Прибыв на постоялый двор, тётя Пол потребовала не скромную спальню, а целую анфиладу комнат.
– Казначей заплатит вам, – заявила она содержателю постоялого двора, показывая на господина Волка. – Лошади с багажом задержались в пути, так что остальные слуги прибудут позже. Немедленно найдите мне портниху и горничную!
Шевелитесь!
И, повернувшись, величественно поплыла по высокой лестнице, ведущей в её комнаты, в сопровождении угодливо кланяющегося слуги.
– Суровая женщина герцогиня, не так ли? – отважился спросить хозяин.
– Вы правы, – согласился Волк. – Я давно понял, что мудрее всего нам исполнять все её желания и никогда не противоречить.
– Буду следовать всем вашим указаниям, – заверил хозяин. – Моя младшая дочь – девочка услужливая. Приставлю её горничной к её светлости.
– Благодарю, приятель, – вмешался Силк. – Наша госпожа приходит в дурное расположение духа, если ей не угодить, а больше всех страдаем именно мы.
Они поднялись в снятые тётей Пол комнаты и оказались в большой, богато обставленной гостиной, роскошнее которой Гарион в жизни не видел. Искусно вытканные гобелены со сложными рисунками, вплетёнными в ткань, закрывали стены.
Множество свечей, не чадящих, сальных, а из настоящего воска, стояли в подсвечниках и массивном канделябре на полированном столе. Яркий огонь весело полыхал в очаге, на полу лежал большой красивый ковёр.
Перед камином, протянув к огню руки, стояла тётя Пол.
– Разве это не лучше жалкого портового постоялого двора, где разит рыбой и потом? – спросила она.
– Если герцогиня Эратская простит мои слова, – ехидно начал Волк, – вряд ли таким способом можно избежать любопытных взглядов окружающих, а на деньги, потраченные здесь, можно прокормить целый легион в течение недели!
– Хорошо бы приступ старческого слабоумия ещё не усугублялся и твоей жадностью, – фыркнула она. – Никто не принимает всерьёз избалованную аристократку, а твои фургоны не помешали этому мерзкому Бриллу найти нас. По крайней мере, здесь спать удобнее, чем на мёрзлой земле, и можно передвигаться с большой скоростью.
– Надеюсь, – проворчал Волк, – мы не пожалеем, что послушались тебя.
– Хватит ныть, старик!
– Делай как хочешь, Пол, – вздохнул он.
– Как нам следует себя вести, мистрис Пол? – нерешительно спросил Дерник, явно смущённый столь величественными манерами. – Я совсем незнаком с привычками аристократов.
– Всё очень просто, Дерник, – ответила она, смерив взглядом кузнеца, вглядываясь в ничем не примечательное открытое лицо и мускулистые плечи. – Думаю, ты не против стать старшим конюхом герцогини Эратской и управляющим всеми конюшнями?
Дерник неловко усмехнулся:
– Пышные титулы для работы, которую я выполнял всю жизнь. Конечно, все эти обязанности мне привычны, но вот красивые слова…
– Ты прекрасно справишься, дружище Дерник, – заверил Силк. – Твоё честное лицо вызывает доверие у любого человека, что бы ты ему ни наплёл. Имей я такую физиономию, смог бы полмира ограбить И, повернувшись к тёте Пол, спросил:
– А какую роль придётся играть мне, госпожа?
– Будешь стряпчим. Эта должность всегда достаётся ворам, так что она тебе подходит. Силк отвесил иронический поклон.
– А я? – вмешался Бэйрек, широко улыбаясь.
– Оруженосец. Сомневаюсь, чтобы кто-то принял тебя за учителя танцев.
Держись с грозным видом поблизости, больше ничего не требуется.
– Ты забыла меня, тётя Пол. Кем буду я?
– Можешь стать моим пажом.
– Что делают пажи?
– Будешь бегать по моим поручениям.
– Но я и так всегда делал это и без должности пажа.
– Не груби! Будешь также открывать дверь, объявлять имена посетителей и ещё петь, когда на меня найдёт меланхолическое настроение.
– Петь? – неверяще переспросил Гарион. – Я?!
– Пение входит в обязанности пажа.
– Но ты не заставишь меня делать это, тётя Пол?
– Ваша светлость, – поправила она.
– Вряд ли тебе понравится, – предостерёг он, – голос у меня не очень-то хорош.
– Думаю, ты прекрасно справишься, дорогой, – заверила она.
– Что касается меня, принимаю должность казначея, – добавил Волк.
– Главного эконома, – поправила она, – управляющего имениями и хранителя финансов.
– Почему-то я так и понял.
В дверь нерешительно постучали.
– Посмотри, кто это, Гарион, – приказала тётя Пол.
На пороге стояла девушка со светло-каштановыми волосами, в скромном платье, накрахмаленном фартуке и такой же наколке. Очень большие карие глаза робко взирали на мальчика.
– Да? – спросил он.
– Меня послали прислуживать герцогине, – тихо ответила она.
– Горничная пришла, ваша светлость, – объявил Гарион.
– Превосходно! Заходи, дитя моё. Девушка вошла в комнаты.
– Очень миленькое личико! – заметила тётя Пол.
– Спасибо, моя госпожа, – краснея и низко приседая, пролепетала девушка – Как тебя зовут?
– Донья, госпожа.
– Красивое имя. Ну, теперь о делах. Есть ли здесь ванна?
***
На следующее утро всё ещё шёл снег, дома и улицы совсем утонули в сугробах – Думаю, мы уже близки к цели, – заметил Волк, вглядываясь в белую пелену через волнистое стекло окошка гостиной.
– Вряд ли тот, кого мы ищем, задержится в Камааре, – возразил Силк.
– Совершенно верно, но, как только мы найдём след, проволочек больше не будет. Пойдём в город, проверим, прав ли я.
После их ухода Гарион немного поболтал с Доньей, по всей видимости его ровесницей. Хотя она была не так красива, как Забретт, мальчика неодолимо влекли эти огромные карие глаза и ласковый голос. Всё шло хорошо, пока не прибыла портниха и Донью срочно не потребовали в комнату, где герцогиня Эратская примеряла новые платья.