Первые дни, даже недели после того происшествия на репетиции она ждала, что Андрей подойдет к ней и попробует объясниться, но этого все не происходило. В конце концов, она устала ждать какого-то развития событий и плюнула, волевым усилием заставив себя считать, что этого поцелуя и вовсе не было.
Все шло своим чередом: учеба, занятия с Марией Матвеевной, подготовка к поступлению в институт. Руся по-прежнему на переменах болтала со Светой, а вечера проводила с Колей или с мамой, в своей беседке. Маме тут нравилось, а Маруся, приходя сюда, невольно каждый раз вспоминала ту ночь, когда здесь спал Андрей, и невольно искала его глазами.
Он, кажется, окончательно перебрался к Марии Матвеевне, но и приходя к ней, девушка его не видела. В лицее он не появлялся, как и дома. Пожилая женщина на все вопросы Маруси лишь загадочно улыбалась.
Натали демонстративно целовалась со своим новым парнем – тем самым блондином, с которым Руся и Репей видели ее в торговом центре. Их мог видеть весь лицей. Маруся проходила мимо этой парочки как можно быстрее, стараясь лишний раз не смотреть на них. Расставание Егоровой и Андрея не принесло ей счастья.
К началу марта ее настроение прочно закрепилось на нулевой отметке. Даже общество солнечного и надежного Репейникова уже не помогало.
Мама, видя свою постоянно хмурую дочь, напоминала ей о необходимости пить витамины – она считала, что всему виною их нехватка в организме, и стоит Русе закинуть в себя пару витаминок, как все тут же наладится. Девушка безропотно глотала громадные, встающие поперек горла капсулы, при маме растягивала губы в улыбке. Но в глубине ее глаз таилась печаль.
Дни тянулись один за другим, как вагоны медленно идущего поезда. И вот уже на горизонте замаячил день рождения Маруси. Двадцатое марта. Праздник, который они всегда отмечали вдвоем с мамой.
Всегда, но не в этот раз. Незадолго до часа «икс» маму положили в больницу.
До родов оставалось всего ничего, и ее врач решил подстраховаться.
Девушка осталась одна в огромном доме. Борис все свободное время проводил у жены. Руся бродила по особняку, как призрак, ее не развлекало даже общество Натальи, которая из кожи вон лезла, стараясь чем-нибудь порадовать девушку.
В день ее рождения ярко светило солнце. Это был выходной день, поэтому Маруся позволила себе как следует выспаться.
Этот день с самого детства был для нее особым. Каждый год Руся проводила его неизменно весело, в кругу их маленькой семьи: они с мамой вместе готовили что-нибудь вкусное, накрывали на стол, играли в игры, пели песни, смеялись… Или ходили куда-нибудь, в театр, например.
Сегодняшний день рождения обещал оказаться совсем другим.
Открыв глаза, девушка минут пять бессмысленно пялилась в потолок, затем поднялась с кровати и уныло побрела в ванную комнату.
На завтрак Наталья испекла пышные ароматные сырники. Руся съела пять штук – два со сметаной и три с клубничным вареньем, похлопала себя по животу, который стал похож на барабан, демонстрируя домработнице, что она наелась досыта.
В полдень ей позвонила мама, поздравила, но, как показалось Русе, как-то скомканно, словно она куда-то торопилась. Сказала, что сегодня приезжать к ней не надо – мол, не волнуйся, отмечай праздник с друзьями, навестишь завтра.
Борис с утра уехал к жене, чему Маруся даже обрадовалась. Не придется улыбаться ему и врать, что это – самый лучший день рождения в ее жизни.
В обед забежал Коля – вручил Русе букет и кучку дисков с новыми играми. Вместе они попили чаю. Во время чаепития Маруся заметила, что ее приятель нервничает и часто поглядывает на часы.
– Ты куда-то торопишься? – спросила она.
Он смутился, начал было отнекиваться.
– Перестань, я же вижу, что ты словно на иголках сидишь. Так кто тебя ждет? – настаивала Руся.
– Девушка, – Коля покраснел.
– Ну так иди! Не заставляй ее ждать, – улыбнулась Маруся.
Когда Репей ушел, она прошлась по дому, заглянула в спальню мамы и Бориса, потрепала за уши большого синего плюшевого пса, купленного для малыша.
– Марусь, к тебе Мария Матвеевна пришла, – в комнату заглянула Наталья. – Я ее проводила в гостиную.
– Спасибо. – Девушка со всех ног бросилась в ту комнату.
Учительница сидела на софе. Рядом с ней лежал объемный, завернутый в подарочную упаковку сверток.
– Как хорошо, что вы пришли! – обрадовалась Руся.
– Разве я могла про тебя забыть? – Мария Матвеевна протянула ей сверток, оказавшийся весьма тяжелым. – Держи, это тебе.
– Ух ты! Спасибо. А что это?.. – Девушка уже разворачивала подарок.
Ее пальцы коснулись мягкой бархатистой кожи, а через несколько секунд перед ней предстала та самая книга – Шекспир, раритетное издание.
– Это же ваш Шекспир!!! – Девушка непонимающе взглянула на Марию Матвеевну.
– Теперь он твой, – пожилая женщина улыбнулась. – Ты его заслужила. Мне он принес много радостных минут, уверена, что и тебе принесет.
Руся любовно погладила обложку книги.
– Но ведь с этой книги началась ваша коллекция! – она все еще не понимала, как это возможно, что Мария Матвеевна отдает ей такую ценную вещь.
Женщина пожала плечами.
– Я хочу, чтобы этот Шекспир был у тебя – как талисман.
– Спасибо! – вновь повторила Маруся. Она не знала, как и благодарить Марию Матвеевну, ведь этот подарок был самым что ни на есть особенным, и дело тут даже не в цене.
– Ладно! – Пожилая женщина рассмеялась. – С официальной частью закончили. Покажешь мне свою беседку? Давно хотела ее увидеть, Андрей так часто мне рассказывал, как здорово ты там все устроила.
– Конечно, покажу. – Девушка улыбнулась. – Сейчас, я только на кухню сбегаю, возьму чайник и чашки. Чай попьем там. У меня там есть камин.
Это был день каких-то бесконечных чаепитий. Сначала с Колей, теперь – с Марией Матвеевной…
Маруся усадила гостью в кресло-качалку, укрыла ее ноги теплым мохеровым пледом и смотрела, как пожилая женщина блаженно цедит из фарфоровой чашки мятный чай и закусывает его еще теплым пирожком с яблоком.
– Как же здорово! – наконец резюмировала Мария Матвеевна.
– Сегодня мой первый день рождения без мамы, – вдруг пожаловалась ей Руся. – Так непривычно! К тому же восемнадцать лет… Совершеннолетие. В прошлом году мы с ней представляли, какой праздник закатим в этот день, – и она вздохнула.
– Уверена, обязательно закатите, – учительница посмотрела на нее с легкой грустью. Русе показалось, что она вспоминает свое собственное восемнадцатилетие. – Думаю, твою маму скоро выпишут.
Девушка пожала плечами.
Когда учительница ушла, Маруся отнесла в дом чашки и вернулась в беседку.