В ту ночь разыгралась буря — зверски выл ветер, в окна стучал дождь, сверкали ярко-белые молнии. Я никак не могла заснуть, потому что стоило мне сомкнуть веки, как всплывала знакомая картинка — мертвая Зоя на ковре и рядом господин с седыми усами. Я с трудом дождалась рассвета. За завтраком Мэрион завела со своим отцом разговор о том, что мне требуется помощь, и тот вызвался нанести визит Зое и замолвить за меня словечко.
Но еще до того, как он отправился с визитом к моей приемной матери, принесли экстренный выпуск «Таймс», в котором значилось, что прошедшей ночью в своем особняке была убита знаменитая балерина Зоя Орлова. Некто напал на нее и нанес, судя по всему, кинжалом, девять ран, четыре из которых оказались смертельными. Зоя скончалась на месте, ее тело утром обнаружила одна из горничных. Слуги знали, что госпожа принимает у себя мужчин, однако им было строжайше запрещено беспокоить Зою по ночам. Посетители проникали через особый ход, который вел прямиком к будуару, так что никто, кроме самой Зои, не был в курсе того, кто же навестил ее ненастной ночью, когда произошла трагедия.
Шокированная убийством Зои, которое, если верить сообщениям газет, совпадало с тем видением, которое посещало меня, я поведала обо всем Мэрион. Она была девушкой здравой и умной, и я боялась, что она не поверит моей истории, сочтя ее бреднями. Но Мэрион, внимательно выслушав, обняла меня и сказала:
— Дорогая моя Ирина, почему же ты сразу не поведала мне об этом? Не сомневайся, мой отец и я поможем тебе Воодушевленная ее словами, я продолжила:
— Я отчетливо помню физиономию убийцы моей матушки. Уверена, что он из высшего общества. Найти его не составит труда. Кинжал остался на месте преступления, а на нем — отпечатки его пальцев. Это будет главной уликой!
Не знаю, каким образом Мэрион удалось убедить своем о отца, но вечером того дня мне нанес визит заместитель главы Скотланд-Ярда, который внимательно выслушал мою небывалую историю. Когда я завершила повествование (я не скрыла ничего, рассказав и об обварившейся Дуне, и о падении отца с лошади, и о его смерти в Крыму, и о прочих видениях), он промолвил:
— Мисс Мельникофф, то, что вы рассказали, выше моего понимания. Однако я работаю в столичной полиции свыше тридцати лет и знаю, что необходимо уделять внимание любой истории, какой бы необычайной она ни казалась на первый взгляд. Кстати, кто, кроме вас, может подтвердить факт так называемых видений?
Мне пришлось признать, что все, кто был в курсе, или остались в России, или уже мертвы.
— Ну что ж, тогда нам придется действовать на свой страх и риск, — сказал представитель Скотланд-Ярда. — Будь на вашем месте кто-либо другой, я бы ни за что не поверил, однако ваша прямота и пылкость меня убедили. Нельзя сбрасывать со счетов и то, что ко мне обратился мистер Пэриш, являющийся одним из столпов нашего общества. Я не могу проигнорировать его просьбу. Как, вы говорите, выглядел тот тип в вашем видении?
Я подробным образом обрисовала господина, который склонялся над мертвой Зоей. На следующее утро ко мне пришли двое инспекторов, один из которых принес с собой большую папку, где располагались фотографии всех наиболее известных членов лондонского бомонда. Я внимательно просмотрела картотеку, уделяя повышенное внимание мужчинам лет пятидесяти — пятидесяти пяти с седыми усами, но того, кто убил Зою, не обнаружила.
Мэрион, заметив, что я несколько приуныла, успокаивала меня, как могла. Мы отправились на прогулку, а когда наш автомобиль подъехал к особняку ее отца, то я заметила нескольких джентльменов, усаживавшихся в большой черный «Бенц». Один из них, в цилиндре, с тростью, на мгновение повернулся — и я онемела, тотчас узнав в нем убийцу моей приемной матушки.
— Вот он! — прошептала я, указывая на господина, но тот уже исчез в недрах автомобиля, почти мгновенно тронувшегося с места.
Мы с Мэрион взбежали по ступенькам и бросились в кабинет мистера Пэриша, ее отца.
— Папа, кто только что был у тебя? — спросила Мэрион. — В особенности нас занимает господин в цилиндре и с тростью с серебряным набалдашником.
Мистер Пэриш удивленно посмотрел на нас (наверняка мы в этот момент являли собой занимательное зрелище).
— Дорогая, ты имеешь в виду лорда-канцлера Фальмингтона?
Мэрион бросилась к одной из полок, вытащила оттуда том Британской энциклопедии, раскрыла его — и я увидела того самого господина, который рассматривал мертвую Зою. Под фотографией значилось: «Его сиятельство лорд-канцлер Джеймс К. Фальмингтон».
— Это он убил мою мачеху! — вырвалось у меня.
Мистер Пэриш несколько секунд смотрел на меня, наклонив голову к плечу, затем медленно, чуть ли не по слогам, произнес:
— Ирина, вы уверены в этом?
— Да, я готова поклясться перед судом! — заявила я.
На что Мэрион тут же возразила:
— Но, увы, там не допускаются в качестве доказательств видения и вещие сны.
Мистер Пэриш молча прошелся по кабинету. Наконец заговорил:
— Лорд-канцлер — второй по значимости человек в стране после премьер-министра. У лорда Фальмингтона имеются многочисленные сторонники в стане вигов, и у него есть все шансы занять кресло главы правительства, став новым Ллойд Джорджем.
— Значит, нашей империей будет управлять убийца? — запальчиво выкрикнула Мэрион. — Папа, ты не можешь такое допустить! Сделай что-нибудь, прошу тебя!
Мистер Пэриш снова долго размышлял — молчание длилось не менее десяти минут, и ни Мэрион, ни я не рискнули нарушить тишину.
— Законы Британии таковы, что любой, вне зависимости от своего статуса и титула, несет наказание за преступление, — вымолвил наконец он. — Но очень многим не понравится, если правда будет оглашена. За лордом-канцлером стоят могущественные силы консервативной партии.
— Но это не дает ему права выйти сухим из воды и сделаться премьер-министром, — настаивала на своем Мэрион. — Папа, я же знаю, ты обладаешь большим весом в мире политики. Или ты готов променять справедливость в обмен на важные государственные заказы твоим фабрикам?
Мистер Пэриш взял трубку телефона и, вздохнув, произнес в нее:
— Соедините меня с главой Скотланд-Ярда.
Со мной снова говорили полицейские. На сей раз сам глава ведомства, а также министр внутренних дел, присоединившийся к нему. Они не могли действовать только на основании моих показаний, даже если бы их обозначили не как видения, а сведения из анонимного источника. Чтобы провести обыск в доме лорда-канцлера, требовались неопровержимые доказательства.
И они обнаружились в особняке моей покойной матушки. Оказывается, в потайном ящике Зоя хранила дневник, в котором перечислялись все ее любовники, — она вела им скрупулезный учет. Последним в списке значился «Дж. Фальмингтон» (так было написано черным по белому рукой покойной балерины). Зоя сделала отметку, что он получил ключ от потайной калитки и черного хода, то есть мог проникнуть к ней в особняк в любой момент, в том числе и той ночью.