Но такие сборища студентов в доме Берсеньевых были нечастыми. Компания молодых людей всё же предпочитала более шумное и веселое времяпрепровождение.
Аграфена Ивановна, понимая, что сыночек её не спешит заниматься делом и искать службу, решила женить его. Да и кандидатура приличная имелась: дочка купца третьей гильдии Дарья Потапова, дом которых располагался на пересечении Садового кольца и Каретного ряда.
Отец полнотелой девицы имел торговую лавку и успешно продавал конскую упряжь и сёдла. Но вот незадача: Дарья не выдалась ни красотой, ни умом, правда, хозяйственная была – не отнять. Потому купец Потапов и давал за дочерью приличное приданое: дом каменный у Петровских ворот, да денег пять тысяч рублей.
Ушлая Аграфена Ивановна во чтобы то ни стало решила свести Дмитрия с купеческой дочерью. Но великовозрастное чадо всячески противилось, чем расстраивало матушку, ибо та уже видела Митеньку полноправным хозяином в доме около Петровских ворот, что само по себе считалось у мещан весьма престижным.
В общем, жениться Дмитрий не желал и потому вспомнил о своём дяде по линии отца, Иване Петровиче Берсеньеве, купце второй гильдии, который продавал кондитерские изделия по всей Ярославской губернии и даже самому графу Николаю Яковлевичу Шаховскому.
Молодой человек трезво рассудил: уж лучше дядьке родному помогать, нежели на толстой девице жениться, хоть и с приличным приданым.
Аграфена Ивановна повздыхала, но делать нечего: отписала своему деверю[4] письмо в Ярославль с просьбой пристроить Митеньку на приличное место, не забыв при этом упомянуть, что он красив и статен, умён и наукам мудрёным обучен.
Письмо в Ярославль Берсеньевы отправили, но вот ответа от родственничка всё не приходило… Видать, не спешил он пристроить племянника на хлебное место.
* * *
Однажды друзья Дмитрия Берсеньева, сытно отобедав и томимые скукой, размышляли, как бы скоротать время. Сергей Калитин, душа и заводила компании, весьма обеспеченный молодой человек, неожиданно предложил:
– Друзья, а не отправиться ли нам в салон мадам Либуш?!
– Мадам Либуш? – удивились студенты. – Она что, иностранка?
Сергей Калитин приосанился, предвкушая, как он поведает компании историю сей таинственной дамы.
– Да, да… Сильвии Либуш! – повторил он, смакуя имя дамы. – Сильвия Либуш – иностранка, точное происхождение её неизвестно. Кто говорит, что она из Венгрии, судя по имени, а кто – из Трансильвании[5]. Один приятель, не буду называть его имени, рассказывал, что некий блистательный офицер соблазнил юную Сильвию. Привёз в бедняжку в Москву и беспардонно бросил. Девушка осталась одна в незнакомом городе, без денег и связей. Некто купец Глымов подобрал её, не устояв перед красотой юной трогательной прелестницы, и сделал своей содержанкой.
…Действительно, Сильвия долго жила под крылом своего покровителя, который ни в чём ей не отказывал, пока тот скоропостижно не умер. Но Сильвия была уже научена горьким опытом. Скопив приличную сумму денег, она теперь вполне могла себя обеспечить. Да и за время своего содержания она обзавелась полезными знакомствами. Доподлинно известно, что госпожа Либуш подзаняла ещё денег и, пользуясь благосклонностью самого полковника жандармского корпуса, что на Воздвиженке, Павла Христофоровича Эйлера, который также был пленен её женскими чарами, благополучно заручилась поддержкой и открыла салон определённого характера. Говорят, полковник Эйлер частенько захаживает к госпоже Либуш, та из чувства благодарности лично принимает его в отдельном кабинете.
Дела мадам Либуш шли весьма успешно, и салон, открытый ею два года назад, пользовался огромной популярностью. Она якобы расплатилась с долгами и, как женщина рачительная, приумножала свой скромный капитал.
– Из всего вышесказанного, дорогие друзья, можно сделать вывод: жизнь госпожи Либуш окутана тайной, – продолжил свой рассказ Калитин. – Вряд ли кто узнаёт правду об её истинном происхождении и том мерзавце, бросившем её много лет назад. Но… Я знаю наверняка: её салон – прекрасное заведение, где можно развлечься с очаровательными девочками, выпить вина и раскинуть партию в карты. Поверьте, друзья, я был там не далее, как… три дня назад. А что касается девочек, – Сергей смачно причмокнул, – это нечто потрясающее. Все молоденькие, стройные, а ножки!!!
Компания молодых повес пришла в неописуемое волнение, не на шутку возбудилась от воображаемых прекрасных дамских ножек…
Дмитрий сглотнул: боже, как ему хотелось в салон мадам Либуш! Кто бы знал! Но для этого увеселения нужны деньги, и приличные. Мало того, хотелось выпить вина и сыграть партию в карты, и кто знает, может, остаться в выигрыше?! Естество брало своё – Дмитрий желал сполна насладиться стройными ножками, облачёнными в дорогие шёлковые чулки. Случайные связи с раскрашенными девицами в недорогих номерах пресытили его уже до отвращения.
Неожиданно у него в голове зародился дерзкий план.
– Скажи, Сергей, а где находится сие заведение?
Калитин с чувством явного превосходства смерил Берсеньева взглядом.
– Неужто ты присоединиться к нам желаешь?
– Желаю! – уверенно подтвердил Дмитрий.
– Что ж, найти его несложно: на Большой Молчановке, двухэтажный бежевый дом…
– Я присоединюсь к вам позже, – пообещал Берсеньев и покинул ресторан, направившись домой.
Калитин пожал плечами. Хоть и слыл он человеком незлобным, но всё же не упустил возможности съязвить:
– Заказывает дешёвые обеды, а к мадам Либуш собрался…
Друзья пропустили сие замечание мимо ушей, поглощённые предстоящим визитом на Большую Молчановку.
* * *
Сильвия пробудилась в своих покоях, сладостно потянулась и смачно зевнула… В памяти невольно всплыли события минувшей ночи.
Она невольно пошарила рукой по соседней подушке, но, увы, своего фаворита Николая Жукова не обнаружила.
– Ну вот, и этот постоянно сбегает засветло. Что за манера?.. – недовольно проворчала женщина.
Сильвия резко поднялась и села на кровати, бегло оглядела комнату… Всё оставалось на своих местах: и початая бутылка вина с двумя бокалами, вазочка с конфетами; с комода на хозяйку взирали фарфоровые ангелочки и пастушки с козочками. Но цепкий глаз Сильвии уловил, что нижний ящик комода слегка приоткрыт.
Женщина охнула, дрожь пробежала по её ещё молодому и желанному телу. Она накинула пеньюар и, подавляя страх, приблизилась к комоду, опустилась на колени и открыла нижний ящик.
Перед ней лежала деревянная шкатулочка, та самая, которая когда-то принадлежала покойной матушке. Сильвия дрожащими руками приоткрыла её…
– Слава богу! Всё на месте… Неужели Николай открывал комод? Но зачем? Я в разговоре и словом не обмолвилась о том, что я… – мысли Сильвии прервались. Она пыталась лихорадочно вспомнить разговор, произошедший намедни вечером.