Я расхохоталась.
– Знаешь, а ведь я им то же самое сообщила! И теперь они уверены, что выжали из нас все, что только можно, и везут на утилизацию.
– Куда? На утилизацию? – осторожно поинтересовалась Таечка.
Но еще до того, как я успела объяснить ей относительно свиней, на прокорм которым нас везли, последовал удар неимоверной силы – фургон вдруг занесло, меня ударило о стенку. Затем все стихло.
– Что такое? – прошептала Таечка, а я велела ей замолчать.
Мы лежали, прижавшись друг к другу, и ждали. Что сейчас последует? Мы уже на месте или все еще нет?
Затем послышалось два приглушенных хлопка, и я поняла, что это выстрелы. Ну вот, началось! Не мы одни отправимся на прокорм свиньям. И кто бы мог подумать – русская красавица Арина Винокурова закончит свой бренный путь в желудке прожорливых хрюшек где-то в итальянской деревушке. Ладно бы в желудке, но ведь не вечно же там пребывать буду, потом, в переваренном виде, буду лежать под открытым небом... Мысль была не самая радужная.
Двери фургона распахнулись, и в лицо мне ударил яркий свет. Я решила: ну уж нет, без боя не сдамся. Таечка тоже была готова к битве, потому что зарычала и завизжала.
– Тихо, дамы! – услышала я мужской голос. Кто-то говорил с нами по-русски. – Все в порядке...
Надо мной склонилась фигура, принявшаяся, к большому моему изумлению, развязывать мне руки. Едва путы спали, как я изо всей силы вцепилась этому типу ногтями в лицо и ударила его как можно сильнее в пах. Он застонал, повалился на пол, а я принялась развязывать веревки, которыми были связаны ноги. Потом я помогла освободиться Таечке. Тип, мыча, поднялся на ноги, и мы вдвоем нанесли ему серию ударов по голове и спине, так что субъект снова повалился на пол фургона.
– Бежим! – вскрикнула я, хватая за руку Таечку.
Мы выпрыгнули из фургона – и оказались где-то на обочине горной дороги. Давно уже наступила ночь. Я осмотрелась, пытаясь понять, где же мы находимся. Скорее всего, к востоку от Бертрана, уже где-то на итальянской территории, на пути к свиньям-людоедам.
Ноги затекли, так что пришлось несколько секунд усиленно их растирать. Тело болело и зудело, но меня радовало одно – я была жива! И даже, насколько можно судить, здорова и невредима. А что еще требуется человеку для полного счастья? Разве что вовремя сходить в туалет – мне как раз приспичило по-маленькому.
Мы трусцой обежали фургон, и нашим глазам предстала страшная картина – в бок фургона въехал джип. Два типа, сидевшие в фургоне, казалось, находились без сознания. Таечка попятилась:
– Мы вляпались в плохую историю, Ариша...
– Это я поняла уже давно! – рявкнула я на Таечку, решившую пустить слезу. Я влезла в кабину и принялась обшаривать субъектов. Так и есть, у обоих обнаружилось по «пушке», а также по портмоне, набитому деньгами. Именно это нам сейчас и требуется.
Стрелять я умела, хотя и неважно, – научил один из моих бывших ухажеров, производитель военной амуниции, у которого в подвале роскошной виллы в Лугано был оборудован настоящий тир со всеми прибамбасами. После сексуальных утех он предпочитал спускаться туда и стрелять по движущимся мишеням. И требовал, чтобы я его сопровождала.
Я сняла один из пистолетов с предохранителя, а другой сунула Таечке. Та в ужасе замахала руками, не желая прикасаться к оружию.
– Я не умею... Что ты, Ариша, это же так страшно...
– Еще страшнее, если оружие в руках у кого-то другого, – отрубила я. – Запомни, крошка, мы находимся на тропе войны, поэтому все средства хороши!
Я говорила, как герой в исполнении Клинта Иствуда в занудном вестерне, снятом итальянским режиссером в начале шестидесятых. А что еще оставалось нам, двум слабым женщинам? Только одно – бороться за свою жизнь!
Насильно всунув Таечке пистолет, я сказала:
– А теперь пора уносить ноги. Так, посмотрим, на ходу ли еще джип...
Я полезла в салон джипа, а Таечка, всхлипывая и икая, нудела, что хочет домой и что ей надо позвонить мамочке. И в этот момент я услышала знакомый голос:
– Прошу вас, дамы, осторожно поднять руки и повернуться ко мне лицом.
Вот ведь чертовщина! И как я могла забыть о типе, развязавшем мне руки? Неужели он так быстро оклемался от удара, нанесенного ему в пах?
Я развернулась и увидела нашего врага – чуть выше среднего роста, полноватый, с куцей бородкой и уже порядком облысевшей головой. В общем, далеко не красавец. А в руках у него пистолет.
– Уверяю, что не причиню вам вреда, – снова подал он голос, – однако мне важно убедиться в том, что и вы не причините мне вреда. Отдайте оружие!
Я нехотя протянула ему свой пистолет. Таечка, насупившись, смотрела на бородача. А затем наставила на него пистолет и дрожащим голосом произнесла:
– Я за себя не ручаюсь. Я девушка нервная, пугливая и...
Грохнул выстрел, и я метнулась к Таечке. Она, вопя, швырнула пистолет на землю. Бородач, как ни в чем не бывало, подхватил его и проворчал:
– Ну что же, с этим мы разобрались. В следующий раз хотя бы цельтесь, если желаете попасть в противника.
– Вы что, жалуетесь? – спросила я сварливо. – Девочка до сей поры в руках оружия не держала, и вам повезло, что выстрелила не я. Иначе присоединились бы к тем двоим!
И я кивнула в сторону фургона с двумя типами. Таечка, немного успокоившись, поинтересовалась:
– Вы нас похитили? Вы один из тех? Учтите: я – наследница миллиардов, за меня дадут большой выкуп, так что вам не с руки убивать меня. А госпожа Винокурова – всемирно известная супермодель. За нее тоже дадут выкуп. Вы не должны нас убивать! Живые мы принесем гораздо больше выгоды!
«Умная девочка, ничего не скажешь», – подумала я. Главное сейчас – прельстить мужчину деньгами, а потом посмотрим. Можно попытаться его соблазнить, а затем в самый ответственный момент вывести из строя, причем уже окончательно. Какая я, однако, кровожадная! Но в мире высокой моды и не такой станешь!
– Успокойтесь, Таисия Викторовна, – заметил тип и протянул ей платок. – У вас лоб в крови.
Какой, право же, галантный! Осталось только завести разговор про погоду и женитьбу принца Уильяма! Прямо-таки светский раут!
– Вы меня знаете? – удивилась Таечка, беря платок. – Откуда?
Мужчина ответил:
– Ваш отец показывал мне вашу фотографию. Он очень вами гордился, Таисия Викторовна. А вас, Арина Сергеевна, он очень любил!
Это он ко мне обращается? Откуда он знает, кто мы такие? Ах ну да, наверняка бородатый – один из прихвостней любителя терпких сигарет. А теперь ломает комедию, дожидаясь подкрепления.
– Что вам надо? – грубовато бросила я. – Давайте, выполняйте свою миссию. Вам же приказано убить нас, а тела скормить свиньям...