— Боюсь, ты будешь несколько разочарован, — сказала тетя Пол натянуто. Чародеи в большинстве своем — чудаковатые старики с кучей дурных привычек. Я выросла среди них, так что неплохо их знаю. — Она повернулась к дрозду, который, влюбленно распевая, опустился ей на плечо. — Да, — сказала она птице. — Мне это известно.
Гарион подъехал поближе к тетке и прислушался к птичьему гомону. Сперва это был просто шум — милый, но совершенно невразумительный. Потом мало-помалу до него начали доходить обрывки фраз. Птица пела о гнездах, о маленьких пестрых яичках, о восходах, о всепоглощающей радости полета. И вдруг, словно уши у него внезапно открылись, Гарион начал понимать Ласточки пели о полете и пении. Воробьи щебетали о припрятанных семенах. Ястреб, парящий в вышине, выкрикивал одинокий гимн ветру и яростной радости убийства. Гарион в благоговейном страхе вслушивался в мир слов, которыми внезапно наполнился воздух.
Тетя Пол посмотрела на него серьезно.
— Это начало, — сказала она, не входя в объяснения.
Мир, открывшийся Гариону, так его захватил, что он сперва и не заметил двух седовласых старцев, которые стояли под высоким деревом, поджидая отряд. Они были в одинаковых голубых одеяниях, оба с длинными волосами, оба чисто выбриты. Когда Гарион их увидел, ему показалось, что у него двоится в глазах, — такие они оказались одинаковые.
— Белгарат, брат наш, — сказал один, — сколько лет…
— …сколько зим, — закончил другой.
— Белтира, — сказал Белгарат, — Белкира. — Он спешился и обнял близнецов.
— Милая крошка Полгара, — сказал один.
— Долина без тебя… — подхватил другой.
— …опустела, — закончил первый и, обернувшись к брату, похвалил: — Очень поэтично.
— Спасибо, — скромно отвечал тот.
— Это мои братья, Белтира и Белкира, — сообщил Белгарат спутникам, которые уже слезали с коней. — И не старайтесь их различить. Никому этого еще не удавалось.
— Кроме нас, — хором сказали оба чародея.
— Я даже в этом не уверен, — с мягкой улыбкой откликнулся Белгарат. Сознания ваши столь близки, что мысль, начатую одним, додумывает другой.
— Ты всегда все слишком осложняешь, отец, — сказала тетя Пол. — Это Белтира. — Она поцеловала одного благообразного старца. — А это Белкира. — Она поцеловала второго. — Я с детства научилась их различать.
— Полгаре ведомы…
— … все наши тайны. — Близнецы улыбнулись, — А кто…
— … ваши спутники?
— Я думаю, вы их узнаете, — отвечал Белгарат. — Мендореллен, барон Во Мендор.
— Рыцарь-Защитник, — хором сказали близнецы, кланяясь.
— Принц Келдар Драснийский.
— Лучник, — сказали они.
— Бэйрек, граф Трелхеймский.
— Медведь Устрашающий. — Они с опаской взглянули на громадного чирека.
Бэйрек нахмурился, но промолчал.
— Хеттар, сын Чо-Хэга Олгарского.
— Повелитель Коней.
— И Дерник из Сендарии.
— Человек с Двумя Жизнями, — пробормотали они с глубоким уважением. Дерник был озадачен.
— Се'Недра, принцесса Толнедры.
— Королева Мира, — отвечали они с глубоким поклоном.
Се'Недра нервно рассмеялась.
— А это может быть…
— … только Белгарион, — сказали они, сияя от радости. — Избранный. — И близнецы одновременно возложили руки на голову Гариона. — Здрав будь, Белгарион, Верховный Владыка, Первый Во Всем, Надежда Мира.
Гарион, донельзя смущенный этим странным благословением, кое-как кивнул.
— Если эта слащавая идиллия не прекратится, меня стошнит, — объявил новый голос, резкий и трескучий. Говорящий только что вышел из за дерева приземистый старик, очень грязный и исключительно безобразный. Ноги у него были кривые и шишковатые, словно корни старого дуба, плечи — широченные, руки свисали ниже колен. На спине красовался огромный горб, а сморщенная физиономия казалась карикатурой на человеческое лицо. Спутанные седые волосы и борода торчали клочьями, из них виднелись ветки и обрывки листьев. На жутком лице читались отвращение и злоба.
— Белдин, — смиренно сказал Белгарат, — мы не знали наверняка, что ты придешь.
— Я и не пришел бы к тебе, неумеха несчастный, — рявкнул уродец. — Опять ты все испакостил, Белгарат. — Он обернулся к близнецам. — Жрать давайте, коротко приказал он.
— Да, Белдин, — отвечали они и поспешно побежали прочь.
— И не возитесь там весь день, — крикнул он вдогонку.
— Ты сегодня в хорошем настроении, Белдин, — сказал Белгарат без тени иронии. — Что тебя так развеселило?
Отвратительный карлик осклабился, потом коротко, лающе рассмеялся.
— Я видел Белзидара. Он похож на неприбранную кровать. Чтой-то с ним не так, а мне это всегда приятно. — Милый дядя Белдин, — тетя Пол с нежностью обняла грязного уродца. — Я так по тебе скучала.
— И не пытайся очаровать меня, Полгара, — сказал он, хотя глаза его заметно помягчели. — Твоей вины тут не меньше, чем твоего отца. Я думал, ты за ним присмотришь. Как Белзидару удалось заполучить Око нашего повелителя?
— Мы думаем, он использовал дитя, — мрачно отвечал Белгарат. — Око не причинит вреда невинному. Карлик фыркнул.
— Невинных не бывает. Все люди испорчены от рождения. — Он опять посмотрел на тетю Пол. В глазах его читалось одобрение. — Жиреешь, — сказал он грубо. Ляжки у тебя стали, как воловья повозка.
Дерник сжал кулаки и пошел на уродливого коротышку.
Карлик засмеялся и одной рукой ухватил кузнеца за полу рубахи. Безо всякого видимого усилия он поднял Дерника и отбросил на несколько шагов.
— Как бы тебе не пришлось начать свою вторую жизнь немедленно, — сказал он угрожающе.
— Поручи это мне, Дерник, — сказала тетя Пол. — Белдин, — спросила она холодно, — когда ты последний раз мылся?
Карлик пожал плечами.
— Месяца два назад я попал под дождь.