– Этого я не знаю, – вновь развел руками начальник гарнизона. – Я – воин и не привык задавать лишних вопросов. Моё дело – получать приказы и исполнять их. И если Верховный жрец Элефантины объявил Тутмоса земным воплощением Гора, я не собираюсь подвергать его слова сомнению.
– Что ж… На завтра по желанию эрпатора у нас назначен армейский смотр, – подытожил беседу Мермос, – и, думаю, моим воинам и наёмникам будет полезно узнать, что их новый главнокомандующий – живое воплощение бога Гора.
Первое столкновение с восставшими нубийцами произошло на подступах к третьим порогам Великой реки, что недалеко от Куббана, и дружной мощной атакой египтяне быстро рассеяли ряды неприятеля. Благо сражавшийся на колеснице в Золотом доспехе Гора предводитель привел их в неописуемый восторг и вселил уверенность в победе. К тому же ещё перед началом сражения эрпатор, дабы укрепить боевой дух вверенной ему армии, произнес перед воинами весьма проникновенную речь, в которой не забыл упомянуть и о своей новой ипостаси – о причислении к живому воплощению на земле Бога света.
По результатам первого боевого столкновения египтяне понесли потери совсем незначительные, мятежники же потеряли тысячу человек пленными и триста – убитыми. Окрыленный успехом, эрпатор тотчас распорядился воздвигнуть в районе вторых порогов Нила триумфальную стелу с победной реляцией в честь сего знаменательного события.
Не остановившись на достигнутом, египтяне, под предводительством Тутмоса, Нахмином и Мермосом, продолжили продвижение на юг – к сердцу Нубии. По пути следования военачальники рассылали небольшие отряды для подчинения окрестных селений, а на излучине Голубого Нила и Амбары, в Напате, египтянам удалось даже захватить в качестве трофея огромное количество золота. Спустя месяц войско эрпатора достигло южной оконечности Нубии – далее простирались дикие земли Унешека и высоты Шуа, куда доселе ещё не ступала нога ни одного египетского воина.[95]
* * *
Тутмос крепко спал в походном шатре. В некотором отдалении от его скромного ложа прямо на расстеленных на земле шкурах сладко почивали несколько слуг и молодая нубийка, призванная удовлетворять плотские желания эрпатора.
Неожиданно Тутмос почувствовал сквозь сон лёгкое дуновение ветра, а вслед за ним – осторожное прикосновение к плечу чьей-то руки. Решив, что его осмелилась побеспокоить наложница, возжелавшая вдруг любовных утех в столь неподходящее время, он, недовольно промычав и не открывая глаз, перевернулся на другой бок, ибо имел намерение как следует выспаться перед очередным тяжёлым днем. Однако в тот же момент ощутил повторное прикосновение – на сей раз более требовательное и настойчивое.
Поскольку на поведение наложницы это было не похоже, эрпатор, успевший получить в нубийском походе должную боевую закалку, среагировал мгновенно: молниеносно вскочив с ложа, он, подобно дикому зверю, бросился на предполагаемого противника с мечом, который всегда держал поблизости. Увы, но его тотчас приняли чьи-то более сильные руки, после чего он услышал отчетливо прозвучавший в ночной тишине шепот:
– Если хочешь постичь тайну Ковчега, доверься мне…
При упоминании заветного слова эрпатор невольно расслабился и теперь силился рассмотреть в кромешной темноте таинственного ночного визитера. Убедившись в бесплодности своих усилий, строго осведомился:
– Кто ты? И почему я должен доверять тебе?!
– Тише – разбудишь прислугу!.. Идём…
Влекомый незнакомцем, Тутмос вышел из шатра и в скудном свете луны разглядел, что все его телохранители беспробудно спят. Перед ним же стоял человек, облаченный в длинный плащ с глубоко надвинутым на лицо капюшоном.
– Я повторяю свой вопрос: кто ты? Как пробрался в лагерь и с какой целью? – угрожающе вскинулся на него эрпатор.
В ответ незнакомец снял капюшон, и Тутмос увидел лицо пожилого, но телом крепкого ещё мужчины.
– Меня зовут Семерхет, – представился ночной гость. – Я – жрец храма Птаха, что находится в горах Шуа. И пришел сюда не для того, чтобы убить тебя, эрпатор. Если бы я хотел это сделать, то, поверь, ты давно уже был бы мертв. Нет, я пришел к тебе с совершенно иной целью…
– И какою же? – нетерпеливо перебил Тутмос, крайне раздосадованный в душе несвоевременным пробуждением и небрежным отношением к своим обязанностям телохранителей.
– Передать тебе… Ковчег.
– Откуда тебе известно, что я… – от захлестнувшего вдруг чувства волнения голос эрпатора предательски дрогнул.
– О том, что ты – земное воплощение Гора, известно уже всей Нубии. Я давно наблюдаю за тобой – с того самого дня, как твое войско вошло в Напату.
– Вот, видимо, почему последнее время меня не покидало ощущение, будто бы за мной постоянно наблюдает чьё-то око, – усмехнулся Тутмос.
– Спорить не буду: возможно, это было именно моё око. А может, и око кого-нибудь из богов… – миролюбиво произнес Семерхет, после чего неожиданно спросил: – Эрпатор, а ты вовсе не снимаешь Золотой доспех? Даже спишь в нём?
Тутмос машинально вскинул руки к груди, словно пытаясь оградить безупречно отшлифованные драгоценные камни от взгляда чужака.
– А почему тебя это интересует, Семерхет? – настороженно задал он встречный вопрос. – Если ты вознамерился завладеть Золотым доспехом…
Жрец остановил его тираду успокаивающим жестом.
– Я не причиню тебе никакого вреда, эрпатор, можешь мне верить, – сказал он. – Просто хотел узнать, ощущаешь ты нагрудник на своем теле или нет.
– Нет. Он настолько невесом, что, кажется, просто слился с моим телом…
Удовлетворенно кивнув, жрец неожиданно попросил:
– Позволь мне ещё раз прикоснуться к нему, эрпатор.
Тутмос воззрился на него с недоумением:
– Ещё раз?! Ты хочешь сказать, что уже держал когда-то в руках Золотой доспех?
Семерхет улыбнулся:
– Конечно. Буквально несколько мгновений назад, в шатре, когда ты пытался совладать со мной. Так ты позволишь? – Он откинул полы плаща: – Смотри, я не вооружен. Повторяю: тебе не стоит опасаться меня, эрпатор…
Тутмос отчего-то и впрямь успокоился: волнение и страх разом покинули его. Он решительно приблизился к жрецу, и тот осторожно прикоснулся к доспеху.
– Безусловно, это божественный металл, – со знанием дела уверенно произнёс Семерхет.
– Почему ты так считаешь?
– Я не считаю – я знаю. Не забывай, что я служу в храме Птаха, где хранится не только Ковчег, но и…
Эрпатор невольно подался вперед:
– Что ещё?!
– Прошу тебя, говори тише, эрпатор! – укоризненно произнес жрец. И пояснил: – Мои способности, увы, далеко не безграничны, так что телохранители могут в любой момент проснуться. Лучше идем со мной, если хочешь постичь тайны богов. – Заметив, что Тутмос колеблется, он поспешил добавить: – Ты вернешься назад к рассвету, когда все ещё будут спать. До храма – рукой подать, просто непосвященному не дано отыскать его в горах.