Алла вновь повторила:
– Но я не имею ни малейшего понятия, как это сделать!
Кейра снова уселась на подлокотник кресла и сказала:
– Уверена, что ваш муж любил вас…
Алла фыркнула, а журналистка продолжила:
– Да-да, не спорьте, супруг, несомненно, любил вас! И его чувства – главная причина того, отчего Юрий не посвящал вас в свои секреты. Ведь иначе он подверг бы опасности вашу жизнь и жизнь ваших детей.
– А сейчас разве моя жизнь и жизнь моих детей не в опасности? – парировала Алла. – Юрий втянул меня в ужасную историю, чего ему я никогда не прощу!
– Что не меняет того факта, что он вас любил, – настаивала с мягкой улыбкой Кейра. – А для меня это значит: муж, рискуя собственной жизнью – ведь его бизнес чрезвычайно, просто смертельно опасен! – никогда бы не бросил вас на произвол судьбы. Он наверняка понимал, что вам, в случае его смерти, потребуется помощь. И, что важнее всего, деньги. Поэтому я предполагаю, что он все же оставил вам ключ к своей империи.
Алла воскликнула:
– Нет, клянусь вам, Кейра, я не лгу! Он не говорил ничего подобного!
– Разумеется, я не обвиняю вас в том, что вы говорите неправду, – ответила та ласково. – Не забывайте, Алла, во время вашего единственного разговора с Юрием в норвежской тюрьме присутствовал адвокат, посланный Мельниковым. И он внимательно внимал вашей беседе с Юрием, что значит: ваш супруг не мог говорить откровенно. Максимум, что он мог сделать, так это дать вам знак. Намекнуть, как вам, в случае необходимости, добраться до его криминальной империи. Вы должны вспомнить все детали того разговора!
Алла наморщила лоб, силясь восстановить в памяти то, о чем они говорили с Юрием. Кстати, некоторое время назад ей уже приходила в голову странная мысль, связанная с тем последним свиданием, однако она исчезла так же быстро, как и возникла. Закрыв глаза, Алла попыталась детально восстановить свой визит к Юрию в норвежскую тюрьму. Если бы он хотел дать ей тайный знак, то как бы он выглядел?
– Нет, сожалею, мне ничего не приходит на ум! – заявила Алла, у которой от напряжения вдруг разболелась голова. – И не думаю, что Юрий доверил бы мне управление своей фирмой, занимающейся продажей оружия.
– А после вашего мужа остались какие-то вещи? – спросила Кейра. И с досадой добавила: – Ах, наверняка они сейчас находятся в вашем подмосковном доме!
– Не знаю, что вы имеете в виду, – пожала Алла плечами, – но почти все вещи моего покойного мужа в самом деле остались в нашем особняке. Хотя… Как же я могла забыть об этом!
Вьюгина вскочила с кресла, подошла к столу, на котором лежала ее сумочка, и вытащила из нее прозрачный пластиковый пакетик, пояснив:
– Это личные вещи Юрия, которые мне выдали после его смерти в норвежской тюрьме. Мобильный телефон, очки, ручка с золотым пером, обручальное кольцо, портмоне, булавка для галстука и запонки.
Кейра с восторженным криком ринулась к Алле и выхватила у нее из рук пакетик. Высыпав на полированную поверхность стола вещи, она стала их изучать. Алла присоединилась к ней. Они отложили в сторону булавку для галстука, очки, запонки, ручку с золотым пером и обручальное кольцо, уделив повышенное внимание портмоне и мобильному телефону. Мобильник был выключен, а ПИН-кода Алла, конечно же, не знала.
– Ничего, разблокировать телефон не особая проблема, – заявила Кейра. – Однако вряд ли ваш супруг внес в память телефона какие-то координаты или, скажем, номер банковской ячейки, в которой находятся важные документы. Но все равно надо проверить.
В портмоне тоже не оказалось ничего занимательного – множество кредитных карточек, причем некоторые из них, как заметила Алла, были выданы не на имя Юрия Вьюгина, а на другие имена. Наверняка в своей опасной работе ее муж использовал и поддельные документы!
В одном из отделений портмоне Алла наткнулась на две фотографии – на одном снимке была запечатлена она сама, а на других – она вместе с детьми. Странно: Юрий носил при себе их фотографии, даже отправляясь на встречу с террористами и гангстерами? Или Кейра права, и он любил ее?
– Ничегошеньки! – произнесла с разочарованием Кейра, запихивая кредитки обратно в портмоне. – Хотя, не исключаю, мы что-то проморгали. Помните рассказ Эдгара По «Похищенное письмо». То, что важнее всего, не прячется в тайнике, а выставляется на всеобщее обозрение, что и является отвлекающим маневром.
Сложив вещи Юрия назад в пакетик, Кейра вручила их Алле и сказала:
– Мы еще вернемся к этому. В данный момент самое важное – переправить вас и ваших ребятишек за границу.
Спрятав пакетик с вещами Юрия в сумочку, Алла вздохнула:
– Ценю ваш энтузиазм, Кейра, однако как вы себе представляете нашу «переправу»? Я заявлюсь в Шереметьево и попробую вылететь куда-то за рубеж? Да нас схватят даже не на границе, а намного раньше, еще во время регистрации на рейс!
Журналистка хмыкнула.
– Разумеется, вы правы. Не сомневаюсь в том, что вас сейчас ищут. По своим подлинным документам вам ни за что не сбежать за границу. И уж точно не на самолете! Значит, нам надо разработать план – вы покинете Москву под чужими именами и каким-то иным, не привлекающим особого внимания способом.
Алла непонимающе уставилась на журналистку:
– Но как именно? Даже если получится раздобыть документы на чужие имена, одинокая женщина с двумя детьми, мальчиком шести лет и девочкой пятнадцати, сразу же бросится в глаза. Ведь нас будут искать!
Кейра постучала пальцами по столешнице.
– Да, все так. Значит, надо огорошить противника. В нашем случае – Мельникова. Так что предлагаю: сейчас вы, Алла, отдохнете, придете в себя, постараетесь забыть о произошедшем. Хотя, понимаю, о том, что случилось, вы будете помнить до конца вашей жизни… Однако все же необходимо отключиться, потому что вы выглядите далеко не самым лучшим образом. Я же возьму на себя заботу о подготовке вашей переправки за границу.
– Кейра, вы же подвергнете свою жизнь смертельной опасности! – заволновалась Вьюгина.
– Неужели вы думаете, что меня это отпугнет? – усмехнулась журналистка. – Ну уж нет! Вам и вашим ребятам требуется моя помощь, и я, конечно же, рискну буквально всем, чтобы спасти вас. За годы работы по профессии мне множество раз приходилось рисковать жизнью, ходить по лезвию бритвы – я встречалась с итальянскими мафиози, с арабскими террористами, с азиатскими повстанцами и главарем армии повстанцев в Сьерра-Леоне, состоявшей из детей и подростков, старшему из которых было девятнадцать, а младшему – пять. Не один, не два и даже не три раза я мысленно прощалась с жизнью, считая, что пробил мой последний час и что я вот-вот буду убита. Но, как видите, до сих пор жива и невредима! И обещаю: приложу все усилия, чтобы вы и ваши ребята оказались в безопасности!
Алла в порыве чувств обняла собеседницу. Та похлопала ее по спине и чуть смущенно улыбнулась: