И пленники туда же! Красный, как каменный мяч под руками Содани, Хадамаха смыкнул связывающую их веревку:
– Шевелитесь!
Впрочем, быстро идти все равно не получалось. Улицы выглядели страшно. Оплавленные Огнем – один Хозяин тайги знает, Рыжим или Голубым – тротуары потекли, а теперь на морозе снова застыли ямами и колдобинами. Громадные обломки и мелкие осколки льда засыпали дорогу. Пришлось даже свернуть, огибая рухнувшую стену, – целых домов в окрестностях дворца верховных не осталось. Из руин несчастно и жалко торчали остатки некогда роскошной утвари – поломанные столики и раскуроченные сундуки, пушистые меха лежанок… Не слышно было ни криков, ни стонов, лишь иногда тихий, какой-то стеснительный плач. На лицах толпящихся у разрушенных домов людей было одно выражение – тягостного недоумения. Будто они никак не могли понять, куда так внезапно и вдруг делась их спокойная удобная жизнь. Отморозки, людоеды, потоки убийственного подземного Огня – это было где-то там, далеко, с другими… И вдруг оказалось – здесь? Случилось – с ними? Хадамаха увидел девчонку в дорогой коротенькой парке, на стальных полозьях, прикрепленных к высоким кожаным сапожкам. Похоже, в момент катастрофы она была не дома – на свое счастье, потому что от ее дома остался только пустой дверной проем и больше ничего. Девчонка стояла в этом проеме, робко трогая кончиками пальцев уцелевшие резные колонны, а потом резко зажмуривалась, словно в надежде, что, когда она откроет глаза, кошмар исчезнет. Кошмар не исчезал, и девчонка зажмуривалась снова.
Проходя мимо несчастной, Хадамаха услышал, как за спиной у него прерывисто, со всхлипом вздохнула Аякчан. Самого Хадамаху волновало лишь одно – уцелели ли родственники девчонки. Он поглядел на пятнающие руины темно-бурые плямы и понял, что не хочет знать ответа. Вокруг царил мрак – привычные для прихрамового квартала светильники с Голубым огнем на каждой стене теперь не горели, и растерянные люди бродили в темноте, натыкаясь друг на друга, – даже Хадамахе с его Ночным зрением было тяжело от них уворачиваться.
– Плохо дело, – едва слышно, но достаточно отчетливо для его настороженных ушей прошептала Аякчан. – Огонь из Хранилища я почти весь извела, а новый им взять неоткуда.
Хадамаха просто чуял исходящую от троицы тревогу. Что значит – неоткуда Огонь взять? А Храм на что? Храм-то на Месте рождения Огня всегда строят! Где они были все эти Дни, что этого не знают, – неужто и вправду в Нижнем мире?
Неожиданно засверкали голубые отблески факелов, послышался резкий дробный перестук копыт. На темную улицу ворвалась группа всадников. Во главе скакал тот самый воин, которого Хадамаха видел во дворце верховных! Тот, что остановил разбушевавшегося Содани! И спас жрицу Кыыс! Под ним был знакомый белый порш Ягун-ыки, а сам Ягун, на обычном олене, почтительно держался на полкорпуса позади. В свите Хадамаха увидал и других городских богатеев, и начальника храмовой стражи, и своего тысяцкого, и… даже жриц, в одной из которых узнал саму настоятельницу сюр-гудского храма. Вся эта блистательная компания… остановилась возле Хадамахи! Потому что остановился воин и уставился на мальчишку.
– Стражник? – в уже знакомой отрывистой манере бросил он. – Где так поистрепался?
– Я во дворце верховных был, когда из-под земли рвануло, вот и… – в очередной раз краснея до слез, пролепетал Хадамаха. Все, больше никаких… перемен! Лучше он будет довольствоваться одним обликом, чем снова такой позор терпеть!
Но лицо воина вдруг прояснилось:
– Помню тебя! Игрок! Со жрицей был. А это кто? – он кивнул на связанных пленников и тут же сам то ли спросил, то ли ответил: – Мародеры? Развалины грабили? Арестовал? Молодец! Дома грабить не позволим. Действуй дальше! – и коротко, как все, что он делал, кивнув Хадамахе, пнул пятками оленя. Кавалькада двинулась прочь, Хадамаха только успел услышать, как воин бросает настоятельнице: – По улицам невозможно проехать! Пусть жрицы очистят тротуары!
– Мы служительницы Огня, а не дворники! – визгливо возмутилась та. – Я буду жаловаться Королеве!
– Хоть самой Уот. Потом. А сейчас – всем работать! – отрезал воин.
– Это кто такой? – почти благоговейным шепотом спросил скуластый.
Но ответил ему не Хадамаха.
– Советник! – с таким же благоговением откликнулся жмущийся рядом прохожий и потрясенно покрутил головой. – Советник Ее Снежности! Как случилось, сразу примчался! Верховных нет, Королевы нет, а он – вот… здесь, с нами. А крут, ох и крут! С таким не пропадем, – повеселевшим голосом добавил он.
– Значит, это и есть Советник? – странным голосом спросила Аякчан и вдруг захихикала. – Вот только его мне еще и не хватало! В коллекцию властителей Средней земли, – ломким от смеха голосом добавила она. – А то верховных знаю, Королеву знаю, теперь вот и Советника…
Не отвечая, Хадамаха поволок их дальше. Интересно, знакомство с Королевой такое же, как с верховными, – от нее Аякчан тоже сквозь стенки бегала? Или на орлах улетала? А не прав прохожий, что Советник примчался, как беда случилась. Он ведь во дворце верховных еще до прорыва чэк-ная сидел. Маленькая голубоволосая жрица, способная остановить чэк-най, похоже, об этом не знает. А знали ли верховные? Вопросы, вопросы – нужны хоть какие-то ответы!
Хадамаха облегченно вздохнул – их караулка была цела и, как он и надеялся, пуста. Вся стража на улицах. Мальчишка швырнул бубен и меч на один из столов, наскоро привязал рядом пленников и бегом ринулся к закрытым деревянным ящичкам, где стражники прятали свои вещи. Штаны! Любой ценой ему нужны штаны! Чьи угодно штаны!
– В третьем справа, – невозмутимо сообщил Черный шаман. – Маленькие тебе будут, однако, но других нет, – словно извиняясь за собственную недоработку, вздохнул он.