— Территория охвата?
— Все салоны, друг мой, все салоны. Представь, ты — свободный человек, а значит, можешь позволить себе целый гарем. У тебя масса денег…
— Твоими бы устами, Петрович…
— И ты возишь все свои увлечения во Францию. На Лазурный берег… Это у тебя фишка такая.
— Дальше не продолжай, — взмолился Гусалов. — Иначе у меня родимец приключится.
— Затем, — Леля заглотнул слишком большой кусок мяса и закашлялся. — Радзивиллиха сообщила, что ее беспутный муженек звонил ей накануне. Что, мол, уезжает и собирается навестить сына. И секретарша подтвердила, что эта поездка во Францию не была связана ни с какими деловыми встречами. Два-три дня максимум, импровизированный уик-энд. Следовательно, он вполне мог отправиться во Францию с девушкой. Логично?
— Логично-то логично… Но ведь секретарша Радзивилла сказала тебе, что был заказан только один билет. Один! На имя Радзивилла. — Трезвый Саня всегда выступал самым яростным Лелиным оппонентом. — Логичнее было бы, если бы секретарша заказала два билета: самому Радзивиллу и его спутнице. Корона бы с головы не упала. Ты как думаешь?
— Не знаю. Может быть, ты и прав. Но все-таки узнай…
Аппетит исчез так же внезапно, как и появился, а это означало, что счастливая полоса просветления закончилась. Саня, будь он неладен, прав: почему бы Радзивиллу, если уж он решил отправиться в вояж с дамой, сразу же не заказать два билета?
— Эта баба в ресторане — наша единственная зацепка. Если мы ее найдем, то сможем хотя бы проследить дальнейший путь Радзивилла. После того, как он вышел из «Диких гусей» и сел в машину. Вместе с ней, заметь. Какой болван! — не удержавшись, Леля стукнул кулаком по столу.
— Ты о ком?
— О Радзивилле, черт бы его побрал. Что за детство? Отправлять телохранителя и шастать по городу в гордом одиночестве.
— Не совсем в одиночестве. Она его сопровождала, ты, же сам только что сказал. А что, если эта девица и руки к Радзивиллову черепу приложила?..
— Рискованный шаг. Она сидела в ресторане и совсем не пыталась спрятать свое лицо. Она светилась там в открытую.
— Свериться-то она светилась. А что мы поимели от дураков-официантов? Ничего вразумительного они не сказали.
— Ну, она же не знала, что обслуга ничего вразумительного не скажет, правда?
— Кто знает, — вздохнул Саня. — Но если тебе в кайф гонять сотрудника, как зайца беспривязанного, тогда я займусь аэропортом. Это дело получаса.
Саня поднялся из-за стола и направился к выходу. Дождавшись, пока оперативник скроется из виду, Леля последовал за ним, затем метнулся к себе в кабинет, повернул ключ в замке и дрожащими руками достал из кармана салфетку с номером Никольской. Отличный повод, чтобы позвонить: его звонок не может вызвать подозрений. Совершенные ноги Никольской качались в Лелином мозгу языками колоколов, а сами колокола вызванивали музыкальный рефрен из фильма «История любви». Только этого не хватало! Отдышавшись и вытерев вспотевший лоб рукавом, Леля набрал номер.
— Слушаю, — сразу же отозвалась манекенщица.
— Простите, пожалуйста, — выдавил из себя Леля — Это следователь вас беспокоит. С которым вы сегодня виделись в кафе. Леонид Петрович.
Легкая заминка на том конце провода насторожила Лелю: похоже, девица отставила трубку, чтобы лишний раз хихикнуть.
— Слушаю вас, Леонид Петрович, — подчеркнуто вежливый голос фотомодели только укрепил Лелю в его подозрениях.
— Это касается ваших поездок во Францию с Радзивиллом.
— Я была там с Радзивиллом только один раз, — сухо заметила фотомодель.
— Я понимаю… Вы не припомните, Радзивилл заказывал авиабилет и на вас?
— А вы как думаете? Это была его идея, и он щедро эту идею оплачивал. Или вы решили, что я сама буду покупать себе билет?
— Понятно…
— Что еще вас интересует?
— Больше ничего. Спасибо за информацию, Ксения.
Леля положил трубку на рычаг и едва удержался от того, чтобы не сплюнуть с досады. Глупый вопрос он задал манекенщице. Глупее не придумаешь. Мужчина, увлеченный женщиной, просто обязан взять на себя все расходы, это и ежу понятно. А он в глазах этой надменной дряни выглядит хуже ежа, каким-то гребенчатым тритоном, честное слово.
Как бы то ни было, но идти к Гатти Леля раздумал. Во всяком случае — сейчас. Если уж эта желторотая девица Никольская с легкостью указывала ему на его место, то что можно говорить о прожженной бизнесвумен?
Девица из ресторана не давала покоя Леле. А может быть, девица была не одна, а орудовала целая шайка из представительниц модельного бизнеса. Одна в ресторане, вторая у офиса «Сплайн, Ltd». Плюс Никольская, имеющая самое непосредственное отношение к покойному. Кстати, о Никольской. Быть может, она намекала на то, что кто-то из девочек банкира сотрудничал с «Калипсо»? Но с этими хлипкими доводами к Гатти и соваться нечего, может и послать куда подальше. Хозяин — барин. Своя рука — владыка. И будешь ты, дорогой товарищ Леля, лапу сосать.
Из мрачных размышлений Лелю вывел Саня Гуса-лов. Он так экспрессивно рвался в закрытые двери кабинета, что едва не сломал декоративную ручку. Круглая рожа Гусалова сияла, и Леля понял, что кое-что выяснить ему все-таки удалось.
— Ты чего закрылся, Петрович? — хохотнул Саня. — Мастурбируешь в рабочее время? Смотри, эти модельки тебя до добра не доведут.
— Я тоже это подозреваю, — буркнул Леля. — Ну, выкладывай.
— Значит, так. Как ты знаешь, гражданин Радзи-вилл Герман Юлианович регистрацию не прошел. И в самолете, естественно, не появился. А появился он в багажнике своей машины «Ниссан-Премьера»…
— Да ладно тебе, кот-баюн, давай по теме.
— По теме. Кроме вышеуказанного гражданина, регистрацию на рейс авиакомпании «Эйр Франс» АР2657 не прошел еще один человек. — Гусалов сделал трагическую паузу. — Метальников С. Н.
— Спартак? — несказанно удивился Леля.
— Именно! Спартак Нисанович Метальников" твой приятель. Я уже созвонился с его женой. Она сказала, что Спартак действительно собирался во Францию, но на пути в аэропорт какая-то курва въехала ему в бочину. «Опелек» его всмятку, только что купленный, два ребра поломано, плюс разрыв селезенки, так что сам понимаешь, какая уж тут Франция!
Спартак Метальников, работавший когда-то вместе с Лелей, несколько лет назад ушел на вольные хлеба, юрисконсультом в одну из фирм.
— «Опелек», говоришь? Богато Спартак зажил.
— Может, его и потрясем? — захохотал Гусалов. — Так что версия твоя лопнула…
Лопнула не лопнула, а от Гатти ему не отвертеться, это точно…