— Я пытаюсь помочь вам начать встречаться с мужчинами.
— Мне не нужна помощь, чтобы встречаться с мужчинами.
— Ну, тогда удерживать их при себе.
Это был удар ниже пояса, и даже он не мог этого не понимать.
Я вздохнула:
— Послушайте, я не думаю, что вся эта затея, в смысле наше с вами общение, сработает. Может, кому-то это полезно, только не мне. Мне правда нравится, как я живу, нравится, что никто не стоит у меня над душой, так что самое разумное будет каждому из нас пойти своей дорогой.
Я была собой горда — как твердо, решительно я это ему высказала. Меня послушать, так я хочу обособиться от себя, но, как ни странно это звучит, именно этого я и пытаюсь добиться. Я хочу порвать с собой.
Он опять промолчал.
— К тому же мы явно не в восторге друг от друга. Нам нелегко даже рядом находиться. Серьезно, давайте спокойно разойдемся.
Он по-прежнему ничего не говорил.
— Алло, вы еще здесь?
— Вроде того.
— Я не должна с работы звонить по личным делам, так что мне пора.
— Люси, вы любите бейсбол?
О господи.
— Нет, я в нем абсолютно не разбираюсь.
— Знаете, что такое крученый бросок?
— Угу. Парни, у которых мяч, бросают его парням с битами.
— Лаконично, как всегда. Если точнее, это подача, при которой мяч, вращаясь, летит по дуге, и очень трудно рассчитать его траекторию.
— Коварный прием.
— Точно. Он сбивает бэтсмена с толку.
— Ну ничего, Робин его всегда спасает. Думаю, они справятся.
— Вы не воспринимаете меня всерьез.
— А вы говорите со мной про американский спорт, в котором я ничего не смыслю, и не хотите понять, что я на работе, и я уже всерьез беспокоюсь, не повредились ли вы умом.
— Я собираюсь сделать такую подачу, — сказал он просто, но игриво.
— Подачу… — Я нервно огляделась. — Вы что, здесь?
Он не ответил.
— Алло! Алло!
Моя Жизнь положил трубку. Хорошо бы он вообще на все положил.
В этот момент дверь в кабинет Эдны снова открылась. Глаза у нее уже были нормальные, но выглядела она устало.
— А, Люси, вот вы где. Зайдите ко мне на минутку, пожалуйста.
Мышь округлила глаза. Гулькин Хрен с грустью посмотрел на меня — теперь ему не к кому будет клеиться.
— Да, конечно.
Идя к ней в кабинет, я ощущала, как все на меня таращатся.
— Присядьте. Вам не о чем беспокоиться.
— Спасибо.
Я села напротив нее и оперлась о край стола.
— Прежде чем начать, хочу отдать вам вот это. — Эдна протянула мне очередной конверт.
Я возвела глаза к потолку и взяла чертово послание.
— Моей сестре приходили такие письма. — Она внимательно изучала меня.
— В самом деле?
— Да. Она ушла от мужа, сейчас живет в Нью-Йорке. — Когда Эдна заговорила о сестре, в лице ее промелькнуло что-то человеческое, но все равно она была похожа на рыбу. — Он негодяй. Сейчас она счастлива.
— Хорошо, что у нее все так сложилось. А она, случайно, не давала интервью для журнала?
Эдна слегка сдвинула брови:
— Нет, а почему вы спрашиваете?
— Это я так, не обращайте внимания.
— Люси, если я могу что-то сделать, чтобы вам здесь было… лучше, скажите мне, ладно?
Я насупилась:
— Да, обязательно. Но все отлично, правда, Эдна. Письмо пришло по ошибке… ну, сбой в программе или что-то такое.
— Хорошо. — Она сменила тему. — Я позвала вас, потому что завтра к нам приезжает Агусто Фернандес, руководитель немецкого отделения, и я хочу вас попросить пообщаться с ним, ввести в курс дела. Очень желательно, чтобы мы оказались на высоте и ему у нас понравилось, а также чтобы он увидел, как мы старательно и плодотворно работаем.
Я притворилась сконфуженной.
— Он не очень хорошо говорит по-английски, — пояснила она.
— Ох. А я уж было решила, что должна с ним переспать.
Могло обернуться и по-другому, но Эдна откинула голову назад и от души расхохоталась.
— Люси, вы настоящее лекарство. Это то, что мне было нужно, спасибо вам. И вот еще что. Я знаю, вы обычно занимаетесь своими делами в обеденный перерыв, но завтра я вас попрошу не отлучаться из офиса, кто знает, когда он приедет. Майкл О'Коннор проведет его по зданию, но будет лучше, если здесь мы сами ему все покажем. Вы ему объясните, кто чем занимается, расскажете, как мы много трудимся. Понимаете?
Она выразительно смотрела мне в глаза. Пожалуйста, постарайтесь, чтобы больше никого не увольняли. Мне понравилось, что ей не все равно.
— Нет проблем. Все понятно.
— Как там дела? — Она кивнула на дверь. — Как настроение?
— Настроение такое, будто потеряли хорошего товарища.
Эдна вздохнула, и я поняла, что она тяжело переживает происходящее.
Когда я вышла от нее, все толпились около стола Мыши, как пингвины, которые сбиваются в кучу, чтобы удержать тепло, и выжидающе, напряженно на меня глядели — уволили или нет.
— У кого-нибудь есть свободная картонная коробка?
Они испустили дружный печальный стон.
— Я пошутила, но все равно, спасибо за заботу.
Я улыбнулась, и они расслабились, однако, похоже, слегка обиделись. И вдруг я вспомнила кое-что, что сказала мне Эдна, и мне стало не по себе. Я постучала к ней и сразу вошла.
— Эдна, — настойчиво позвала я.
Она подняла голову от бумаг.
— Агусто, он из…
— …Германии, из головного офиса. Не говорите остальным, я не хочу, чтобы они еще больше нервничали.
Меня отпустило.
— Ну конечно. Просто у него нетипичное имя для немца. — Я улыбнулась и хотела уйти.
— Ах вот вы о чем, Люси. А я сразу не поняла. Ну да, он испанец.
И тут мне наконец перестало быть все равно. Я была очень и очень встревожена. Ведь моего испанского хватает лишь на то, чтобы заказать в ресторане коктейль, а в принципе у меня крошечный словарный запас. Но здесь-то об этом никто не знает, они надеются на меня, на то, что я уболтаю Агусто, очарую его и мы сумеем избежать новых увольнений.
И, только сев за стол и увидев стопку писем, я поняла, о чем он меня предупреждал.
Черт бы его побрал с его аналогиями. Жизнь послал мне крученый бросок.