Он помертвевшими глазами уставился на нее, не понимая, верить ли ее словам. Ничего не прочтя по ее возмущенному лицу, подскочил, схватил ее за предплечья и легонько встряхнул.
– Окстись, что ты мелешь! Какая свадьба! Не думай, что я позволю тебе выйти за другого! По сути ты моя жена! У нас даже ребенок мог бы родиться!
У нее посерело лицо и на верхней губе выступили капельки пота.
– Это ты правильно сказал – мог бы! Но не родился!
Павел понял, что еще одно опрометчиво сказанное им слово, и разрыв неизбежен. Медленно разжал руки и отступил к стене.
– Это моя вина. Прости. Но что нам мешает начать всё сначала?
На это она истерично рассмеялась.
– Что мешает? Тебе – ничего. А мне – всё! И вообще, если ты приехал сюда с одной целью – уложить меня в постель, то тебе ничего не светит!
Павлу очень хотелось прекратить этот издевательский смех крепким поцелуем, но его остановило ясно слышимое в нем страдание. Внезапная догадка так омрачила душу, что он задохнулся. Неужели она не может больше иметь детей? Это было так страшно, что он отмахнулся от этой мысли, как от назойливой мухи. Этого не может быть!
Повернувшись, чтобы уйти, Жанна кинула:
– Мне пора! – И хотела выйти, но он схватил ее за руку.
– Неужели ты думаешь, что я дам тебе вот так просто уйти? Да ты представляешь, сколько времени я ждал этого момента?
Она попыталась вырваться, говоря:
– Мне всё равно, чего ты там ждал. Мне до тебя нет никакого дела! – И серьезно посмотрела на него, подтверждая свои слова.
Он содрогнулся – в ее глазах и в самом деле была лишь досада. Впрочем, там присутствовала и горечь, и Павел утешающее сказал:
– Поверь мне, ничего еще не потеряно! Я тебя люблю! И, кстати, насчет постели – этого я, как вполне нормальный мужчина с нормальными рефлексами тоже хочу, но, если ты против, то потерплю. Могу даже до свадьбы.
Он надеялся, что эти слова смягчат Жанну, но напрасно. Она громко фыркнула и с силой выдернула свою руку.
– Я о тебе вообще ничего слышать не желаю! И советую это зарубить на своем римском носу!
Он просительно протянул к ней руки, безмолвно моля о прощении, но тут в прихожей раздался шум, и он быстро опустил руки, настороженно повернувшись к двери.
В комнату залетела восторженная Ольга. Не заметив стоявшей в воздухе удушливо-напряженной атмосферы, громко выпалила:
– Ой, как здорово, Павел, что вы будете жить с нами рядом!
Он холодно попросил уточнить:
– И что же вы находите в этом хорошего?
Накручивая на палец выбившуюся из прически прядь, она кокетливо проговорила.
– Ой, нам столько нужно! То кран подвернуть, то лампочку вкрутить!
Павел с недоброй усмешкой охладил ее пыл:
– Я не обслуживающий персонал, за который вы меня, видимо, приняли. И бегать по соседям, выполняя разного рода мелкий ремонт, не собираюсь, и не надейтесь!
Ольга немного притихла, но ненадолго.
– Ну, всё равно хорошо. Гораздо спокойнее жить в доме, когда рядом крепкий мужчина!
Это прозвучало у нее столь двусмысленно, что Жанна не выдержала и рассмеялась.
– Да уж, крепкий мужчина в доме – это замечательно! Но мне пора. Вы знакомьтесь, а я пойду!
И, обойдя Павла, как шкаф, быстро выскользнула во двор.
Оставшись тет-а-тет с вожделенным объектом, Ольга облизала розовым язычком губы, явно подражая какой-то сексапильной кинодиве. Чуть подвинувшись к нему, ласково пропела:
– Павел, вы не голодны? – речь шла явно не о примитивном насыщении желудка, и Павел ехидно ответил:
– Нет. Меня уже накормили. У Берсеневых.
Она опечалилась, но не надолго.
– Тогда, может быть, мы в кино сходим?
Назойливость этой сельской вамп начала раздражать, и Павел жестко пояснил:
– Извините, Ольга, но я с вами никуда ходить не собираюсь. У меня уже есть невеста, и в самое ближайшее время я надеюсь сочетаться законным браком. – Он специально говорил как можно более выспренне, чтобы охладить буйную головушку приставалы.
Это помогло, но ненадолго.
– Ну, вашей невесты здесь ведь нет, а в разлуке многое может произойти!
– Понятно. Если уж жена, как известно, не стена, то невесту вы тем паче серьезным препятствием не считаете?
Она довольно хихикнула.
– Вот именно!
Напрягшись, он сердито рявкнул:
– По-вашему я что, сексуально озабоченный козел?! – Ольга немного отступила, побледнев от его агрессивного тона, и он свирепо предложил: – И вообще, идите-ка отсюда! Мне без вас гораздо приятнее, знаете ли!
Поняв, что слишком уж переборщила с откровенными предложениями, Ольга прикусила губу и вылетела из квартиры.
Свирепо посмотрев ей вслед, Павел сердито выругался. Денек сегодня выдался не из легких. Мало того, что он со скандалом взял отпуск и примчался сюда, так еще и эта приставучая девица, готовая без подготовки спустить с него штаны. А разговор с Жанной вообще отнял у него последние силы.
Заперев от греха подальше двери, поскольку не хотел проверять прыткость Ольги, застелил добротное льняное белье, принесенное сестрами, принял душ, обрадовавшись горячей воде – в городе в это время из-за бесконечных опрессовок ее попросту не было, и шлепнулся в постель, наслаждаясь прохладой гладкой простыни.
В голове мелькнуло неприятное предположение, и он встал, прошел по всем комнатам, проверяя окна. В крайней комнате окно и в самом деле было не заперто на задвижку. Интересно, случайность или подстроено заранее? И для чего, интересно?
Заперев его, он с чувством выполненного долга лег обратно. Он не боялся воров, нет. Он боялся этой сексуально озабоченной дамочки. Воспитанная в патриархальных правилах этой застрявшей в позапрошлом веке деревни, она вполне может надеяться, что он женится на ней, если их застанут в пикантной обстановке.
Решил быть поосторожнее, ведь, узнай о сомнительной ситуации Жанна, ему не убедить ее, что попал он в нее не по своей воле.
А если подстроить такую же ситуацию Жанне? Согласится она на вынужденный брак или нет? Что-то ему говорило, что нет, и он отринул эти сомнительные планы. Нет, он будет ухаживать честно и открыто. Так, как это и полагается. Но здесь он не останется – женится и увезет жену в город. Что ему тут делать? Не детей же учить всю свою оставшуюся жизнь, в самом-то деле.
Посредине ночи проснулся, как от добротного подзатыльника. В незашторенное окно на него пялился какой-то тип, хорошо видимый в свете полной луны. Он быстро встал и подошел в окну. Моментально распахнув, выпрыгнул наружу и успел ухватить удиравшего соглядатая за плечо. Развернул к свету и сурово потребовал отчета: