— Когда захочу, тогда и встану, ты поняла? А будешь меня будить, я тебя ножом ударю. Мне, пока четырнадцати нет, все можно!
Катя пыталась поговорить о поведении Жако с Бригиттой, но та знать ничего не желала.
— Да, Жако гиперактивный ребенок, но никогда не применяй к нему силу, — говорила Бригитта, слушая Катины жалобы вполуха. — А теперь, милочка, тебе надо полить все цветы и унести в подвал желтый мешок с мусором…
До возвращения Жако из гимназии у Кати было несколько часов свободного времени. Она или читала в комнате, или смотрела телевизор, а чаще уходила на ольсдорфское кладбище, расположенное неподалеку от дома, где жили Клумпсы. Оно представляло собой, скорее, огромный парк. Чтобы пересечь его пешком, требовался час. По кладбищу даже ходил рейсовый автобус, который делал здесь несколько остановок.
Кате нравилось бродить среди старинных позеленевших памятников, которые были полускрыты деревьями, сидеть на скамейке у озера, ни о чем не думая.
Кладбище это официально признано самым большим в мире, на нем похоронено чуть ли не полтора миллиона человек. Катя останавливалась около древних плит и крестов, читала имена, выбитые готическими буквами, пыталась представить себе судьбу тех, кто скончался сто и двести лет назад. Эти прогулки успокаивали ее, и если иногда после стычек с Жако ей хотелось плакать, то, почтив кладбище, Катя возвращалась к Клумпсам в полном спокойствии и с новыми силами.
Но Жако всегда находил возможность испортить Кате настроение. Подросток, с одной стороны, даже привязался к ней, но с другой — позволял себе дикие и жестокие выходки. Он несколько раз пытался приставать к Кате, даже хватал ее за грудь и ноги, уверяя, что она должна ему принадлежать. Катя отбивалась от этих смешных притязаний. Но Бригитте ничего не говорила. Та все равно не поверит, скажет, что Катя не так поняла ласкового и непосредственного Жако. Однако Катя иногда думала: если мальчик ведет себя так в двенадцать, то что будет дальше? Но этот вопрос должен занимать не ее, а родителей, однако те, казалось, вообще не интересовались Жако.
Миновал первый месяц пребывания Кати в семействе Клумпс. Раз в неделю, в воскресенье, ей было дозволено звонить отцу в Волгоград, однако рядом всегда крутились Бригитта или Фредерик и, если разговор затягивался больше чем на три минуты, они начинали проявлять признаки нетерпения и намекать Кате жестами, что пора закругляться. У Александра Александровича был бодрый голос, он уверял дочь, что у него все в полном порядке.
Иногда по ночам Катя плакала в подушку. И почему все так получилось? Почему мама умерла? Но эти настроения в итоге проходили. Приближался тринадцатый день рождения Жако. Мальчик только об этом и говорил. Он хотел устроить дома шикарную, настоящую взрослую вечеринку для своих друзей и подруг. Подумав, Бригитта дала на это свое «добро». Но с одним условием — Катя останется в доме и будет за всем надзирать. Бригитта же и Фредди на это время поедут к ее матери, которая жила в другом районе Гамбурга.
Жако был безумно рад тому, что сможет праздновать свой тринадцатый день рождения без присмотра родителей. Катя же немного опасалась — а правильно ли делает Бригитта? Но мнение Катерины в расчет не принималось.
Около четырех часов вечера двадцать восьмого ноября к дому Клумпсов стали подтягиваться машины. Появлялись одноклассники Жако — девочки и мальчики. Часом ранее чета Клумпс отправилась в Ниндорф, где обитала матушка Бригитты.
— Ну что стоишь, как истукан, — кричал то и дело Кате Жако, изображая из себя взрослого. — Ты же прислуга, не забывай это!
Видимо, подростку нравилось перед своими друзьями унижать «эту русскую». Катя, закусив губу, терпела. Началось празднование. Бригитта, давая наставления, сказала, что детям можно находиться только внизу, в гостиной. Однако, не слушая Катю, гости Жако тотчас разбрелись по дому. Она никак не могла поверить, что это — двенадцати- и тринадцатилетние мальчишки и девчонки. Они проникала повсюду! Катя говорила им, что лежать на постели в ателье Бригитты запрещено, и тем более нельзя включать там компьютер, но на ее слова никто не обращал внимания.
— Катя, замолчи, — кричал Жако. — Если будешь мне мешать, то я….
— Жако, если ты будешь вести себя так и дальше, мне придется позвонить Бригитте и рассказать ей обо всем. И на этом твой праздник закончится!
Мальчик, сверкнув глазами, подскочил к телефону и со всего размаху метнул его в стену. Катя ахнула, аппарат разлетелся на несколько частей.
— Что ты наделал? — сказала изумленная и напуганная Ипатова.
— А ничего, — ответил Жако как ни в чем не бывало. — И учти, матери ты ничего не скажешь. Потому что тогда с тобой будет то же, что и с телефоном!
То и дело хлопали двери, слышался смех, музыку врубили на полную катушку. Несколько парней и девушек переселились в ванную. Зайдя туда, Катя увидела, как они целуются. Однако важнее всего для Кати было, чтобы закрывали воду. Бригитта всегда твердила, что вода и Германии очень дорогая — первый раз надо платить, когда она льется из крана, а потом и второй раз, в несколько раз дороже, когда использованная вода уходит в канализацию. Поэтому Бригитта по нескольку раз в день смотрела на водосчетчик, тщательно регистрируя, кто и сколько потратил. При этом она сама могла стоять под душем по полчаса, Фредерик и Жако тоже, но стоило Кате чуть затянуть водные процедуры, как раздавался стук в ее комнату, а затем Бригитта невинным тоном спрашивала:
— Катя, а что ты так долго делаешь под душем? Это стоит денег! На воде надо экономить!
Теперь же дружки Жако просто включают кран, закрываются в ванной и начинают лизаться. Бригитта сойдет с ума, когда увидит вечером, сколько воды ушло впустую. И, разумеется, виноватой будет Катя! Жако сумеет отвертеться, она в этом уверена.
Наконец, когда друзья Жако отправились в подвал, терпение Кати лопнуло. Она выгнала их оттуда и заявила при всех подростку, стоя внизу на ступеньках лестницы:
— Жако, сейчас же прекрати это безобразие! Ты ведешь себя, как малыш! Мама узнает обо всем! И ты будешь наказан! Слышишь?
В ответ Жако, захохотав, изо всей силы ударил подвальную дверь, та закрылась. Катя, поднявшись вверх, подергала ручку. Так и есть, этот негодник запер ее. С обратной стороны всегда торчал ключ. Катя включила свет. Она стояла на последней ступеньке подвальной лестницы. Здесь было очень холодно.
— Жако, открой, — закричала она, барабаня в толстую деревянную дверь. — Немедленно открой!
— Еще чего! — завизжали голоса за дверью. — Жако, ты молодец! Так ей и надо, а то она не дает нам повеселиться!
— Я в доме хозяин, когда нет родителей, — заявил Жако. — А она кто такая? Да никто! Одно мое слово — и она отправится к себе в Россию. И, честное слово, она действует мне на нервы!
Послышались бухающие удары музыки, крики, идиотский смех. Катя поняла, что из подвала ей не выбраться. Дверь, которая ведет в сад, тоже закрыта, ключ же находится у Бригитты. Придется ждать, пока Жако смилостивится над ней. Какое глупое положение! Судя по всему, подростки вовсю пользуются тем, что остались совершенно без надзора. Но, слава богу, уже почти шесть, их начнут забирать в половине восьмого. А Бригитта приедет в восемь. Значит, ждать надо еще два часа!