– Я могу объяснить тебе, – проговорил маркиз грустным, но легким голосом. – Это моя вина. Эвелин просила у меня денег. Я помог ей, но она немножко зарвалась и стала просить еще. Буквально требовать. И я неудачно пошутил. Я сказал ей, если поднимешься на башню, я их тебе дам. Это была злая, жестокая шутка. И она окончилась трагедией. – Лорд Хантли горестно взглянул на садовника. – Я не сказал об этом полиции и вообще никому. Я не мог признаться в этом страшном поступке. Но я сам себя корю за свою глупость. И у меня есть лишь одно оправдание. Я был уверен, что она этого не сделает. – Джордж тяжело вздохнул и спрятал лицо в своих ладонях.
– Но тогда зачем вы сами поднялись туда?
– Я? – Джордж встрепенулся и непонимающе взглянул на садовника.
– Это я нашел тело мисс Ньюпорт. И на этот раз я все внимательно осмотрел, прежде чем сообщить о своей находке. Она была уже мертва, и несколько минут не могли ей ничем повредить. И я нашел следы пепла на самом верху башни, а у ее подножия окурок.
Я знаю, вы редко курите, лишь за компанию с леди Марджори или в минуты сильного волнения. И сигареты, которые вы предпочитаете, «Treasurer», не встретишь на каждом углу. Они слишком дороги, и их ни с чем не спутаешь.
– А ты не подумал, что я мог бросить окурок на днях, проходя мимо башни? – доброжелательно глядя в глаза Джейкоба, спросил лорд Хантли.
– Конечно. Но все дело в том, что я каждое утро сгребаю на лужайке опавшие цветы каштана, и окурок не мог там оказаться, если только его не выбросили после десяти утра. К тому же тончайшая бумага, из которой сворачивают эти сигареты, была совершенно сухой. А роса в этом месте парка высыхает лишь к одиннадцати часам. Но я не видел вас в этой части парка до одиннадцати. К тому же пепел на верхней площадке башни. Вы стояли там достаточно долго, чтобы докурить сигарету почти до самого фильтра.
– Джейкоб, ты просто Шерлок Холмс. Возможно, по телевизору сейчас показывают сериал про великого сыщика? И ты немного увлекся? – так же мягко и слегка насмешливо спросил садовника Джордж.
– У меня нет телевизора, милорд. Но я, конечно, знаю, кто такой Шерлок Холмс. Думаю, что он раскрыл бы это дело гораздо быстрее меня.
– Джейкоб, если ты так уверен в своих наблюдениях, то почему же не сообщил об этом полиции?
– Я очень медленно думаю, милорд. К тому же я никак не мог понять, зачем вы убили миледи, вашу мать.
– Значит, ты уверен, что это сделал я?
– Конечно, милорд. У вас все получилось идеально. В предсвадебной суете, когда вся прислуга занята в различных частях замка, так легко сказать, что вы у себя в кабинете и вас не надо беспокоить, и незаметно выйти из дома. Отправить садовника с поручением в другую часть парка, так, чтобы он оставил свой инструмент. Вызвать миледи в сад для очень важного разговора и потом стереть из памяти телефона свой звонок. Подойти к ней вплотную, прикрываясь деревьями, и хладнокровно разбить голову садовой тяпкой. А мисс Ньюпорт была с детства очень любопытна. Она всегда любила подслушивать и подглядывать. Думаю, именно эта привычка довела ее до беды. Вы сами сказали, что она требовала от вас денег. Один раз вы заплатили, но ей показалось мало. Леди Эвелин почувствовала свою власть над вами и не рассчитала. Любое дерево имеет свой предел гибкости, и если перегнуть ветку, она ломается. Так с ней и произошло. Вы сами сказали, что поставили ей шутливое условие, а она не заметила, какая беда на нее надвигается. Бедняжка вскарабкалась на башню, а вам всего-то и осталось, что столкнуть ее.
– Я знаю тебя всю свою жизнь, Джейкоб, и всегда считал тебя очень добрым, но недалеким человеком, – проговорил лорд Хантли, глядя на своего садовника так, словно видел его впервые в жизни. – И ты невероятно удивил меня. – Он помолчал минуту и продолжил, словно решив для себя что-то: – Ты оказался очень наблюдателен. Признаюсь, мы не предусмотрели таких мелочей. К счастью, полиция проявила меньше зоркости, нежели ты.
– Я так и знал. – Джейкоб согласно покачал головой. – Леди Марджори всегда была заводилой во всех ваших шалостях. Это она все придумала. Да, милорд? У вас не хватило бы духу провернуть все это в одиночку. Она всегда была невероятно умна и изобретательна. Когда я услышал о покушении на леди Марджори, я сразу заподозрил неладное. Ведь герцогиня была опытным, талантливым гонщиком. Она лучше любого другого в замке разбирается в машинах, и для нее не составило никакого труда изобразить аварию без всякого для себя риска. И свидетель нашелся подходящий. Молочный фургон Билла Конорса всегда приезжает в одно и то же время. Не человек, а хронометр, второго такого не сыщешь. Леди Оркни разыграла все как по нотам, возможно, даже отрепетировала заранее.
– А знаешь, Мардж ожидала от тебя чего-то подобного. Я посмеялся над ней, а она оказалась права, – усмехнулся Джордж. – Что ж, думаю, ты заслуживаешь правды. Но в обмен на нее ты обещаешь сообщить мне, где сейчас находится Эмили Шорт.
– Да, милорд.
– Это я убил миледи. Ты совершенно прав. Понимаешь ли, деньги, оставленные мне отцом, закончились. У нас с Мардж возникли серьезные финансовые неприятности. Да, мы по-прежнему вместе, и так будет всегда. – Лорд Хантли говорил легко и непринужденно, словно рассказывал о поездке на пикник, а не об убийстве родной матери. – Я неоднократно обращался к матери, но она и слушать ничего не желала. Она становилась все несноснее. Ханжа и лицемерка! Всему свету известно, сколь благонравный образ жизни вела она в молодости! – зло усмехнулся Джордж.
– Но она была вашей матерью, – тихо проговорил Джейкоб.
– Матерью! – Лорд Хантли вскочил со скамьи, его словно прорвало, вероятно, в нем давно уже вызрела острая потребность исповедаться, выговориться, оправдаться, снять с души тяжесть, давившую на него ежеминутно день за днем, ибо иногда возможность объясниться, оправдать себя обещает освобождение, правда, не всегда дарует его. – Ты знаешь, Джейкоб, что она никогда не была матерью. Мардж – единственный родной мне человек на всем свете. Ей я прощу все. Для нее я пойду на все! А леди Эстер, выжившая из ума эгоистка, которая вдруг вздумала заняться моим воспитанием на старости лет. Она хоть раз была рядом, когда я болел в детстве? Она хоть раз вспомнила о моем дне рождения без напоминания секретарши? Она хоть раз задумалась о моих вкусах, желаниях, интересах? Всю свою жизнь она заботилась лишь об одном человеке – себе самой. А с возрастом у нее развилась еще одна чудная черта, сулившая ей немало развлечений взамен плотских утех. Деспотизм и тирания. Деньги давали ей власть над людьми. О, как она наслаждалась, мучая и унижая! Как она издевалась над собственной сестрой, когда та клянчила у нее деньги! Я презираю Бредфордов, но Кэрри хотя бы любит своих детей. Когда Мардж предложила мне решить раз и навсегда наши проблемы, я поразился, что сам не додумался до такой простой и очевидной вещи. Единственное, что меня останавливало, это возможность разоблачения. Я собирался наслаждаться жизнью, а не сидеть остаток дней в тюрьме. Но Мардж – гений! – Джордж говорил о ней с таким искренним восхищением и каким-то почти безумным восторгом, что Джейкобу Хейли стало не по себе. – Она все продумала. Эта русская дурочка клюнула сразу же. Не прошло и нескольких месяцев, как маман уже метала молнии в ожидании предстоящей свадьбы! Как и предполагалось, она возненавидела Нику сразу же и навсегда, а Мардж правильно направляла ее гнев и злобу, потакая ее снобизму и привычке добиваться своего. Бредфордов пригласили тоже с подачи Мардж. Нам нужны были свидетели этого спектакля, ведь Вероника была назначена козлом отпущения! Способ убийства тоже предложила Мардж. Она сказала, надо придумать что-то простое, не требующее подготовки. Что-то, что человек может совершить в порыве гнева. Причем абсолютно любой человек. Чем больше подозреваемых, тем лучше. Нам надо подстраховаться. Тяпка пришла ей в голову уже здесь, в Хантли. Она увидела тебя с инструментами в саду, и у нее сложился план, – в странном, почти исступленном восторге проговорил маркиз. – И все шло как по маслу! Пока не явилась Никина мать! Вот кого надо было прикончить, а не Эвелин! Не прошло и суток, как она начала все портить, совать нос не в свое дело. Мардж сразу же предостерегла меня, она настаивала, чтобы я был осторожен с этой русской курицей! Но я был слишком легкомысленным. Я думал, дело уже в шляпе, все, что нам осталось, это тихо дождаться суда. Мардж изо всех сил пыталась вселять в русскую чувство поражения, неуверенности, стыда. Ты же знаешь, она окончила факультет психологии. О, она была бы непревзойденным специалистом, если бы решила посвятить себя работе! Впрочем, ее таланты и так принесли нам немало пользы. Если бы не эта русская! Она не укладывалась в обычные схемы, а тут еще ее неугомонный муженек! А в довершение всего к нам прислали инспектора из Абердина! И это тогда, когда деревенский олух Бакер идеально разыграл подготовленную для него партию! Удача стала изменять нам. Нику освободили. Но это было не так страшно. Следствие не могло тянуться вечно, а против нас у полиции не было улик. Даже те, которые ты обнаружил, были уже уничтожены. А других, более явных, следов мы не оставили. Впрочем, даже сейчас полиция находится в тупике, и думаю, что несколько месяцев бесплотных усилий вынудят их закрыть это дело. Смерть Эвелин признают несчастным случаем, убийство моей матери навсегда останется загадкой. Я еще несколько месяцев поиграю во влюбленного жениха, а потом мы с Мардж вышвырнем вон эту надоедливую русскую дворняжку и заживем как прежде! И даже лучше. – Лорд Хантли встал и стал осторожно вынимать что-то из кармана. – А теперь будь любезен, скажи мне, где Эмили.