— Слабоватый был дождик. От тебя разит, как от нечищенного хлева.
Белдин широко ухмыльнулся.
— Девочка моя славная. — Он хихикнул. — А я-то боялся, что с годами твой язычок притупился.
И они принялись перебрасываться чудовищными оскорблениями, подобных которым Гарион ни разу в жизни не слышал. Сочные ругательства так и мелькали между ними только что не шипя на лету. Глаза Бэйрека расширились от изумления, Мендореллен то и дело бледнел и вздрагивал. Се'Недра, залившись краской, отбежала в сторону.
Однако чем страшнее были оскорбления, тем шире улыбался ужасный Белдин. Наконец тетя Пол выдала такой зверский эпитет, что Гарион весь съежился, а уродец покатился по траве, сотрясаясь от смеха и молотя землю кулачищами.
— Клянусь богами, мне тебя недоставало, Пол! — задыхаясь, выговорил он. Иди ко мне, поцелуемся.
Она улыбнулась и с нежностью поцеловала грязную щеку.
— Шелудивый пес.
— Корова жирная. — Он, ухмыляясь, сдавил её в объятиях.
— Мне мои ребра еще пригодятся, дядюшка, — сказала она.
— Я еще ни разу не сломал тебе ни одного ребра, детка.
— Хорошо бы и дальше так.
Прибежали близнецы, принесли Белдину большую миску дымящейся похлебки и огромную кружку. Уродец с любопытством посмотрел на миску, потом наклонил её, вылил содержимое на землю и отбросил миску.
— Недостаточно плохо пахнет. — Сев на корточки, он принялся двумя руками запихивать еду в рот, время от времени сплевывая попавшие в неё камешки. Закончив с похлебкой, он поднес к губам кружку, шумно выхлебал и принялся чесать спутанные волосы перепачканными похлебкой руками. — Давайте вернемся к делу, — сказал он.
— Где ты был? — спросил его Белгарат.
— В Ктол Мергосе. Сидел на горе со времен битвы при Во Мимбре, наблюдал за пещерой, куда Белзидар отнес Торака.
— Пятьсот лет? — ахнул Силк. Белдин пожал плечами.
— Около того, — отвечал он безразлично. — Должен был кто-нибудь приглядывать за Обожженным, а у меня не было неотложных дел.
— Ты сказал, что видел Белзидара, — напомнила тетя Пол.
— С месяц назад. Он ворвался в пещеру, будто за ним черти гнались, и выволок Торака наружу. Потом обратился в стервятника и улетел с телом.
— Это, должно быть, произошло сразу после того, как Ктачик настиг его у найсанской границы и отнял Око, — пробормотал Белгарат.
— Не знаю, не знаю. Тут уже вы в ответе, не я. Мое дело было наблюдать за Тораком. Пепел на вас падал?
— Какой пепел? — спросил один из близнецов.
— Когда Белзидар вытащил Торака из пещеры, гора взорвалась — кишки из неё полетели. Полагаю, это как-то связано с силой, которой окружено тело Одноглазого. Когда я уходил, она еще извергалась.
— Мы гадали, из-за чего извержение, — заметила тетя Пол. — По всей Найссе выпало на дюйм пепла.
— Хорошо. Жалко, не больше.
— Видел ли признаки…
— … пробуждения Торака? — спросили близнецы.
— По-человечески говорить не можете? — спросил Белдин.
— Весьма сожалеем…
— … то наша природа.
Уродец с отвращением потряс головою.
— Ладно, что с вас взять? Нет. Торак ни разу не шевельнулся за пятьсот лет. Когда Белзидар его выволакивал, он был весь в плесени.
— Ты последовал за Белзидаром? — спросил Белгарат.
— Ясное дело.
— Куда он отнес Торака?
— Ты когда-нибудь думаешь головой, дурачина? В развалины Ктол Мишрака в Маллории, куда еще. На земле не так уж много мест, способных выдержать вес Торака, и это одно из них. Поскольку Белзидар должен держать Торака вне досягаемости Ктачика с Оком, это — единственное место, куда он мог его отнести. Маллорийские гролимы не признают власти Ктачика, так что Белзидар будет там в безопасности. Ему порядком придется заплатить за их помощь, но Ктачика они в Маллорию не пустят — разве что тот соберет всю мергскую армию и вторгнется туда.
— На это мы и надеемся, — сказал Бэйрек.
— Тебе предсказано быть медведем, а не ослом, — сказал Белдин. — Не рассчитывай на невозможное. Ни Ктачик, ни Белзидар не начнут эту войну сейчас — особенно когда Белгарион шляется по всему миру и грохочет, как землетрясение. — Он ухмыльнулся тете Пол. — Неужели ты не можешь научить его быть чуточку потише? Или твои мозги разжирели, как и твоя задница?
— Повежливее, дядя, — отвечала она. — Мальчик только входит в силу. Мы все сперва бываем немного неуклюжи.
— Некогда ему быть младенцем, Пол. Звезды сыплются в южном Ктол Мергосе, как отравленные тараканы, и мертвые гролимы стонут в могилах от Рэк Ктола до Рэк Хагги. Время не за горами, и он должен быть готов.
— Он будет готов, дядя.
— Может быть, — с кислой миной отвечал уродец.
— Ты возвращаешься в Ктол Мишрак? — спросил Белгарат.
— Нет. Повелитель велел мне оставаться здесь. У нас с близнецами куча дел и совсем мало времени.
— Он говорил…
— …также и с нами.
— Замолчите! — рявкнул Белдин. Он повернулся к Белгарату. — А ты теперь идешь в Рэк Ктол?
— Еще нет. Мы должны прежде побывать на Пролге. Мне надо побеседовать с Горимом и пополнить наш отряд еще одним членом.
— Я заметил, что с вами еще не все. Как насчет последней?
Белгарат развел руками.
— Это-то меня и тревожит. Я не нашел никаких её следов — а искал три тысячи лет.
— Ты слишком много времени искал по питейным заведениям.
— Знаешь, дядя, я тоже это заметила, — мило улыбаясь, сказала тетя Пол.
— Куда мы поедем после Пролги? — спросил Бэйрек.
— Думаю, в Рэк Ктол, — мрачно отвечал Белгарат. — Мы должны отобрать у Ктачика Око, и я уже давно намереваюсь всерьез побеседовать с этим мергским колдуном.