Встреча состоялась в начале весны, и Теодорих тотчас отметил мысленно, сколь сильно сдал король Тюрингии со дня памятной охоты в Реймсе. Герменфред стал совершенно седым, его некогда светлые, пшеничного цвета волосы утратили блеск и приобрели неопределенный тусклый оттенок, вокруг рта пролегли глубокие морщины. Вдобавок его постоянно мучил кашель – как следствие сильной простуды, подхваченной во время боевых действий против брата минувшей зимой.
Теодорих встретил гостя-просителя подчеркнуто холодно, и это возымело на Герменфреда должное действие.
– Я снова нахожусь в затруднительном положении, – признался, с трудом справляясь с кашлем, король Тюрингии. – Мое королевство еще не успело оправиться от недавней войны с родным братом, как его границы были снова нарушены. На сей раз – выродком-бастардом Бадерихом!
У Теодориха неприятно засосало под ложечкой. Невольно в памяти всплыл Суассон, где его тоже называли когда-то «бастардом»… Усилием воли подавив горечь воспоминаний о прошлом, он сухо произнес:
– Сочувствую, Герменфред. Однако со дня нашей последней встречи мое королевство еще более расширилось и требует теперь усиленной охраны границ, особенно со стороны саксов и вестготов.
Герменфред побелел как полотно.
– Ты отказываешь мне, Теодорих? Но ведь еще совсем недавно ты называл меня братом!..
Теодорих молча развел руками, и король Тюрингии окончательно сник.
– Хорошо… – еле слышно проговорил он, наконец, сквозь непреходящий кашель. – Военная добыча, насколько я понимаю, на сей раз тебя вряд ли устроит… Что ж… Если ты все-таки согласишься оказать мне помощь… я готов отказаться от Фрейбурга… в твою пользу. В конце концов, королева Базина была не только первой женой моего отца, но и твоей родной бабкой…
Теодорих мысленно возликовал: его терпение было вознаграждено! Выдержав должную паузу, он размеренно произнес:
– Пожалуй, на этих условиях я помогу тебе, Герменфред. Но после составления письменного договора и скрепления его нашими с тобой печатями…
Объединенные франкско-германские силы успешно продвинулись по всей северной Тюрингии и отбросили войско Бадериха за реку Везер. Окрыленный победой Герменфред решил, что силам брата нанесен непоправимый урон и поспешил вернуться в столицу своего королевства Бёблинген.
Короли-союзники встретились в специальном шатре для переговоров, дабы обменяться мнениями по поводу военных действий.
– Думаю, надо отдать приказ строить плоты для переправы на противоположный берег Везера. Объединенные силы намного превосходят дружину Бадериха, так что ему не устоять перед нашим напором, – сказал Теодорих.
Вместо ответа Герменфред распорядился:
– Подайте вина! – Когда вино принесли, он сделал глоток и с видом знатока произнес: – Нет, мозельское не сравнить с бургундским. Это вино кисловато… Что же касается переправы, то я не вижу смысла тратить на нее силы и время. Бадериху и без того нанесен серьезный урон. Вряд ли он скоро соберется с силами…
– Потому-то и надо добить его! – воскликнул Теодорих.
– Я против, – коротко ответил Герменфред. – Воины устали, им нужна передышка. Приближаются зимние холода, а морозы на территории Тюрингии, заметь, более жестокие, нежели в Реймсе.
– Тем более ситуация складывается нам на руку! Везер покроется льдом, и мы сможем переправиться на другой берег фактически посуху.
– Ты не учитываешь, что до того момента пройдет не менее месяца, а за это время у нас весь провиант закончится. Наши воины отправятся грабить соседние деревни и города, а я не хочу остаться потом правителем разоренной и выжженной земли.
– Но если мы отпустим Бадериха в Полабию, он через год-другой вновь вернется сюда. Уже с наемной дружиной!
– Наемникам надо платить, – скептически усмехнулся Герменфред, – а Бадерих, я уверен, не в состоянии нанять ни славян, ни остготов, ни саксов.
Теодорих понял, что переубедить союзника ему не удастся. «Что ж, придет время, и ты снова явишься ко мне с просьбой о помощи. Только вряд ли уже ее получишь», – подумал он не без злорадства.
Герменфред меж тем вынес вердикт:
– Предлагаю разделить добычу поровну, согласно нашему договору, подписанному в Меце, и на том завершить поход.
– Что ж, будь по-твоему. Только не забудь о Фрейбурге. Я намерен оставить в городе свой гарнизон.
По лицу Герменфреда пробежала нервная дрожь – очень уж не хотелось отдавать франкам Фрейбург! – но возражать он не стал.
– Да, Фрейбург твой. Поступим согласно договору…
…Короли-союзники собрались в шатре для переговоров в последний раз. Теодорих и Герменфред восседали друг против друга в походных креслах, окруженные каждый своими букелариями.
Король Австразии взирал на сына Бизина I, мысленно потешаясь над ним: «Ничего странного, что королева Базина Тюрингская в свое время предпочла моего деда… Видимо, нерешительность и неумение доводить дело до конца – у тюрингов в крови. Они даже меж собой разобраться не могут без посторонней помощи…»
Герменфельд же, довольный и гордый собой, размышлял иначе: «Неужели этот волосатый франк думает, что получит хоть пядь моих земель? Если он – внук изменницы Базины, это отнюдь не дает ему никаких прав на притязания. А все мои ему обещания – пустое… Получив причитающуюся ему добычу, франк благополучно отбудет со своей дружиной в Реймс, а я, не теряя времени, укреплю границы вокруг Фрейбурга… Так что ничего он в итоге не получит…»
С такими мыслями короли Австразии и Тюрингии и приступили к разделу военной добычи. После длительных споров они достигли все же взаимовыгодного согласия, и дружина Теодориха – с нескончаемой вереницей груженных трофеями повозок – направилась к австразийско-тюрингской границе. Сам же Теодорих, со свитой из ближайшего окружения и отрядом из двухсот человек, принял приглашение Герменфреда посетить Бёблинген, где гостям были обещаны всяческие почести и пир в честь одержанной победы.
Прибыв в город, Теодорих не без удовольствия отметил, что столица союзника сильно проигрывает его Реймсу. Высокие деревянные стены Бёблингема, более напоминающие частокол, были не чета реймским, выложенным мелкой римской кладкой, славящейся особенной прочностью. Да и городские ворота не имели здесь сложных римских механизмов, как у франков. Впрочем, ворота Реймса вообще были обшиты несколькими слоями кованого железа, что делало их сверхпрочными даже для ударов таранов-бефроев.
От цепкого взора Теодориха не ускользнуло ничего: кто знает, как сложатся его отношения с королем Тюрингии в будущем? Что, если нынешний союзник станет через какое-то время заклятым врагом?..
* * *
Замок короля Тюрингии состоял из трех башен, построенных из дерева в сочетании с грубо обработанным камнем и соединенных между собой крытыми галереями. Теодорих поймал себя на мысли, что Бёблинген с его кривыми улочками и тесно лепившимися друг к другу домами производит крайне удручающее впечатление. В голове невольно промелькнуло: «Все-таки не зря тюрингов называют варварами и дикарями… Разве это столица?! Да любой город в самом отдаленном бенефиции моего королевства производит куда более благоприятное впечатление! А как, интересно, выглядят здешние женщины? Наверное, столь же грубы и невоспитаны, как их мужчины. Вряд ли я увижу на пиру хотя бы одну, достойную моего внимания…»