– Если бы это было все, то я был бы очень рад, – произнес он негромко, затем объявил: – Два часа назад я говорил с мэром, который, как вы знаете, молится на Марка Казимировича. Еще бы, режиссер совсем недавно намеревался превратить наш городишко в кинематографическую Мекку и даже основать кинофестиваль! До Канн нам, конечно, далеко, но мэр требует от меня – от нас! – немедленных и положительных результатов! – Помолчав, Порох добавил: – Если бы я получил нагоняй от нашего мэра, это было бы полбеды, четверть беды, да и вообще никакой беды не было бы! Час назад мне звонил губернатор, который обозвал меня «дураком» и «остолопом».
Никто из присутствующих и не подумал улыбнуться. Полковник Порох был не из таких людей, которые безнаказанно позволяли титуловать себя «дураком» и «остолопом». И тот факт, что полковник посвящал в подробности весьма нелицеприятной беседы с губернатором своих подчиненных, свидетельствовал о том, что ситуация критическая.
– И знаете, что я думаю? – произнес Порох спокойным тоном, поворачиваясь к присутствующим. – Он прав! – Порох со всей силы жахнул кулаком по столу и заорал: – Он прав! Этот маньяк играет с нами, издевается надо мной, делает из нас посмешище! – Полковник пришел в себя и продолжил: – Но и тявканье губернатора не так страшно. Однако полчаса назад мне звонили из Экареста… Со мной говорил министр внутренних дел. Он сказал, что наш президент, Гремислав Гремиславович Бунич, очень встревожен похищением Насти Михасевич и надеется, что мы приложим все усилия, чтобы отыскать девочку живой и невредимой!
Порох уселся во главу стола и заключил:
– У меня нет желания услышать сегодня ночью телефонный звонок и, взяв трубку, понять, что на проводе президент. Поэтому действуем четко и быстро!
Один из экспертов доложил, что на одежде девочки обнаружен фрагментарный отпечаток большого пальца левой руки.
– Вы прогнали его через базу данных? – спросил полковник.
– Так точно, но результата это не дало. Отпечаток, судя по размерам, принадлежит мужчине.
Порох сердито крякнул:
– Поверить не могу, у нас есть отпечаток этого мерзавца, а мы все топчемся на месте!
Затем начали докладывать полицейские, обследовавшие место обнаружения трупа девочки.
– Это все мне известно. Что со следами протекторов? – прервал их полковник. – Определили, что за марка?
– Да, – ответил один из экспертов. – «Опель Астра», старая модель…
– Ну и чего вы ждете? – произнес Порох. – Мне вас учить, что теперь делать? Берете данные о том, кто из граждан нашего города является владельцем подобного транспортного средства, и методично прорабатываете каждого.
– С этим пока проблемы, – ответил эксперт. – В компьютере полицейского управления произошел сбой, они пытаются дать нам распечатки, и это займет некоторое время.
Порох ничего не ответил, однако по выражению его лица было видно, что он до ужаса недоволен тем, как идет расследование. Ему хотелось раскрыть похищение девочки по горячим следам, а это не удавалось.
– Работайте, – бросил он. – Давайте, что мы имеем на данный момент?
Слово взял другой эксперт, который кратко сообщил о том, что результатов исследования странной серебристой пыли, обнаруженной на берегу речки, пока еще нет.
– А когда они будут? Завтра вечером? Вы что, рехнулись? Они мне нужны сейчас, – заметил Порох.
Эксперт пожал плечами и сел.
– Так, господа из Экареста, что скажете по поводу нашего маньяка? А то ваш местный коллега, этот надоедливый Черновяц, достал меня хуже нет.
Поднялся худощавый профессор, специалист по криминальной психологии, который специально прибыл в Варжовцы для того, чтобы установить возможный личностный портрет маньяка.
– Могу вас поздравить, – дребезжащим голосом сказал он. – Ваш серийный убийца выше всех похвал. Он уникален, после того как он будет пойман, прошу предоставить мне эксклюзивное право изучать аномалии в его развитии и поведении…
– Делайте с ним все, что хотите, только помогите поймать, – ответил Порох.
Профессор криво улыбнулся. За несколько десятилетий общения с маньяками, убийцами, насильниками, извращенцами, сумасшедшими он перенял некоторые черты тех, с кем имел дело. Он восхищался ими, как иной восхищается редкостной бабочкой, наколотой на булавку и помещенной под стекло. Они были для него абсолютно всем. Ему было все равно, какие зверства творили эти люди, он наслаждался работой и получал колоссальное удовольствие от изучения сбоев в психике подследственных.
– Могу сказать, что действует мужчина. Возраст – от двадцати пяти до пятидесяти пяти лет. Скорее всего, ближе к последнему. Он одинок, неуверен в себе, замкнут. Он, пытается изо всех сил скрыть от окружающих свои проблемы, и, судя по тому, что его до сих пор не поймали, это ему удается. Он любит свои жертвы…
На лице Пороха появилась гримаса отвращения, когда он слушал восторженную речь профессора. Тот, углубляясь в предмет, от которого был без ума, ничего не замечал.
– Да, господа, он любит девочек, которых душит. Это звучит странно и цинично, но это так. Если бы они были для него просто средством получения сексуального наслаждения, он бы сразу же насиловал и убивал их. А он держит их какое-то время, примерно две недели! С таким я сталкиваюсь первый раз за всю многолетнюю практику!
Профессор достал из кармана пиджака пачку листов, обслюнявил палец, отыскал нужный ему абзац.
– Вот… По данным следствия, похищения происходили, начиная с января текущего года, четырнадцатого и двадцать восьмого числа. Маньяк сначала похищал новую девочку, затем убивал ту, которая до этого две недели была у него в заточении…
Голова профессора взмыла вверх. Он походил на большого высохшего богомола с красными глазами, скрытыми за большими очками в роговой оправе.
– Что это значит? Пока утверждать не берусь, но эти даты – четырнадцатое и двадцать восьмое – очень важны для него. Почему? Могу только предположить. Он убивает девочек, потому что испытывает чувство вины и тревоги. Эксперты утверждают, что он душит их подушкой или чем-то подобным. Не руками, не веревкой, а именно подушкой. Он не хочет видеть их лица в момент смерти. Возможно, он идентифицирует таким образом жертвы с кем-то для него очень важным.. Например, матерью, сестрой, женой, дочерью, внучкой… Последнее вероятнее всего. Ваш маньяк в душе очень страдает, ему нужно помочь…
– Мы поможем ему, – прервал его Порох. – Поможем, чтобы эта сволочь попала в тюрьму и получила пожизненное. Жаль, что у нас мораторий на смертную казнь. Что еще?
Профессор, недовольный тем, что его полет мысли прервали, сник.
– Больше мне сказать нечего, – ответил он. – Все остальное отражено в моем отчете.
– Так, – полковник посмотрел на патологоанатома. – Что можете сказать про труп девочки, который нашли сегодня утром.