Они покинули ликующий зал и спустились по мраморной лестнице в холл. Мари чувствовала на себе любопытные взгляды. Ей хотелось как можно быстрее оказаться в особняке и перестать быть частью этого фарса.
– Мари, что с вами? – надменно произнес Кирилл Павлович. – Не нравится отведенная вам роль? Если так, то я не неволю вас! И кстати, сейчас меня ждут репортеры, можете не сопровождать меня.
Собственное величие ударило ему в голову. Кирилл Павлович ревностно следил за публикацией собственных фотографий в газетах и журналах. Заметив, что, когда Мари появляется с ним, основное внимание уделяется не ему, хозяину земли русской, а безродной девчонке, он запретил ей выходить к журналистам. «Императора» у здания Гранд-опера ждал роскошный автомобиль.
Кирилл Павлович замер на ступенях, защелкали вспышки, посыпались вопросы. Мари отвернулась – она устала от дешевого цирка, который организовал отчим. Похоже, настало время уезжать из Парижа. Она так и скажет Кириллу Павловичу. Значит, она свободна! Наследница престола из нее не получится. Ну что ж, придется привыкать к другой роли.
«Император» охотно информировал прессу о своих планах. Мари вышла из здания оперы и, никем не замеченная, спустилась к автомобилю. Шофер распахнул перед ней дверцу. Мари покачала головой и пошла прочь. Для нее все закончилось. Или, может быть, не начиналось?
Заслышав вопли, Мари повернулась. Расталкивая репортеров, к ее отчиму пробирался странного вида субъект. К нему бросились полицейские.
– Это очередной умалишенный, – донеслись до Мари слова Кирилла Павловича. – Господа, подобный инцидент не стоит вашего внимания, продолжим интервью...
Субъект вырвался из рук полицейских и заорал:
– Смерть тиранам! Да здравствует мировая революция! Свобода, единство и братство!
С этими словами он выхватил из кармана пальто сверток – серая бумага, бечевка. Репортеры замерли. Мари видела, как нападавший с диким хохотом швырнул сверток в Кирилла Павловича, бледный «император» уставился на пакет, который приземлился у его ног. Оттуда повалил едкий черный дым, журналисты с воплями побежали прочь. Кирилл Павлович вскрикнул, попытался заслониться рукой...
Последовавший за этим мощный взрыв перевернул автомобиль «русского царя». Взрывная волна сбила Мари с ног, улицу заволокло гарью и пылью. Вопили люди, стонали раненые, слышались беспорядочные свистки полицейских. Мари с трудом поднялась на ноги – у нее кровоточили разодранные ладони.
На том месте, где несколькими секундами ранее возвышалась импозантная фигура нового русского императора, зияла глубокая черная воронка. От самого Кирилла Павловича, как, впрочем, и от его убийцы и части репортеров бульварной прессы ничего не осталось.
Кто-то истошно закричал, указывая куда-то в небо. Мари посмотрела в указанном направлении – и увидела на фонарном столбе окровавленную ленту ордена Андрея Первозванного.
Девушка ощутила дурноту и, сделав несколько шагов, потеряла сознание. В себя она пришла в больнице – в результате террористического акта, помимо Кирилла Павловича, который оказался в эпицентре мощного взрыва, погибли семь человек и более пятидесяти получили ранения и увечья. От великого князя остались только ошметки парадной офицерской формы и чудом уцелевшая Андреевская лента, повисшая на фонарном столбе.
* * *
Французская газета «Le Parisien» об убийстве великого князя Кирилла Павловича, 31 октября 1921 года:
«ГРОМКАЯ» СЛАВА НЕСОСТОЯВШЕГОСЯ РУССКОГО ИМПЕРАТОРА:
АНАРХИСТ ВЗРЫВАЕТ КИРИЛЛА ПАВЛОВИЧА РОМАНОВА!
«...сила разорвавшейся бомбы (два с половиной фунта жидкого нитроглицерина) была такова, что великого князя, уже видевшего себя русским царем с короной Романовых на голове, разорвало в буквальном смысле слова в клочья. Месье Морис С., жилец одного из близлежащих домов, доставил в полицию мужской сапог, в котором находилась человеческая ступня: эту страшную находку почтенный буржуа обнаружил на собственном балконе. И сапог, и ступня принадлежат несостоявшемуся русскому императору Кириллу Первому...»
* * *
Убийство наиболее вероятного претендента на вакантный русский престол наделало много шума. Террористом оказался студент Сорбонны, увлеченный коммунистическими идеями. Он преклонялся перед вождями русской революции и решил уничтожить «императора», чтобы тот не сплотил вокруг себя силы, способные начать войну против Советской России.
Мари выписали из больницы следующим утром. Все газеты сообщали об ужасном террористическом акте и выдвигали свои предположения относительно того, кто станет новым императором.
В особняке девушку встретил заплаканный Артюр. Он получил от полиции сапог Кирилла Павловича и носился с ним, как с драгоценной реликвией.
– Мари, ты должна была защитить своего царя! О, если бы я только был подле Кирилла! Что же теперь будет?
Оглашение завещания Кирилла Павловича состоялось через неделю после церемонии пышных похорон. Газеты отмечали пикантную подробность – в гробу лежала окровавленная Андреевская лента и сапог: больше от «императора» ничего не осталось.
Кирилл Павлович обладал огромными капиталами. Все движимое и недвижимое имущество он завещал своему «личному секретарю» Артюру. Молодой человек, закатив к потолку наполнившиеся влагой глаза, прошептал:
– О, я знал, что император не забудет обо мне и после смерти!
Мари не получила ничего, ее имя вообще не упоминалось в завещании. Когда адвокаты покинули особняк, Артюр заявил:
– Мари, я не собираюсь торопить тебя, но... Думаю, тебе лучше всего съехать отсюда сегодня, ну, так и быть, завтра!
На прощание Артюр протянул Мари две бумажки по сто франков и медальон с изображением Кирилла Павловича. Девушка сняла крошечный темный угол на мансарде в доме по Рю Мартель. Что ей делать? Отправиться в Бертран, где правят Мишель-Оноре и родная сестра Кирилла Павловича?
Мари решила остаться в Париже. Она не собирается ни у кого клянчить денег и становиться бедной родственницей. Настало время начать новую жизнь!
Новая жизнь оказалась вовсе не такой, какой Мари ее представляла. Двести франков закончились очень быстро – ведь помимо комнатушки ей приходилось питаться и одеваться, а наступали холода.
Она думала, что найдет работу секретарши или журналистки – ее приняли в нескольких редакциях, внимательно выслушали, а на следующий день эти издания выпустили сенсационные статьи «Откровения дочери убитого императора» и «Принцесса оказалась на улице».
Комнатку Мари осаждали настырные репортеры. Хозяин, не выдержав, выставил девушку на улицу.
– Мне не нравится, что они донимают меня и жильцов, – заявил он. – Если вы русская принцесса, то поищите себе подходящий дворец!
Мари пришлось прятаться от «желтой» прессы, и через несколько недель от нее отстали, о ней забыли, ее предоставили самой себе. Найти работу оказалось непросто. Мари то и дело сталкивалась с петербургскими знакомыми – генерал Станевич батрачил швейцаром в отеле «Ритц», графиня Ульрих перебивалась стенографией, семейство золотопромышленника Дольгарина открыло мастерскую по пошиву одежды.