Перегнувшись через перила, Сварог всмотрелся.
Облегченно выругался – ничего непоправимого не произошло. Пожалуй, даже не придется звать лакеев. Окончательно свернувшийся в трубочку лист застрял в верхушках колючего кустарника ярдах в пяти пониже основания балкона. Склон не настолько крутой, чтобы на нем нельзя было удержаться. А Сварог еще не ощущал в себе ни малейших признаков дряхлости. Это будет нетрудно – перелезть через перила, спрыгнуть на землю, пробраться по откосу к кустам, забрать документ и вернуться назад тем же путем. Трудов на пару минут. Конечно, если подумать, не королевское это дело – сигать через перила и самолично выпутывать документ из колючих веток, но если позвать лакеев и поставить перед ними задачу, все, как обычно в таких случаях, затянется на час, не меньше. Сбегают за старшим по чину, соберут изрядную толпу, советчиков набьется больше, чем исполнителей, суетиться будут без нужды черт-те сколько, дабы проявить нешуточное усердие перед лицом короля. Научены горьким опытом, да-с. Проще самому.
Он перемахнул через перила, без труда удержал равновесие на пологом откосе, осторожно ставя ноги, сделал несколько шагов влево, следя и за тем, чтобы не оступиться, и за тем, чтобы не напороться на пучки коротких колючек. Обернув руку носовым платком, примерился и без всякого труда завладел документом. Сунул его в широкий боковой карман камзола. Поднял голову, прикидывая, как будет взбираться назад.
И оторопело замер.
Над головой у него красовались два балкона. Тот, что слева, – знакомый и привычный, с него Сварог только что спрыгнул. Но, оказывается, справа к нему примыкал еще один, второй, гораздо уже, но похожий, как близнец, – те же перила из темно-серого камня, те же фигурки филинов по углам. Разделявшая их сплошная каменная стена выдавалась за балюстраду, так что Сварог до того и не подозревал о существовании второго балкона.
Вот так фокус! Выходило, что его кабинет – вовсе не угловое помещение в этой части здания. Угловое как раз то, к коему присобачен второй балкон. Никаких сомнений в том, что за балконом и в самом деле есть комната – видно закрытую дверь, высокое окно. Стоп-стоп… Но ведь снаружи в эту столь неожиданно обнаружившуюся комнату нет никакого входа! Ни из коридора, ни из кабинета Сварога.
Он мгновенно забыл о прежних делах, охваченный неудержимым любопытством. Выходило, что в его собственном дворце, в его персональных покоях имеется неизвестная доселе комната с тщательно заделанным неизвестно когда входом. Здание это многие столетия как раз и было личными покоями предыдущих королей…
Сварог чуточку сердился на себя, но ничего не мог с собой сейчас поделать, любопытство оказалось сильнее. Так просто, ни с того ни с сего не станут замуровывать одну из комнат в персональных королевских помещениях. Он старательно прикинул в уме размеры коридора, кабинета… есть там комната! Должна быть! Зачем-то же устроен балкон? Не могут же дверь и окно оказаться прилаженными к глухой стене?
Без всякого труда перелезши назад, к себе, он вышел в приемную и отдал дежурному лакею (с появлением ратагайцев пугливо жавшемуся в дальнем уголочке) краткие распоряжения.
И работа закипела. Вмиг объявившийся лейб-кастелян после недолгого совещания с двумя своими помощниками и главным архитектором удрученно, со всем почтением объяснил Сварогу, что ведать не ведает ни о какой замурованной комнате. То же самое заявили смотритель дворца и начальник охраны, коему по должности полагалось знать в здании каждую форточку, каждую ступеньку и каждый стульчак. Они вовсе не отрицали, что комната там может оказаться – просто уверяли, что в жизни о ней не слышали и, более того, на подробнейших планах дворца ничего подобного не видели.
Сварог велел принести планы, доставленные через пять минут. В самом деле, на них недвусмысленно значилось, что все угловое помещение занимает кабинет Сварога – с единственным прилегающим балконом. Ни второй комнаты, ни второго балкона на планах не отыскалось. Ничего даже отдаленно похожего.
Их уклончивые улыбки Сварога в конце концов разозлили. Он снова перелез через перила наружу и велел шести вышепоименованным придворным немедленно к нему присоединиться. Что они и выполнили с разной степенью проворства – одни справились сами, других по причине преклонных лет транспортировали лакеи.
Оказавшись на откосе, все шестеро вынуждены были признать, что король, как всегда, мудр и зрит в самую суть вещей: в самом деле, наличествует и второй балкон, а в глубине его – дверь и окно. Пожимая плечами, главный архитектор уточнил, что планы дворца последний раз составлялись и утверждались в инстанциях более двухсот лет назад, а с тех пор только перерисовывались без малейших изменений, поскольку внутренние помещения с тех самых пор не перестраивались. Следовательно, если комнату замуровали, то проделано это было, логически рассуждая, более двухсот лет назад – а значит, высокий король ни за что не может обвинить своих верных слуг в нерадении, недосмотре, а равно и в манкировании обязанностями.
Сварог с этим согласился. Он никого и не собирался ни в чем обвинять. Ему просто-напросто хотелось попасть в эту загадочную комнату, причем по возможности еще до наступления ночи. Он и сам не знал, что на него нашло. Видимо, в последние годы выработался некий рефлекс на все замурованное, забытое, потаенное – точнее, острое желание немедленно в подобное место попасть, как только оно обнаруживается в пределах досягаемости Свароговой, выражаясь языком крючкотворов, юрисдикции, а также правомочий короны…
Убедившись, что лично им не грозят взыскания и неприятности по службе, все заинтересованные лица, как им и подобало, принялись незамедлительно претворять в жизнь очередной королевский каприз – прекрасно помня, что, собственно говоря, капризов у королей не бывает, а бывают лишь повеления…
Уже через полчаса явилось с дюжину разысканных в городе мастеров одной из Золотых гильдий – почтенные мастера каменного строения из цеха Домостроителей, за которыми прыткие подмастерья, сгибаясь от натуги, волокли тяжелые ящики с соответствующим инструментом. Судя по некоторому беспорядку в одежде и общей взволнованности, мастеров собирали в лихорадочном темпе с помощью кого-то вроде Интагара, везли галопом, не объяснив ничегошеньки. Поначалу они пугливо молчали, сбившись кучкой, теребя в руках шляпы-бонилоны с золотыми медальонами и явно ожидая, что их сейчас поволокут в какое-нибудь оживленное местечко вроде треугольной площади. Подмастерья, те и вовсе обмирали со страху. Положение усугублялось тем, что долбаные сановники, заходясь от рвения, в шесть глоток орали на несчастных мастеров, что не прибавляло последним душевного равновесия.
Сварог энергично принялся выправлять положение. Первым делом он рявкнул на усердных холуев, повелев им убираться с глаз долой и не возвращаться впредь до особого распоряжения. Потом, когда в кабинете настала тишина, по-доброму перетолковал с мастерами, объяснив суть дела и заверив, что ни казнить, ни гноить в подвалах их никто не собирается – наоборот, уплачено будет щедро, чистым золотом с монетного двора. «Ничего себе у меня репутация, оказывается, – грустно подумал он. – Кто бы знал. Подмастерья и вовсе вот-вот в штаны напустят…»