— Ваше затруднительное положение вполне понятно, — вновь встряла Ольга. — И до чего додумались?
— Для начала надо было труп из клуба убрать. А куда? Не повезешь же его белым днем по городу? В общем, мы его в машину затолкали и спрятали в гостинице, чтоб пока там полежал.
— И у Валерки возникла гениальная мысль — меня под арест посадить?
— У меня возникла, если тебе интересно. Расчет простой: пусть все решат, что вы куда-то отчалили, будет время разобраться в ситуации.
— Разобрались?
— Какое там… Гордеева в пятницу вечером в клубе не было. Или был?
— Пока я не ушла, точно не было.
— И ночью не показывался. Я его не видел, и охрана уверена, он не приходил.
— Так как же он в подсобке оказался?
— Аист принес. Валерка считает, труп подбросили. Чтоб головная боль была у нас.
— Что значит подбросили? Он ведь не пакетик с коксом?
— Правильно, умница, и сделать это мог лишь человек, который клуб знает как свои пять пальцев.
— То есть кто-то из наших?
— Или кто-то из постоянных клиентов. Кому твой Игорек мог насолить?
— Да кому угодно. Он же придурок. Но чтоб убить… Нет, что-то тут не складывается.
— Не складывается у нее… ты б подумала, каково нам…
— Ладно, не увлекайся. Труп вы спрятали в нашем недострое и меня туда же определили. Большое вам спасибо. Нет чтобы все рассказать.
— Это я Валерке молчать советовал. Хрен знает, какой номер ты выкинешь, когда о кончине Игорька узнаешь.
— Да мне он… я что, по-твоему, враг своему мужу? Валерка ко дну пойдет, и я вместе с ним. Муж и жена — одна сатана…
— А твой длинный язык?
— Много вы от своих секретов выгадали? Конспираторы. Ладно, дальше-то что?
— А дальше ничего. Время идет, ясности никакой, и Гордеев сыночка ищет. Надо было что-то с трупом решать, не может он на стройке валяться. Мы его мешками завалили, но он уже вонять начал.
— Ага. И ты его где-то в лесочке прикопал?
— Прости, что не мог организовать твоему любовнику торжественные проводы, — съязвил Валька.
— Что ж теперь… пролью скупую слезу в своей холодной постели. Сколько ж тебе муженек отвалил, если ты на такое подписался?
— Не обидел. Мне, знаешь ли, с трупами в багажнике раньше разъезжать не приходилось. Где теперь Гордеев-младший, знаю только я, а я уже и сам забыл. Нет трупа — нет уголовного дела. Пусть ищут… но проблемы это не решает.
— Само собой. Башка шустрый, начнет носом землю рыть и…
— Оттого и советую: двигай к мужу, а потом найди местечко понадежней, отсидишься.
— А когда вернусь, что отвечу на вопрос: куда делся Игореша? Или вы с Валеркой мое возвращение не планируете?
— Ты глупостей не говори, — обиделся Валька. — Нам нужно время, чтоб убийцу найти. Вот и все. Мы его найдем, не сомневайся. С клубом его что-то связывает…
— Игорек к Верке нашей дышал неровно. Может, он к ней в клуб приходил? Черт… она же у нас на больничном.
— Верки в клубе не было. Через центральный вход он войти не мог, охрана бы видела. Остается дверь в офис и та, что ближе к развалинам.
— Записи видеонаблюдения смотрел?
— Хватит, а? Дураком меня считаешь? На видеокамере только часть парковки видна да боковая дверь.
— Говорила я вам, на безопасности не экономят. Лишнюю камеру в лом поставить. Да, совсем ты не порадовал меня, Валя, — вздохнула Ольга, скрипнул стул, должно быть, она встала из-за стола.
— К мужу пойдешь?
— Погожу пока. Решил жить своим умом, так я не возражаю. Тебе буду позванивать, надо ж держать руку на пульсе.
— Валерке расскажешь, что у меня была? — буркнул Валентин.
— Зачем? Это наши с тобой дела и моего мужа не касаются. Вот только как бы он без моего чуткого руководства дров не наломал… идиот, прости господи.
— Ты б на мужиках-то не висла, и проблем у твоего мужа было бы куда меньше. Если б не ты…
— Ага, ага. Если б не я, вы бы, конечно, ментов вызвали на труп любоваться?
— Почему бы и нет? Искали бы убийцу на здоровье. А так что? Полгорода знает, ты с Игорьком любовь крутила, вот и повод проломить дураку голову. Я-то понимаю, что Валере все это по барабану, а вот менты вцепятся.
— Это точно. Тяжело признать, но в том, что мы в дерьме по самые уши, есть и моя заслуга.
Решив, что разговор подошел к концу, я юркнула в гостиную и в телевизор уставилась.
— Гертруда! — рявкнула Ольга. — С вещами на выход.
— Меня зовут Генриетта, — огрызнулась я, когда мы входили в лифт, наспех простившись с хозяином.
— Да ладно… Гертруда тоже неплохо. Подслушивала? — подмигнула Ольга.
Я пожала плечами, в своем поступке повода для хвастовства не видела, но и врать не собиралась.
— Правильно, избавила от необходимости пересказывать наш увлекательный разговор. Кто ж нам такую свинью подсунул? — Ольга поскребла затылок, сдвинув парик на нос, потом поправила парик двумя руками, точно шапку, и вздохнула.
— Это ты труп свиньей называешь? Как-то неуважительно по отношению к любовнику.
— Да не был он моим любовником. Терся рядом, потому что ни одной бабы пропустить не мог. А мне что, жалко? Он за вечер в клубе такие бабки оставлял, грех не пококетничать. Для дела польза, и мужик доволен. Любовь бывает только одна, а моя сюда носа не кажет.
Мы вышли из дома, и я спросила:
— Что теперь будешь делать?
— Что-что, убийцу искать. Кто-то Игорька по башке отоварил… Валька прав, этот тип имеет отношение к клубу.
— Ты в самом деле думаешь, что труп вам подсунули?
— А что еще я думать должна?
— Я бы из числа подозреваемых твоего мужа не исключала, и Вальку этого тоже.
— Ну, ты загнула. Валерка был на рыбалке, в тех краях что-то вроде базы, народу пасется немало. Наверняка есть свидетели, что он всю ночь там обретался и уехал только утром после Валькиного звонка. От города километров сто, и как, скажи, он мог такое проделать? Да и ни к чему Валерке трупы, а Вальке тем более. Кого-то это вечно обдолбанное чучело вконец достало, а нас решили сделать крайними. Ну, я этим деятелям устрою, будут знать, как в мою подсобку трупы запихивать.
— Есть подозреваемые? — спросила я, страдая излишним любопытством.
— Появятся. Надо только терпения набраться.
— Что это за Башка, о котором Валька говорил?
— На редкость скверный тип. Работает у Гордеева-старшего, вроде начальник охраны. А вообще псих, и человека убить ему раз плюнуть. Про него разное болтают. И куда только правоохранительные органы смотрят? — дурашливо сморщила она нос. — Конечно, они б его и рады посадить, но руки коротки. Опять же, не пойман — не вор. А у него еще такой заступничек, как папаша Гордеев.