– Он – спокойный мальчишка... – попытался защитить маму Алешка, но Пелагея с покорностью произнесла:
– Елизавета Порфирьевна, вам не стоит волноваться, Степан не потревожит покой вашего семейства!
Ксении было стыдно за maman, которая отвела Шадриным две полуподвальные комнатки. Любопытные служанки сбежались посмотреть на новичков. Ксения слышала, как они обсуждают «белого мальчишку, такого красавчика», «бородатого русского великана» и «жену с ребенком – если будет задаваться, то мы ей житья не дадим!».
Иван Иваныч был до крайности доволен комнатами и ежеминутно благодарил Елизавету Порфирьевну. Это немного смягчило ее, и она произнесла:
– Так и быть, у вас есть два дня, чтобы обустроиться, а затем, Иван, приступайте к своим обязанностям садовника. Мой муж сказал, что вы работали у английского аристократа...
– У сэра Персика, – ляпнул Шадрин.
Елизавета Порфирьевна удивленно заметила:
– Странное, право же, имя. Однако не буду вам мешать. Ксения, тебе не стоит досаждать семейству нашего нового садовника!
Ксения с радостью бы осталась у Шадриных и помогла им перетащить вещи из повозки, но Елизавета Порфирьевна, взяв ее за руку, завела в зал и сказала:
– Учти, ты не должна общаться с этими людьми, Ксения!
– Но почему, мамочка? – спросила девочка.
Maman резко ответила:
– Потому что они – не нашего круга! Они неудачники и бедняки, тебе не пристало водить знакомство с подобными типами! Мне не нравится этот мальчишка, сразу видно, что оборвыш промышляет воровством и попрошайничеством. И я не хочу, чтобы он оказывал дурное влияние на тебя, Ксения! Ты и так слишком демократична в общении с прислугой! Запомни, мы их господа, они получают наши деньги, но я не вижу благодарности с их стороны! Если мне станет известно, что ты якшаешься с этими Шадриными, я уволю их в два счета, и даже твой отец не сумеет переубедить меня! И вообще, у кого служил этот бородач? Сдается мне, он сочинил небылицы относительно работы у английского сэра. Но я так этого не оставлю!
Шадрины быстро сошлись с прочими слугами в особняке Самдевятовых. Мулатки и негритянки убедились, что Пелагея – милая и добрая женщина, и принялись наперебой предлагать свою помощь в воспитании Степы. Иван Иваныч не без внутреннего содрогания приступил к исполнению своих обязанностей в саду. Елизавета Порфирьевна внимательно наблюдала за ним, постоянно была недовольна тем, что он делает, и грозилась выбросить его с семьей на улицу.
Одна из служанок познакомила Шадрина со своим братом, который работал садовником в губернаторском поместье, и тот взялся обучить Ивана Иваныча основам этой профессии. Шадрин, который понимал по-испански всего несколько слов, отдувался, краснел и проклинал судьбу, которая заставила его избрать такую стезю. Ивану Иванычу удалось постичь азы садоводства, и Елизавета Порфирьевна, удовлетворившись тем, что новый работник справляется, постепенно потеряла к нему интерес.
Зато maman следила за тем, чтобы Ксения не поддерживала контакта с Алешкой. Елизавета Порфирьевна не любила мальчика, подозревая его в том, что он шарит у нее в шкафах и крадет продукты. Ксении приходилось ежедневно выслушивать нудные монологи Елизаветы Порфирьевны, в которых та предостерегала дочь:
– Из него вырастет такой же бандит, как и его папаша! И то, что он работает садовником, ничего не значит. Держись от них подальше!
Служанки в особняке Самдевятовых были без ума от «белокожего симпатяжки», постоянно совали ему куски с хозяйского стола, а некоторые из них откровенно заигрывали с Алешкой. Ксения с непонятным томлением в груди наблюдала за тем, как девицы любезничают с Алешкой, а по ночам отчего-то плакала.
Из-за тиранства Елизаветы Порфирьевны у Ксении не было возможности общаться с Алешкой. Она продолжала тайком убегать на пляж, где долго плескалась в океане. Она облюбовала себе небольшую, защищенную со всех сторон утесами бухту, попасть в которую можно было, только спустившись по скалам к белопесчаному пляжу. Как-то на закате Ксения лежала на теплых волнах. Солнце заходило за горизонт, и девочка знала, что через несколько минут она должна отправиться в обратный путь: maman была уверена, что дочка находится в своей комнате, где зубрит латынь.
Ксении показалось, что она услышала шум, какой бывает, если кто-нибудь столкнет с вершины утеса несколько камешков и те, ударяясь о выступы, полетят вниз. Девочка посмотрела на скалу, и ей на секунду почудилось, что она заметила чью-то фигуру. Ксения поплыла к берегу – вообще-то за все то время, которое она посещала бухту, она ни разу не сталкивалась с другими любителями водных процедур.
Ее одежда лежала на песке. Ксения была у самого берега, когда увидела, как некто спрыгнул с расщелины на пляж. Девочка насторожилась. Каково же было ее удивление, когда она заметила Алешку.
– Что ты здесь делаешь? – спросила Ксения.
Охнув, она бросилась обратно в воду. Не хватало еще, чтобы сын садовника увидел ее голой! Алешка неспешно подошел к груде одежды Ксении и сказал:
– Вот, оказывается, где ты пропадаешь! Я давно заметил, что ты исчезаешь из особняка, причем твоя maman думает, что ее дочка находится в своей комнате. Мне пришлось проследить за тобой.
– Ты за мной следил! – Ксения едва не задохнулась от этой новости.
– Ну да, – подтвердил мальчик. – Правда, мне пришлось облазить еще несколько бухт поблизости, чтобы найти тебя. Но теперь я знаю, где ты плескаешься в океане!
Ксения воскликнула:
– Что ты себе позволяешь! И вообще, какое ты имеешь право находиться в этой бухте! Я первая ее открыла!
– Нет, – ответил Алешка и уселся рядом с Ксениной одеждой. – Я нашел ее спустя несколько дней после того, как мы на «Посейдоне» прибыли в Эльпараисо.
– Ты лжешь! – заявила Ксения.
Она с тоской посмотрела на солнце, которое исчезало за горизонтом. Еще несколько мгновений, и тьма обрушится на Эльпараисо. Девочке стало зябко. Но не может же она предстать перед этим негодником обнаженной!
Алешка рассмеялся:
– Ну хорошо, хорошо, ты права! Эту бухту открыла ты, но это вовсе не значит, что она принадлежит только тебе!
– И долго ты собираешься сидеть здесь? – спросила недовольно Ксения. Мальчик с полным непониманием спросил:
– А что, я тебе мешаю? Ах, твоя одежда! Но чего ты сидишь в воде?
Ксения, замявшись, ответила:
– Ты должен уйти! Я не могу...
– Что ты не можешь? – делая вид, что не расслышал, крикнул в ответ Алешка.
– Я не могу выйти из воды, когда ты сидишь и глазеешь на меня! – разозлилась Ксения. – И вообще, это не поведение джентльмена!
– Я и не джентльмен, – хохотнул Алешка. – Это твой папаня – директор банка, а мамашка – дочь графа. А мы, сеньорита, хорошим манерам не обучены.