— Что ты видишь?
— Небо и облака.
— Какое это небо? Какие облака?
— Небо синее. Облака пушистые, белые, — ответила я, стараясь не потерять картинку и рассмотреть ее более подробно.
— Хорошо. Значит, не все потеряно… А теперь начинается самое сложное. Вызови в себе чувства, которые испытываешь к Марату, представь его и себя.
Я вызвала чувства. Внутри стало горячо, участились пульс, дыхание. Закружилась голова.
— Мам, мне некомфортно.
— Это хорошо! Так и надо! Не открывай глаза! Ты вызвала чувства?
— Да. Они прямо не вмещаются во мне.
— А представила Марата и себя?
— Еще нет. Сейчас…
Облака стали приближаться. Я увидела в них две точки. По мере приближения к облакам стало ясно: эти точки — мы с Маратом. И вот вскоре я уже смотрела на нас со стороны. Я была в желтом купальнике, на запястье — напульсник. Костюм спасателя. Волосы, заплетенные в африканские косички, были собраны в хвост и перехвачены резинкой. Марат был в синих плавках, а за спиной на шнурке висела соломенная шляпа сомбреро, которую он иногда надевал. Оба — загорелые дочерна. С одной стороны это было смешно — в купальнике и плавках в облаках, но с другой — как-то очень трогательно, ведь именно в таком виде мы провели все лето.
Мы стояли друг напротив друга, держались за руки и молча смотрели друг другу в глаза. Лицо Марата было неподвижным. На губах — легкая улыбка. Я посмотрела на себя со стороны. На моем лице тоже была улыбка.
Я, сидящая на пляже, почувствовала, что из глаз катятся слезы.
— Плачь, доченька, плачь, — ласково сказала мама. — Пусть вместе со слезами уйдет печаль.
— Мама… Он такой близкий… Такой родной…
— Но тебе нужно его отпустить. Ты сильно привязана к нему. Надо найти узел, связывающий веревку, и развязать его. Не нужно цепляться за прошлое. Нужно жить настоящим.
— Помоги мне сделать это, — попросила я, ощущая себя сразу в двух местах: здесь, на пляже, и в облаках.
— Посмотри ему в глаза.
— Я смотрю.
— Скажи: «Марат, спасибо тебе за все, что между нами было». Поблагодари его за дружбу. И отпусти.
— Мысленно?
— Да.
Я перенеслась в облака.
«Марат, спасибо тебе за все, что между нами было, — обратилась я к катамаранщику, чистое и светлое лицо которого озаряла едва заметная улыбка. — Ты знаешь, как сильно я привязана к тебе, но я тебе уже не нужна. Поэтому нам надо отпустить друг друга. Я хочу жить новой жизнью. Не хвататься за прошлое. Я не хочу тебя забывать, но воспоминания не должны приносить боль…»
— Скажи ему: «Я благодарна за лето, за чувства, которые испытала. Но наше общение — только один из жизненных этапов. Позволь мне перейти на другой этап и продолжать жить».
«Марат, я благодарна тебе за лето, за чувства, которые испытала. Но наше общение — это только один из жизненных этапов. Позволь мне перейти на другой этап и продолжать жить».
Марат молча смотрел на меня. Картина — мы, стоящие в облаках на фоне лазурного неба, была потрясающей.
— Я сказала.
— Как вы с ним стоите? Далеко друг от друга?
— Рядом. И держимся за руки.
— Отпусти его руку. Отойди на шаг. Помаши рукой, развернись и уйди в облака. Они смоют с тебя всю печаль и тоску. Когда выйдешь из облаков — почувствуешь себя очищенной и охладевшей к Марату. Он уже не будет играть для тебя никакой роли. Ты будешь думать о нем, как о человеке из прошлой жизни, — дала мама дальнейшие инструкции. Ее голос звучал тихо, словно издалека. Казалось, мы с Маратом в облаках — реальность, а мама с ее рекомендациями — выдумка. До того правдиво я все представила.
Я смотрела в темно-карие, почти черные глаза Марата.
«Спасибо тебе за все, — промолвила я. — А теперь — прощай. Желаю тебе всего самого хорошего. Жаль, что так все вышло, но, значит, это судьба. Прощай, Марат. Прощай».
Я отпустила его руку. Глядя Марату в глаза, я отошла от него на несколько шагов, помахала рукой, развернулась и пошла в облака.
«Прощай, Марат, прощай», — повторяла я.
Потом я полуобернулась и посмотрела на его фигуру, окутанную облаками, похожими на густой дым или сладкую вату.
Я чувствовала, что мне становится гораздо легче. Будто стальной обруч, сжимающий сердце, лопнул и разлетелся на куски. Я вздохнула полной грудью.
«Прощай, Марат, прощай, — шептала я, входя в плотную завесу облаков. — Сейчас облака смоют с меня печаль, и я тебя забуду. Забуду…»
Меня со всех сторон обволокли облака. Я ощутила их приятную прохладу, вдохнула чистый запах озона. Купальник мгновенно промок, косички от воды потяжелели.
«Прощай», — прошептала я, зная, что теперь Марат станет незначительным для моей памяти.
И в этот момент меня затрясло, пробрал ледяной холод. Я вдруг четко и ясно осознала, что сейчас пройду через стену очищающих облаков и навсегда охладею к Марату. Он станет мне чужим. Незначимым. Человеком из прошлой жизни.
«Что же я делаю!» — ужаснулась я.
Страшно испуганная, я резко развернулась и увидела Марата. Он все так же улыбался и смотрел мне вслед.
«Марат! — закричала я, испытывая жуткий страх от того, что он действительно забудется. — Марат! Обними меня! Умоляю, вернись ко мне! Забудь ту девушку! Ведь я так хочу быть с тобой! Вернись, пожалуйста, вернись!»
Сломя голову я бежала к Марату сквозь облака, боясь потерять его, позабыть, отпустить.
«Марат, вернись! Я не хочу тебя терять!»
Но вдруг поднялся сильный ураган. Облака завертелись, образовалось какое-то поле между мной и Маратом, которое не пускало меня к нему.
Внезапно я вздрогнула, как от удара током, и распахнула глаза.
— Полина, что с тобой? — разволновалась мама.
Я вскочила с подстилки. Меня всю трясло, по щекам катились слезы. Я не понимала, где нахожусь — на пляже или в облаках.
— Я не хочу его терять! — закричала я на весь пляж. — Не хочу! Я боюсь его потерять! Боюсь…
Мама обняла меня.
— Ну-ну, доченька, успокойся… Что случилось?
— Я не смогла его отпустить, — сквозь всхлипы сказала я. — Я не хочу его отпускать! Уже шла по облакам от него и вернулась обратно. Мне стало страшно, что больше никогда его не увижу, не подумаю о нем… Но я к нему не дошла. Между нами возникла какая-то преграда…
— Это подсознание не захотело возвращаться к Марату. К прошлому этапу…