Катя подняла глаза к потолку, показывая, что глупее женщин в ее жизни не встречалось.
– Женя! Ну кто тебе сказал, что ты в деревню поедешь? Ты себя-то накормить не можешь, а там всякая скотина – свиньи, коровы. Им же варить надо, а ты… ты их на корню всех загубишь! Владимир Федорович сам к тебе переедет!
– Ко мне?
– Конечно! – воскликнула сестра, удивляясь, что Женя не понимает таких простых вещей. – Про его работу не думай – он опытный специалист в ветеринарии! Правда, он по крупному рогатому скоту все больше, так это и понятно – в деревне же коровы да быки! А когда он сюда переедет, так его с руками в любой ветклинике оторвут! Да что там! Мы с ним разговаривали, так он свою ветеринарную клинику в городе открыть хочет! Представляешь, какое будущее?
– А вы уже с ним говорили, что он ко мне переедет?
– Не окончательно, но… А чего ты надулась-то? Да! Я подумала! Потому что ты сама о себе и вовсе забыла! А своего этого… беженца все никак забыть не можешь! И не получится, потому что по доброй воле на тебя охотников мало наскребется, а пока ты будешь одна, ты только и будешь делать, что надеяться! Ах, вдруг он вернется!
– А как же этот дядечка свою скотину оставит? Коров, свиней?
– Владимир Федорович? Так он уже всю скотину продал! – объяснила Катя. – Только дом осталось продать, и все – он у тебя.
– Уже? – испугалась Евгения. – Но мне надо его хотя бы посмотреть! Увидеть!
– Завтра мы с Сашкой за тобой заедем. У нас и увидишь. Может, сразу к тебе и переедет… для лучшего знакомства.
– Нет, Катя!
– Что? – насторожилась сестра.
– Прийти к вам я могу, а вот домой к себе вашего Айболита водить не стану!
– Cами решите, – сдалась сестра. – Правда, хороший мужик. И у нас уже пятый день живет, зараза. Короче, я тебя предупредила.
Сестра попила чаю. Напомнила, чтобы завтра Евгения выглядела на все сто, и отправилась домой. А Евгения растерянно подошла к зеркалу.
– Неужели в самом деле никого по доброй воле не найдется? – задумчиво спросила она у зеркала.
Зеркало лишь равнодушно отражало уже немолодое лицо. Вон и синяки под глазами… глаза какие-то потухшие. С прической надо что-то делать… А ресницы ведь накрашены! Да только от них красоты не прибавлялось. И руки… Вот ведь не в земле ковыряется, а руки какие-то сухие, натруженные.
– Ну и ладно, – показала язык зеркалу Евгения. – Завтра пойду с утра в парикмахерскую! Может, этот Владимир Федорович вовсе и не урод!
А если это судьба? Вот, к примеру, ее с Катей мать в шестьдесят лет выскочила замуж и теперь сильно расстраивается, что не встретила своего нового мужа раньше. Может, и Евгению где-то ждет родной человек…
На следующий день Евгения встала пораньше и отправилась в парикмахерскую. Ничего, немного опоздает на работу. В конце концов, может у нее быть своя личная жизнь?
Из дверей неприметной парикмахерской, которая громко именовалась салоном, Евгения вышла совсем другой женщиной. Вот уж верно – не важно, какой пышности салон, главное, чтобы там работали люди с золотыми руками. Ей повезло. Короткая стрижка с укладкой молодила ее, умелый макияж придал лицу выразительности, а приталенное платье, которому было лет пять, подчеркнуло женственность.
Евгения решила, что не станет носиться по этажам как угорелая, нервничать и морально давить, а будет просто… женщиной! Да! Она почти забыла, как это – быть просто женщиной. От этого, наверное, муж и сбежал. Нашел себе нежную, слабую и ранимую. Тьфу! Опять о нем! Ничего! Зато у нее будет ветеринар… нет, не так, у нее будет сильный, решительный, уверенный в себе, надежный вете… предприниматель!
Евгения так решила, однако всем остальным было глубоко плевать на это. Не успела она войти к себе в кабинет, как к ней заявились дамочки из танцевального коллектива «Матрешки».
– Евгения Петровна! – сразу кинулись они в бой. – Когда нам новые костюмы закажут? Сил нет старые латать!
– Да! И блестки все отвалились!
– А Таня и вовсе на свои деньги собралась себе сарафан покупать, потому что у старого подол за декорации порвала.
– Ну… – постаралась не выбиваться из нужного настроя Евгения. – Наша Танечка умница.
– Ха! Она теперь, значит, в новом щеголять будет, а мы в старых?
– Можете купить себе новые. Вы же знаете, у ДК нет средств, скоро выступим на отчетном концерте, может, район выделит нам на костюмы.
– Ага! Разбежались! В прошлый раз тоже обещали!
Неизвестно, чем бы закончился разговор, но в это время двери в кабинет открылись, и вошла седовласая дама.
– Евгения Петровна, добрый день, – вежливо произнесла она и дернула бровью на «матрешек». – Вы заняты? А я хотела деньги вам отдать. Ладно, в следующий раз.
– Подождите, – насторожилась Евгения. – Девушки! Тихо! Мне человека не слышно! Вы кто?
– Коровина Элеонора Юрьевна, – кокетливо поправила шляпку пожилая леди. – Машенька занедужила, вот и просила меня деньги вам передать.
– Проходите, проходите, – улыбнулась Евгения. – Я уже жду. Девушки!
– А чего «девушки»? Пусть при нас отдаст, может, хоть еще на один сарафан наскребем.
– Да, а то у меня совсем разваливается.
– У меня и вовсе весь расползся!
– Так худеть надо! На тебя что ни надень, все расползается!
– А сама-то!
– Евгения Петровна, так я попозже зайду, – кивнула Элеонора Юрьевна. – Когда вы освободитесь.
– Я свободна! Девушки! Тише! Выйдите из кабинета!
– Ой, подождите! – полезла вдруг в сумку госпожа Коровина. – Мне звонят… Извините! – И она вышла.
Евгения оглядела танцорок с нескрываемой злостью.
– Вы знаете, сколько я за этими Коровиными хожу? Если сейчас бабуся деньги не отдаст, с ваших концертов заберу, ясно?
– А сарафаны как же?
– Она только позвонить вышла…
– Все! – крикнула Евгения и стала перебирать бумаги на столе. Никакие бумаги ей смотреть было не нужно, она уже давно знала всю свою работу без шпаргалок, но как-то же надо ждать эту Коровину!
Бабушка не заходила, зато вышли из кабинета «матрешки». Евгения только собиралась перевести дух, как влетела взволнованная Мария Адамовна.
– Где она? – спросила Коровина, тяжело дыша.
– Здравствуйте, Мария Адамовна. Кого вы потеряли?
– Маму! Свекровь я потеряла, а она мне как мать родная!
– Да здесь ваша мама, – вздохнула Евгения. – Принесла деньги, а потом ей позвонили, и она вышла. Сейчас вернется.
– Да не вернется она, неужели вы не понимаете? – отчаянно прижимала к груди кулачки Мария Адамовна. – Ее похитили! Прямо из вашего кабинета! А вам все равно!