— Мне не разрешили сопровождать ее в комнату, где был стирикский чародей, но когда она вышла оттуда, я едва смог узнать ее. У нее были тело и лицо прекрасной шестнадцатилетней девушки, но глаза… глаза были ужасны, мой Лорд. Как я уже говорил, я служил в приюте для умалишенных, и я сразу понял, что леди Белина помешалась. Я быстро собрал вещи и увез ее сюда, в замок, надеясь, что смогу излечить ее, здесь, в тишине и покое. Граф был в одной из своих поездок, и не мог знать, что здесь происходит в его отсутствие.
— А что произошло?
Оккуду всего передернуло.
— Это было ужасно, сэр Рыцарь, — ответил он тусклым голосом. — Как-то ей удалось заполучить полное господство над всеми слугами в замке, кроме меня, они все как будто лишились воли.
— Над всеми, кроме тебя?
— наверно, монастырское воспитание защитило меня, а может быть она решила, что не стоит связываться со мной.
— Что же все-таки она делала?
— Не знаю, с кем она встречалась в том доме в Чиреллосе, но то было зло, дьявольские, темные силы. Она посылала слуг, ставших ее рабами, по ночам в деревню, и они похищали оттуда крепостных крестьян. У нее был каземат в подвале этого дома и она упивалась там зрелищем невинной крови и агонии своих жертв, — лицо слуги исказилось. — Сэр Рыцарь! Она ела человеческое мясо и купалась обнаженной в человеческой крови, — Оккуда помолчал, собираясь с силами. — Это случилось неделю спустя после того, как в замок вернулся граф. Была поздняя ночь и мой господин послал меня в подвал, за вином, хотя он редко пьет что-либо кроме воды. Спустившись вниз я услышал какие-то звуки, похожие на крики. Я пошел посмотреть в чем дело и открыл дверь в ее каземат. Лучше бы мне этого никогда не видеть, сэр Рыцарь, лучше бы этого всего просто не было! — он закрыл лицо руками, рыдания сотрясли его могучее тело. — Белина была обнажена, к столу перед ней была прикована девочка-крепостная. Сэр Рыцарь, она отрезала от еще живой девчушки куски и клала их прямо себе в рот, — Оккуда стиснул зубы.
Спархок и сам не понял, что подтолкнуло его задать следующий вопрос.
— Она была одна там?
— Нет, мой Лорд, там было несколько обезумевших слуг, они, как звери, слизывали кровь с камней на полу и… — Оккуда замялся.
— Продолжай.
— Я не могу присягнуть в этом, мой Лорд, голова у меня шла кругом, но кажется в углу стояла странная фигура в черном плаще с капюшоном. От нее веяло чем-то таким, что холодило мне душу.
— Больше ты ничего не запомнил?
— Высокая, очень худая фигура, и полностью завернута в черный плащ.
— И? — продолжал настаивать Спархок, хотя холодящая сердце уверенность уже жила в нем.
— В комнате было темно, мой Лорд, никакого света не было, кроме жаровни для пыточных орудий, но из того угла как будто исходило зеленое призрачное сияние. Это имеет какое-нибудь значение?
— Возможно, — мрачно проговорил Спархок. — Продолжай свой рассказ.
— Я побежал к графу, чтобы рассказать ему все. Сначала он отказался поверить мне, но я настоял, чтобы он спустился в подвал со мной. Я думал, что он убьет Белину, когда он увидел все это. Она завизжала, как кошка, увидев графа в дверях и бросилась на него с ножом, которым пытала своих жертв, но я выбил нож у нее из рук. Тот худой в черном как будто отпрянул в тень, когда мы вошли, а когда я посмотрел туда еще раз, его уже не было. И граф и я были слишком потрясены, чтобы интересоваться этим.
— Это тогда граф запер ее в башне? — спросил потрясенный ужасной историей Спархок.
— Честно признаться, это была моя мысль, — мрачно проговорил Оккуда. — В приюте, где я служил, буйно-помешанных всегда помещали в отдельные кельи. Мы притащили ее в башню и я запер дверь. Она проведет там всю оставшуюся ей жизнь.
— А что случилось с остальными слугами?
— Сначала они пытались освободить леди Белину, и мне пришлось убить нескольких, а вчера граф услышал, как оставшиеся в живых рассказывали какую-то дикую историю этому простаку менестрелю. Хозяин приказал мне выгнать их из замка. Они немного покрутились возле ворот и убежали.
— Ты не заметил в них ничего странного?
— У них были абсолютно пустые лица и стеклянные глаза, и те, которых я убил, умерли, не издав не звука.
— Этого я и боялся. Мы уже встречались с такими людьми раньше.
— Что же случилось с ней в том доме, сэр Рыцарь? Что помутило ее разум?
— Ты воспитывался в монастыре, Оккуда, и, возможно, изучал теологию и демонологию. Знакомо ли тебе имя Азеш?
— Божество земохов.
— Верно. В том доме были не стирики, вернее не западные стирики, а земохи, и именно Азеш овладел душою леди Белины. Она не может сбежать из этой башни?
— Это невозможно, мой Лорд.
— Но она как-то смогла навести одержание этому менестрелю, а он передал его сэру Бевьеру.
— Она не могла покинуть башню, сэр Рыцарь, — твердо сказал Оккуда.
— Я должен обо всем этом поговорить с Сефренией, — сказал Спархок. — Спасибо тебе за твою честность, Оккуда.
— Я рассказал вам все это в надежде, что вы сможете помочь графу.
— Мы сделаем все, что сможем.
— Благодарю вас. А теперь я пойду и запру дверь вашего друга, она замыкается цепью, — слуга тяжело поднялся и пошел к двери, потом обернулся. — Сэр Рыцарь, может быть я должен был убить ее?
— К этому последнему средству, возможно, еще придется прибегнуть, Оккуда, — честно признался Спархок. — И чтобы сделать это, тебе придется отрубить ей голову, иначе она не умрет.
— Я сделаю это, если будет надо. У меня найдется топор, я сделаю все, чтобы облегчить страдания графа.
Спархок подошел к слуге и положил руку ему на плечо.
— Ты славный и правдивый человек, Оккуда. Графу очень повезло, что у него есть такой слуга.
— Благодарю вас, мой Лорд.
Оставшись один, Спархок избавился от доспехов, вышел в коридор и направился к двери в комнату Сефрении.
— Да! — откликнулась она на его стук.
— Это я, Сефрения.
— Входи, дорогой.
Он отворил дверь и вошел в комнату.
— Я сейчас говорил с Оккудой.
— ???