С постели они поднялись уже днем. Одевшись, Лариса намекнула, что жутко хочет есть. Поскольку приличной еды в его доме отродясь не водилось, пришлось пригласить ее в ближайшее кафе. Она удивилась его наивности.
– Неужели ты веришь, что днем 31 декабря в нашем общепите можно найти еду?
Он пожал плечами.
– Но ведь хотя бы яичницу нам там пожарить смогут?
Лариса снова невесть чему музыкально рассмеялась. Почему-то его изрядно раздражал этот беззаботный смех, укором ложившийся на сердце.
Они вышли из подъезда. Ослепленный ярким солнцем вкупе со сверкающим снегом, Вячеслав зажмурился и не сразу выхватил из кармана солнцезащитные очки. Водрузив их на нос, проморгался и увидел замерших у подъезда девушек, глядящих на него с откровенным осуждением.
Одна из них была Аня, и его сердце на мгновенье замерло, чтобы затем пуститься вскачь с удвоенной силой. У него перехватило дыхание, и он неуклюже затоптался на месте, пытаясь обрести равновесие духа и втайне надеясь, что его спутница может сойти за простую знакомую.
Как на грех, Лариса, боясь поскользнуться на высоких каблуках, откровенно ухватилась за него и, звонко смеясь, заявила:
– Ох, держи меня покрепче, милый! – и, будто подчеркивая, что он исключительно ее собственность, интимно обвила руками его талию.
В глазах Ани полыхнул синий огонь. В нем смешались боль, гнев и презрение.
Вячеслав поразился. С чего бы девчонке относиться к нему подобным образом? Он ведь ей не муж, обманывающий ее с любовницей. Но почему у него возникло именно это отвратительнейшее чувство душевной нечистоты?
Лариса кулем уцепилась за его руку, и он был вынужден поддержать ее под локоть. Они быстро прошли мимо пялившихся на них подружек и сели в машину, оставленную им вчера на стоянке возле дома. Вячеслав нехотя повернул ключ в замке зажигания. Вдруг повезет и мотор не заведется? Тогда можно будет вызвать такси и отправить Ларису домой одну. И вернуться к этой девочке. Но что ей сказать? Да ладно, найдет что-нибудь, лишь бы не ушла.
Но мотор-предатель завелся с пол-оборота. Разворачиваясь вдоль дома, он кинул сумрачный взгляд на девчонок, но они уже равнодушно повернулись к нему спинами и о чем-то негромко переговаривались. От этого пренебрежения у него в груди полыхнула откровенная злоба, хотя это было совершенно нелогично. Но логики в последнее время в его жизни днем с огнем было не сыскать. Захотелось излить скопившуюся внутри горечь и желчь, и он, не найдя ничего лучшего, молча поскрежетал зубами. Но этого ему не хватило и он выплеснул досаду, красочно выругав подрезавшую его копейку, чем вызвал насмешливое замечание Ларисы:
– Ого, какой темперамент!
В ближайшем кафе было на удивление пусто и едой даже и не пахло. Минут через десять ожидания к ним выползла заспанная официантка и беззастенчиво предложила вчерашний салат, вчерашнюю рыбу и, как благодеяние, свежую яичницу. Они заказали всё.
Как ни странно, но еда была очень вкусной. Лариса, нескромно ему подмигнув, заметила, что виной тому интенсивный секс.
– Ведь давно известно, что он затрачивает уйму калорий. Вот отсюда и аппетит зверский.
Его немного перекосило от ее откровенности, но он промолчал.
Насытившись, она небрежно спросила, где он встречает Новый год, уверенная, что он предложит провести его вместе. Но он ее разочаровал:
– Как обычно, вместе с родителями. Это же семейный праздник.
Сочтя, что претендентовать на звание члена его семьи несколько преждевременно, Лариса кисло заметила, что она встречает Новый год в сугубо женской компании.
– Подружки, без мужчин, чтобы поболтать о своем, о девичьем. Правда, боюсь, будет скучновато. Впрочем, твой выбор тоже не из лучших. Просидеть всю ночь со стариками – это же кошмар!
Вячеслав родителей любил и встретить с ними Новый год несчастьем не считал. Саркастично покосившись на нее, предложил:
– Тебя до дому подбросить?
Она согласилась, и он отвез ее к малосемейке на окраине. С неудовольствием подумал, что сейчас она начнет приглашать его к себе и придется как-то выкручиваться, чтобы не подниматься, но она доказала, что не такая предсказуемая, как он думал:
– Извини, но на кофе я тебя приглашать не буду. У нас с Катькой в квартире постоянный свинюшник. Поэтому мы никого к себе и не зовем. Прибирать-то никому не охота!
Она снова жизнерадостно хохотнула, словно последнее ей очень нравилось, и ушла, потребовав дать номер телефона. У него мелькнула заполошная мысль телефон не давать или спутать всего одну цифру. Но какой в этом прок – она же знает его адрес! В любой момент может заявиться к нему домой собственной персоной. Медленно продиктовал номер, хотя проще было вынуть визитку, лежащую в кармане пиджака. Но лишней информации о себе давать не хотелось. Почему-то у него возникло не слишком приятное предчувствие, что эта особа может очень комфортно устроиться на его шее.
Приехав обратно, медленно прошел к своему подъезду, внимательно глядя по сторонам. Девушек не было, и чувства, что за ним следят – тоже. Он постоял у подъезда, чего-то выжидая, но не дождался и зашел внутрь, снедаемый чувством вины и неудовлетворенности.
Аня не спала всю ночь, бездумно глядя в потолок. Усталость была отупляющая, всё тело болезненно ныло. Зато на душе было очень спокойно. Спокойно и пусто. Как в огромной безжизненной пустыне.
Конечно, это просто стресс, и ничего больше. Ведь она, как истинная мечтательница, в глубине души надеялась, что Вячеслав возьмет ее за руки, проникновенно посмотрит в глаза, нежно признается в любви и никуда больше не отпустит.
Ах, правильно говорит Светлана, что наивнее ее может быть только рыба, добровольно заплывающая в рот акуле. Она, наверное, тоже считает, что там ее ждет счастье.
Но откуда ей, простой деревенской девчонке, выросшей в благополучной семье сельских интеллигентов, знать, что в жизни не бывает выдуманного счастья? Ведь в книгах всё красиво. Пусть влюбленных ждут испытания, но кончается-то всё хорошо. Да и в жизни так бывает – ее старшая сестра вышла-таки замуж за любящего ее мужчину, хотя у них было много недоразумений. Но у нее, Ани, ничего подобного в жизни не будет. Во всяком случае, с Вячеславом…
В ушах снова и снова гулким эхом отдавались его грубые слова, заставляя горячечно метаться по постели. Стараясь найти хоть что-то хорошее в этой истории, в который раз убеждала себя, что стала гораздо умнее и впредь никогда не станет заглядываться на мужчин, питая глупые надежды.
Тридцать первого занятий в универе не было, и она, упаковав купленные для родных подарки, собралась домой. Рейсовый автобус был еще нескоро, можно было переделать уйму дел, но у нее впервые в жизни ни к чему не лежала душа.
Аня безмолвно шаталась по комнате, на минуту присаживаясь на попадающиеся по дороге стулья, но тут же вскакивая и продолжая свой безнадежный путь.