Ему хватило одного взгляда на их склоненные головы, чтобы сделать свои собственные выводы. Он наорал на жену и взашей прогнал библиотекаря. Его глаза сверкали тигриной яростью, и с тех пор человек, которого она так любила, превратился в холодного деспота.

Джейн судорожно вздохнула и попыталась расслабиться. Вдох-выдох, вдох-выдох.

— В свое время мы отпускали своих соколов. Когда наступало лето, — проговорил Тарик.

Да, птицы были счастливее Джейн. Ее он так и не отпустил. Держал на длинной привязи.

— А где же Нура? — вдруг встревожилась Джейн. — Она улетела уже давно и все не возвращается.

— Надо подождать. У сокольничего должно быть огромное терпение.

Ее сердце перевернулось. Кто кого дрессирует?

— Хочешь сказать, ты ей действительно доверяешь? — спросила Джейн.

— Да. Кстати, если хочешь есть, в машине полно еды.

Джейн прошла к внедорожнику и стала рыться в съестных запасах. Обнаружив шоколад, она передала одну плитку Тарику. Он сорвал фольгу и принялся жевать.

— Откуда тебе известно, что Нура еще здесь? — поинтересовалась Джейн, вгрызаясь в шоколад и вглядываясь в бескрайнее пустое небо.

— Вот, — Тарик направил антенну в пустое небо, и зазвучал сигнал. — Она тут. Прямо над нами. Наблюдает за каждым нашим движением.

— Замечательно, — пробормотала Джейн. Пару минут спустя Тарик оживился:

— Смотри, охота начинается.

Джейн заметила, как в мгновение ока изменилось его поведение. Он тут же превратился в охотника.

— Видишь? — Тарик указал на маленькую точку, приближающуюся к ним. — Это любимая добыча Нуры. Покрупнее голубя будет. Идем.

Он положил руку ей на плечо. От этого движения у Джейн зашлось сердце. Вдох-выдох, вдох-выдох. Расслабиться.

— Чего ты ждешь? Идем!

С быстротой молнии птица летела вниз.

— Надеюсь, с ней все в порядке? — разволновалась Джейн.

— Нура — настоящий боец, идем!

Тарик вскочил во внедорожник, Джейн — за ним.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Они ехали очень долго, прежде чем нашли Нуру.

— Она наверняка уже выбилась из сил, — тревожно проговорила Джейн.

— Нура способна летать больше часа. Сейчас она пользуется своим преимуществом перед добычей, — объяснил Тарик. — Видишь, как она летает над дрофой и сбивает ее своими крыльями? Она отлично умеет охотиться.

Как раз в этот момент Нура сложила крылья и спикировала на добычу. Тарик затормозил, и оба выпрыгнули из машины.

Тарик пошел вперед, ведя с собой жену. Когда Нура сбила добычу, Джейн отвернулась, и Тарик обнял ее за плечи.

Через минуту дрофа уже лежала на земле, а Нура парила над ней.

— Она ждет только моего сигнала, чтобы растерзать ее.

Медленно поглаживая Джейн по спине, Тарик коротко свистнул, и птица принялась за трапезу.

Чувствуя, как мурашки пробегают у нее по коже, Джейн закусила губу, стараясь не растаять от его ласки. Легкие прикосновения пальцев были самым настоящим мучением.

— Нура не станет есть без моей команды, — объяснил Тарик. — Будь я обычным кочевником, дрофа была бы не единственной добычей Нуры, я бы послал ее охотиться и дальше.

Джейн считала это дикостью. Она невидящим взглядом смотрела на птицу. Пустыня не прощает. И мужчина, стоявший рядом с ней, был таким же жестоким. И все же… все же она любила его всем своим сердцем. И он любил ее… когда-то. Пока старый шейх не разбил их счастье.

Закончив свой кровавый пир, сокол взлетел ввысь, а затем снова опустился на руку хозяина, довольно заклокотав.

— Радуешься, да? — обратился к птице Тарик, и та склонила голову набок, словно бы в знак благодарности. Тарик полил из бутыли водой на голову Нуры, и она прикрыла глаза. Джейн поняла, что ей понравился этот душ. — Она разгорячилась от погони, ей жарко, — нежно проворковал Тарик. Хотела бы Джейн, чтобы он и с ней так разговаривал. — Ну, теперь она спокойно будет сидеть у себя на насесте.

— Как покорная, хорошо выученная ручная самка, — с горечью сказала Джейн.

Взгляд, обращенный к ней, совершенно ничего не выражал.

— Нуру можно выдрессировать. Но никогда не приручить. Да я и сам бы этого не хотел.

Джейн посмотрела в темные глаза дикой птицы, ощущая какую-то странную связь с ней. В чем-то они были очень похожи. Пустыня сплотила их троих: ее, птицу и Тарика, с удивлением поняла она и взглянула на мужа.

Почему она никогда не замечала в нем такой черты, как независимость? А если и замечала, то не оценила? Как могла она принять его когда-то за простого лондонского студента или обычного клерка? Несмотря на то что Тарик изучал науку финансов и работал в лондонском банке, уже тогда были налицо все признаки этой самой независимости. А потом, когда Джейн узнала, кто он такой, то почему решила, что сможет его приручить?

Точно так же и Тарик ошибался на ее счет. Он не понимал, что ей было нужно от жизни — крепкая семья и простое счастье с любимым человеком. И возможность такого счастья была навсегда разрушена.

Спустя час они уже прощались с Раитом, Матрой и остальными жителями лагеря. Сидя в машине, Тарик ощущал едва различимый запах, исходивший от волос Джейн. Тот самый шампунь, который он передал ей за занавеску прошлым вечером. Образы, возникшие тогда в его голове, не оставляли его в покое и сейчас. Непрошеные и совершенно ненужные ему образы.

Джейн ненавидит пустыню, и нельзя об этом забывать. Она считает его настоящим дикарем и не любит соколиную охоту. Очень странно, что у него вдруг возникло неожиданное чувство связи с ней, с этой женщиной. И что самое странное — это произошло тут, в пустыне.

Так быть не должно. Он этого не допустит.

— Куда ведут эти следы? — голос Джейн нарушил нарастающее напряжение тишины.

Тарик проследил за взмахом ее руки, указывающей на песчаную пустыню, по которой проходила тропка, ответвление от главной дороги.

— Большинство таких тропок ведут к лагерям пастухов, — пояснил Тарик. — Они обеспечивают доступ к провизии и корму для стада.

— Стада? — переспросила, не веря своим ушам, Джейн. — Трудно поверить, что в этой пустыне что-то может выжить.

В нем начал подниматься гнев.

— Ты ничего не понимаешь. Многие считают пустыню прекрасной. А условия тут вполне приемлемые — для некоторых видов животных.

— Ну, зря ты считаешь, что я так не люблю пустыню, — смутилась Джейн. — После вчерашней стоянки я изменила свое мнение. И подумала, что, возможно, просто не понимаю этого мира.

— Но это мой мир, — сухо заметил Тарик. Джейн отвернулась и стала смотреть в окно.