Катя поежилась. Она попыталась снова призвать Жако, но тот никак не реагировал. Ближе к семи музыка начала стихать, раздались встревоженные голоса. Так и есть, эти маленькие «короли и королевы жизни» что-то натворили!
— Жако, немедленно открывай! — снова закричала Катя. — Иначе Бригитта накажет тебя! Что у вас произошло?
— Расскажи ей, — послышались голоса. — И выпусти ее, Жако… Пошутили — и хватит. А то тебе влетит от родителей…
— Это ей влетит, — возразил Жако. — Я думаю… так, придумал! Стойте здесь!
Он куда-то делся, затем вернулся и, подойдя вплотную к двери, стал оскорблять Катю. Та сначала не поддавалась на провокацию Жако, но, потом не выдержав, заявила, что он — невоспитанный маленький монстр, который больше никогда не будет праздновать день рождения. Потому что родители накажут его.
— А ты хочешь меня избить? — спросил Жако из-за двери.
Кит сказала:
— Думаю, проучить тебя ремнем не помешало бы, Жако. Ты распущенный и скверный ребенок. Ты обманываешь родителей и самого себя. Мне тебя жаль!
Ровно в половине восьмого, когда раздался первый звонок в дверь, кто-то открыл подвал. Катя, сидевшая на ступеньке, выскочила. О боже, что они сделали с домом! Все вверх дном, как будто здесь бушевал торнадо. Зато дети притихли, а Жако вообще не видно.
Гостей стали забирать родители. Катя намеренно решила, что не будет приводить ничего в порядок. Потому что она не виновата в случившемся. Все же Жако тринадцать лет, он достаточно взрослый, чтобы отвечать за свои проступки. И пусть Бригитта собственными глазами увидит, на что способен ее возлюбленный малыш.
Приехала и Бригитта. Едва переступив порог, она в ужасе воскликнула:
— Катя, что это?
— Жако и компания, — ответила Катерина. — Они бесились, как сумасшедшие. А меня заперли в подвале. Я не могла помешать их разгулу.
Бригитта, попеременно бледнея и краснея, осматривала дом. Несколько разбитых тарелок, поломанный унитазный бачок. Грязные полотенца кучей навалены на дно ванны, заполненной мутной водой с пеной. Помимо этого в ателье Бригитты смято постельное белье. А два кота Фредди, вылизываясь, сидят под кроватями. Кто-то пытался их ополоснуть, приведя несчастных животных в шоковое состояние.
— И это все наш Жако? — охала Бригитта. — Не может быть!
Фредерик ничего не говорил, только, увидев мокрых котов, взвыл, хотел было броситься в комнату к Жако, но жена его остановила.
Бригитта, сопровождаемая Катей, сама прошла в комнату мальчика. Тот — святая простота! — лежал в кровати и делал вид, что спит. Он выглядел, как настоящий ангелочек, такой невинный в пижаме с гоночными автомобильчиками. Бригитта громко вопросила, включая свет:
— Жако, в чем дело?
— Мама, я уже сплю, — простонал тот, закрываясь одеялом. — И вообще, что здесь делает Катя, она так мерзко вела себя во время нашей вечеринки!
Катя онемела, а Бригитта подозрительно посмотрела на Ипатову. Затем сказала:
— Я пыталась дозвониться до вас, но трубку никто не брал. И вообще, Жако, что это значит — весь дом разгромлен, как будто здесь побывало стадо бешеных бизонов или давал концерт Робби Уильямс! Коты Фредди мокрые, а на счетчике… Боже мой, да за этот вечер ты истратил воды больше, чем мы расходуем за полгода! Жако, отвечай!
Мальчик посмотрел на мать непонимающим взором и произнес:
— Бригитта, о чем это ты? Мы праздновали мой день рождения, может, сделали музыку чуть погромче. А она, — Жако указала на Катю, — принялась крушить все вокруг, вела себя, как будто самая крутая в доме. Оскорбляла меня, хотела даже избить.
— Ложь, — произнесла Катя спокойно. — Жако, ты ведь знаешь, что это все твои выдумки. Ты запер меня в подвале…
— Потому что ты ударила меня по лицу, — снова соврал Жако, а Бригитта негодующе взвизгнула. — Катерина пыталась учить меня жизни «по-русски», как она это называет, мама, — сказал Жако. — А это значит — дубасить всех и оскорблять.
— Жако, не выдумывай, — кровь бросилась в лицо Кати. — Давай спросим у твоих гостей, там не все такие вруши, как ты.
— Катя, зачем ты оскорбляешь моего мальчика, — сказала Бригитта, которая, как всегда, заняла сторону сына. — Жако…
— Бригитта, — ответил тот и выудил из-под одеяла специальное снаряжение. На день рождения от отца, проживающего в Мюнхене, он получил новехонький диктофон, миниатюрную цифровую камеру и так называемый «набор шпиона» — множество дорогих приспособлений, которые подслушивали, записывали и подглядывали. Жако включил диктофон, и Катя услышала свой собственный разозленный и немного глуховатый голос, который несся из-за закрытой двери подвала:
— Я все расскажу родителям… Проучить тебя ремнем не помешало бы… Ты избалованный монстр… Мне тебя жаль…
— Катя! — в ужасе воскликнула Бригитта. — Как ты могла! Мы доверяли тебе, а ты… Ты низко воспользовалась нашим доверием!
— Бригитта, я бы посмотрела, как бы ты вела себя, после того, как тебя продержали два с половиной часа в подвале, — сказала Катя. — Да, я это сказала…
В общем, Жако снова обхитрил ее. Пленка с ее словами, вырванными из контекста, убедила Бригитту в том, что во всем виновата Катя. Она позволила «детишкам» вести себя неподобающим образом и пыталась при этом оказывать на Жако моральное и физическое давление. Только звонки других родителей, которым дети рассказали о том, что на самом деле было на вечеринке у Жако, спасли ситуацию. В полночь Бригитта пришла к Кате мириться.
— Я понимаю, что Жако немного разошелся, — говорила она. — Но ведь он славный ребенок, Катя, и ты никогда не должна повышать на него голос и, тем более, грозить физическими наказаниями. Я вообще противница подобных методов.
— Я тоже, — сказала Катя. — Но в редких случаях все же их надо применять.
Бригитта явно хотела замять скандал. Решила вести себя так, как будто ничего не произошло. Жако не наказали, но и претензии к Кате Бригитта не предъявляла. Следующим утром Катя нашла на столе записку — Бригитта в льстивых тонах просила ее убрать бедлам в доме. Вздохнув, Катя принялась за уборку.
Наступила зима. В Гамбурге попеременно шел то дождь, то мокрый снег, с Эльбы дул пронизывающий ветер, солнце постоянно пряталось за серыми хмурыми тучами. В городе, который был расположен недалеко от моря, никогда не было слишком холодно, а его жители привыкли к постоянным туманам, измороси и резким переменам погоды.
Жако присмирел. Катя решила, что вечеринка оказала на него даже благотворное влияние. Он уже не был таким наглым, хотя ей казалось, что на самом деле затишье объясняется тем, что подросток готовит очередную пакость.
Как-то, приводя в порядок свою душевую кабину, Катя протирала кафельные стены. Одна из плиток, к которой она прикоснулась, вдруг отвалилась. Странное дело, это вообще была не плитка, а ловкая имитация, прозрачная изнутри и с узором кафеля снаружи. Катя заглянула в небольшое отверстие, открывшееся в стене. Но что это?